Книга Разрушитель - Майнет Уолтерс

— А знаешь, — произнес голос на другом конце линии, — у нас одна пропала, черная десятифутовка.

— По описанию годится. Когда она исчезла?

— Добрых три месяца тому назад.

— Откуда?

— Не поверишь, с побережья. Какой-то бедняга из Испании поставил свое судно в заливе, сам с семьей на лодке отправился в паб на ленч, оставив забортный мотор на лодке, не убрал шнур стартера, оставив его на моторе, а потом проливал слезы, когда ее увели у него из-под носа. Причитал, что в Испании никто не думает украсть лодку у другого парня, и не важно, что он все сделал для местных воришек, чтобы они могли легко похитить ее. А потом сетовал на агрессию корнуоллских рыбаков. Я напомнил ему, что Корнуолл находится на расстоянии доброй сотни миль отсюда, что испанские рыбаки значительно агрессивнее корнуоллских и никогда не соблюдают правил Европейского союза. Но он все равно заявил, что подаст на меня иск в Европейский суд по правам человека за то, что я не смог защитить испанских туристов.

Ингрем рассмеялся.

— Так что же произошло?

— Ничего. Я отвез его с семьей на его чертов пятидесятифутовый корабль, и мы не получили больше весточки о нем. Он, наверное, потребовал страховку, в два раза превышающую стоимость лодки, и при этом обвинял противных англичан в ее пропаже. Мы проводили опросы, конечно. Но никто ничего не видел. Хочу сказать: а почему кто-то должен был следить за ней? У нас здесь собираются сотни людей на выходные и праздники, любой мог завести ее без проблем. Я имею в виду: какой нормальный человек оставит лодку, не сняв забортный мотор? Мы считаем, что ее взяли угонщики, которые развлекаются по выходным и праздникам, а потом, когда она надоела, просто затопили ее.

— Какие же праздники здесь были?

— Конец мая. Школьная четверть. Место было переполнено.

— Испанец давал описание лодки?

— Скорее настоящий манифест. Все готово для страховки. Я наполовину уверен, что он хотел, чтобы ее украли, ведь тогда он мог получить огромные деньги.

— Можете прислать детальное описание лодки по факсу?

— Разумеется.

— Меня особенно интересует мотор.

— Почему?

— Потому что не думаю, что он был на лодке, когда она утонула. К счастью, он до сих пор остается у вора.

— Он что, тот убийца, которого ты ищешь?

— Очень может быть.

— Тогда, приятель, тебе повезло. У меня все серийные номера, благодарность нашему испанскому другу, и один из них серийный номер забортного мотора.

Глава 14

Отчет полиции Фалллута после допроса мистера и миссис Артур Хардинг

Субъект: Стивен Хардинг

Мистер и миссис Хардинг проживают в доме № 18, Холл-роуд, скромная одноэтажная дача с верандой на западе Фалмута. Они перебрались в Корнуолл в 1991 году, продав свой рыбный магазин, которым владели в Лимингтоне более двадцати лет. Они вложили значительную часть капитала в образование своего единственного ребенка, Стивена, поступившего в частный драматический колледж после того, как провалился на выпускных экзаменах в школе, и теперь переживают, что в результате приходится жить в стесненных обстоятельствах.

Родители называют Стивена «разочарованием» и проявляют заметную враждебность к нему из-за его «бессмертного образа жизни». Они порицают его своенравное поведение (интересуется только сексом, наркотиками и рок-н-роллом, отсутствуют какие-либо достижения, ни дня в своей жизни не занимался серьезной работой), обвиняя его за лень и веру в то, что «мир обязан предоставить ему средства к существованию». Мистер Хардинг, который гордится тем, что он выходец из рабочего класса, говорит, что Стивен смотрит на родителей сверху вниз, что и объясняет его редкие визиты к ним — лишь один раз за шесть лет он гостил у них, летом 1995 года.

Отношение мистера Хардинга к высокомерию и отсутствию благодарности сына носит взрывной и суетный характер. Он использует такие слова, как «позер», «наркоман», «паразит», «эротичный», «лжец», «безответственный», для описания своего сына. Хотя понятно, что его враждебность больше связана с неспособностью смириться с отрицанием Стивеном ценностей рабочего класса, чем с реальным знанием образа жизни сына в настоящее время, так как у них не было контакта с июля 1995 года.

Миссис Хардинг заявляет, что школьный товарищ Стивена Энтони Бриджес оказал дурное влияние на ее сына. По ее словам, Энтони подвигнул Стивена на магазинные кражи, познакомил с наркотиками и порнографией в двенадцать лет. Пару раз их предупреждала полиция за пьянство и неприличное поведение, вандализм и хищение порнографических материалов у агента новостей. После этого Стивен стал непослушным и не поддавался контролю родителей. Мать описывает Стивена как «слишком красивого для его собственного счастья», и заявляет, что девушки кидались на него с самого раннего возраста. Она также сообщает, что Стивен всегда затмевал Энтони, и считает, что именно поэтому Энтони всегда радовался, когда Стивен попадал в беду, и сам старался способствовать этому. Мать очень огорчена, что Энтони, несмотря на хулиганство в юности, оказался достаточно умен и поступил в университет, нашел себе работу учителя, а Стивен рассчитывал только на финансовую помощь своих родителей, за которую они не услышали даже «спасибо».

Когда мистер Хардинг спросил сына, как ему удалось купить лодку «Крейзи Дейз», Стивен подтвердил, что получил гонорар за несколько очень жестких порнографических сеансов. Это привело родителей в такой ужас, что в июле 1995 года они выгнали его из дома. С тех пор ничего не слышали о сыне и не видели его. Им ничего не известно о деятельности Стивена, а также о его друзьях и знакомых. Они не могут ничего сказать о событиях 9-10 августа 1997 года. Однако настаивают, что, несмотря на все недостатки, они не верят, что Стивен — жестокий и агрессивный молодой человек.

Глава 15

Во вторник утром Мэгги Дженнер сгребала солому в конюшне, когда во дворе дома Брокстон появились Джон Гелбрайт и Ник Ингрем. Спрятаться, укрыться в тени — такой была ее первая реакция, реакция на любого непрошеного гостя. Она не хотела, чтобы кто-то нарушал ее уединение.

В просвете между деревьями справа от конного двора можно было увидеть дом Брокстон, прямоугольное строение с покатой крышей, стенами из красного кирпича и верхними окнами с закрывающимися ставнями, и Мэгги наблюдала, как двое мужчин восхищались им, выйдя из машины.

Скромно улыбаясь, она привлекла внимание к себе, поднимая вилами грязную солому на входе в конюшню. Пот ручьями струился по ее лицу, когда Мэгги вышла на беспощадное солнце. Она чувствовала себя неловко и сожалела, что утром не оделась во что-нибудь более приличное, чем рубашку из клетчатой марлевки, которая облегала влажное от пота тело, как чулок, и протертые джинсы. Ох этот Ингрем! Даже не предупредил ее о приезде. Почти сразу Ник Ингрем заметил Мэгги и остался доволен тем, что хоть раз они поменялись местами — сейчас именно ей было жарко, именно она беспокоилась. Но выражение его лица оставалось, как всегда, непроницаемым.