Книга Сезон охоты на падчериц - Наталья Саморукова

— Что дверь не закрываешь? Ты не жмись там, давай мечи еду на стол.

Я точно помнила, что закрыла дверь. Елки, может, Дорофея Васильевна права и в доме действительно поселилась нечисть?

— Так, и вон ту колбаску еще, — углядел Гришка в недрах холодильника кусок домашней колбасы. — Горчичка есть? Ой, матерь божья, это кто?

Оцепенев от удивления, он смотрел на Теодора. А тот, не будь дурак, в три секунды сориентировался и, выхватив из рук Григория колбасу, тут же с чавканьем принялся ее пожирать. Все домашние цветы он уже доел.

— Это свинья такая, Гришенька, декоративная.

— Поросенок?

— Еще какой! Тетушка осчастливила.

— Слушай, а прикольно. Никогда таких не видел. Прямо вот такая маленькая и будет? Не вырастет больше?

— Надеюсь, что нет, — мрачно сказала я. Колбасу было жаль. Ее моя бывшая соседка Аннушка делает по какому-то тайному рецепту. Такой колбасы ни за какие деньги нигде не купить.

— С Лешкой-то контакты навела? — Гриша принял мое молчание за утвердительный ответ и сдержанно похвалил: — И правильно. Такими мужиками не разбрасываются.

— Ладно, не стоит менять лечить.

— Да ни хрена ты, старуха, не понимаешь. Бабы вообще в плане мозгов второй сорт. Абстрактно мыслить не умеют в принципе и потому все на себя примеряют. А ежели что не налазит, то у них сразу душевный кризис. Ты по себе мужика судишь, а это последнее дело, потому как в основе поведения и поступков мужчин лежит, Настенька, принципиально иная, нежели у женщин, мотивация.

— В основе их поведения лежит не мотивация, а примитивные рефлексы.

— Нет, не согласен, — рассудительно парировал Григорий, — мужик, он кто? Мужик, Настюха, охотник. По природе своей.

— И что?

— А то, что без новой крови чахнет, скучно ему делается. А любая новая дичь будит в его душе природное зверское начало. И это, мать, не просто рефлекс, это сокрушительная сила, которая может горы смести на своем пути. А уж чувство долга и всякие там приличия — тьфу!

— То есть женщины — это дичь? — потихоньку начала заводиться я.

— Ну не так примитивно, конечно. Охота — это очень схематичное сравнение…

— Нет, погоди, по твоей логике получается, что любые отношения — это всего лишь забава? Расставил силки из всяких там цветочков-конфеточек, охов и вздохов, совершил обходной маневр и на время слился с травой, чтобы жертва расслабилась, потом в подходящий момент решительный прыжок, дубинкой по голове, и дело в кармане?

— Что-то общее есть, но в каждом конкретном случае сценарий свой.

— Фу, как пошло.

— А жизнь вообще пошлая штука. Не замечала? Я тебе это к чему говорю? Чтобы ты, недалекая моя, поняла: не мерь мужика по своему размеру. У тебя охота ничего, кроме тошноты, не вызывает, а для него это способ воссоединиться с природой, стать, так сказать, полноценным звеном в цепи поколений. Мужик, который на охоту не ходит, постепенно в бабу превращается.

— А как же тогда любимые жены? Это тоже жертвы?

— Не, Настюха, тут наоборот. Бывает, что и зверь ловца оприходует. На войне, как на войне. — Гришка ловко увернулся от полетевшей в него вилки и сразу стал серьезным. — Ладно, нечего мне тут зубы заговаривать, — насупился он, — времени сколько прошло, а мы все на одном месте топчемся. Нервы уже не выдерживают.

— Может, Гриша, это и правда не наш уровень. Сам посуди, на что мы замахнулись? Преступление такого масштаба — это тебе не за неверными мужьями следить.

— К вопросу о неверных мужьях… Да сиди ты, не дергайся, я про Федора. Обнаружилась одна пикантная подробность.

— Охотился в чужих угодьях? — насмешливо спросила я.

— Ой, я не буду больше с тобой на отвлеченные темы говорить. Тебе в башку если что втемяшится… В том-то и дело, что Фредди наш вел удивительно аскетический образ жизни. Последние три года.

— Что тебя удивляет? Он вообще-то женился как раз три года назад.

— Все так, но фактически это третий брак. После смерти первой жены он около года жил гражданским браком с некоей Дарьей Степновой, весьма бойкой на язычок дамочкой, скажу тебе. Имел счастье с ней общаться не далее как прошлым вечером.

— И что?

— Так вот она со всем пылом души утверждает, что Федор как раз из охотников. Он и от первой жены гулял, и от второй. И от третьей, все думали, гулять будет. Мужик такого уровня! Денег столько, что в глазах любой королевы — красавец, вокруг него табунами вьются, чего не пострелять в свое удовольствие?

— Ну мало ли, может, он сильно полюбил Ангелину. Она интересная женщина, от нее и голову потерять можно.

— Ты веришь, что такой человек может потерять голову?

Не верила я. Была и другая нестыковка. Анвар отзывался об отце как о подкаблучнике. Только мать, мол, его в руках и держала. И эта деталь тоже шла наперекор образу жесткого и расчетливого воротилы. Спустил половину состояния после ее смерти? Ох, не выходит каменная чаша, рассыпается на куски.

По данным, принесенным Гришкой в добычливом клюве, выходило, что свой первый основной капитал Федор получил, скупив по дешевке акции одного загнивающего перерабатывающего предприятия. Он был первопроходчиком на рынке отечественных продуктов питания. И якобы дело пошло так успешно, что разбогател предприниматель меньше чем за полгода. Это было довольно странно. Разбогатеть на продуктах питания, конечно, можно. Но здесь нужно время — производство затратное и требует постоянного развития. Какие уж тут быстрые дивиденды. А Фредди уже через год после того, как открыл первую линию, скупил еще несколько заводов, один из которых производил техническое оборудование. Полученные барыши выгодно вложил в строительство и нефть, скупил на корню даже небольшой областной городишко, прибрав там к рукам все, начиная от депутатов городского собрания и заканчивая табачной фабрикой.

— Гриша, а может, он наркотиками торговал? Уж больно оборотистый малый. Как ему так быстро удалось на ноги встать? Заводы не банкротил, активы по дешевке не скупал, золотых рудников под рукой не было. Откуда такие быстрые и шальные деньги? Вот смотри, тут написано, что уже десять лет назад он входил в сотню самых богатых людей России.

— Неправильно написано. Думаю, он тогда уже в первую десятку входил.

— И все тихо умудрялся проворачивать. Газеты о нем практически ничего не писали, слухов никаких не ходило. Разве так бывает?

— Именно так и бывает. Настоящий капитал лишнего шума не любит. У него есть свое политическое лобби, шумят всякие прикормленные депутатишки и журналистишки, сам папочка стороной публичные мероприятия обходит. Обходил, точнее. Конечно, в тусовке про него знали немало. И знаешь, какой сейчас вопрос золотую прослойку мучит?

— Кто убийца?

— Да на это им с высокой колокольни плевать. Всех интересует, куда деньги делись.