Книга Путешествие в рай - Барбара Картленд

— Похоже на какой-то торжественный прием, — сухо заметил Конрад. — Что все это значит?

— Понятия не имею, — ответил Квинтеро.

С небольшого корабля впереди них поступил сигнал. "Афродита" отдала якорь, и матросы принялись спускать паруса.

— К нам плывет лодка! — воскликнула Камала. — А на ее борту какой-то видный мужчина!

— Темнокожий, — понизив голос, сказал Конрад испанцу.

Квинтеро подождал, пока лодка подплывет ближе, и сказал:

— Он мулат. Не иначе как мажордом какого-нибудь местного аристократа. Дом явно принадлежит богатому гранду. Разумеется, испанцу.

Произнеся эту фразу, Квинтеро улыбнулся. Конрад, в отличие от него, оставался мрачновато-серьезным.

— Позвольте мне сказать вам вот о чем, — произнес Квинтеро, понизив голос. — Чтобы произвести впечатление на мексиканцев и в особенности на чистокровных испанцев, нужно выдать себя за важную особу. — Он посмотрел сначала на Конрада, а затем на Камалу и усмехнулся: — К счастью, у вас обоих вид весьма импозантный.

— Будем надеяться, что они разделяют ваше мнение, — ответил Конрад. — Для нас же главное — разжиться провизией и водой.

— Предоставьте это мне, — предложил Квинтеро.

Лодка приблизилась к борту клипера, и Камала увидела, что напыщенное существо, наряженное в красную ливрею с золотым позументом, действительно оказалось мулатом. Насколько она помнила слова сеньора Квинтеро, это те, кто рождается от браков негров с белыми.

Мулат в красном, поднявшийся на палубу "Афродиты", оказался настоящим гигантом: росту в нем было никак не меньше шести футов. Он снял шляпу с разноцветными перьями и, учтиво поклонившись, произнес на сносном испанском языке:

— Досточтимые сеньоры и сеньорита, позвольте приветствовать вас от имени его превосходительства дона Мигеля Монеды!

Сеньор Квинтеро поклонился и ответил:

— Мы искренне благодарны за приветствие досточтимого дона Мигеля Монеды. Соблаговолите сообщить вашему хозяину, что этот корабль принадлежит благородному дворянину из Англии, который желает удостоиться встречи с ним.

Цветистый обмен приветствиями продолжался еще какое-то время. После того как он закончился, Камала, Конрад и сеньор Квинтеро сели в лодку, которая тотчас взяла курс к берегу.

Перед этим Конрад отдал несколько распоряжений матросам. Камала заметила, что на берег он захватил небольшой кожаный футляр.

С каждым мгновением дом словно увеличивался в размерах: он был гораздо более величественным, чем казалось издалека. Когда они поднялись по лестнице, Камала не могла скрыть свое восхищение.

Мулат в красной ливрее провел их в дом.

Сеньор Квинтеро уже объяснил Камале, что мексиканские дома, как большие, так и маленькие, строятся по одному образцу и имеют квадратную форму.

В центре располагается внутренний дворик с фонтаном. Все комнаты выходят на него окнами, а самые главные помещения располагаются на втором и третьем этаже.

Они поднялись по лестнице внутреннего двора, сделанной, как заметила Камала, из серебра. После этого их проводили в огромный зал, тянувшийся по всей длине здания. От его размеров и красоты убранства у Камалы перехватило дыхание.

Резные стены были украшены золотом, пол набран из бесценного мрамора, а с потолка свисала великолепная хрустальная люстра, привезенная, скорее всего, из Испании.

И повсюду сияло золото. Золотые столы, золотые стулья, а в дальнем конце комнаты возвышалось то, что можно было принять за трон, где под балдахином из красного бархата восседал, видимо, его превосходительство дон Мигель Монеда собственной персоной.

К вошедшим приблизился мулат в ливрее и отвесил им церемонный поклон. Камала не могла избавиться от ощущения, что, пока они шли через всю комнату к трону, величие дона Монеды усиливалось, а их положение принижалось.

Сеньор Квинтеро приветствовал дона Мигеля, после чего представил своих спутников, столь витиевато поведав об их благородном происхождении, что Камала едва удержалась от улыбки.

Повернувшись к ним, дон Мигель выслушал его с мрачным видом.

Он даже не привстал, когда они подошли ближе. Камала отметила его аристократические черты, темные волосы и высокий лоб.

Было также видно, что он привык повелевать, гордый и надменный, настоящий испанец.

В отличие от своих слуг он был одет неброско, во все черное. Посмотрев на его кисть с длинными пальцами, Камала заметила кольцо с огромным бриллиантом. Хозяин дома внимательно выслушал Квинтеро и, когда тот закончил говорить, медленно встал, спустился с трона и шагнул вперед, чтобы приветствовать гостей.

— Сердечно приветствую вас в Мексике, сэр Конрад Вериан, — произнес он, протянув ему руку.

— Мы рады оказаться в вашей стране, ваше превосходительство, — ответил тот по-английски.

— К сожалению… я плохо… говорю… на вашем… языке, — с сильным акцентом проговорил дон Мигель.

— Как хорошо, что вы вообще говорите по-английски! — импульсивно воскликнула Камала.

Дон Мигель удивленно посмотрел в ее сторону: он явно не ожидал, что она вмешается в разговор с Конрадом. Смутившись, Камала поспешила поклониться. Хозяин дома взял ее руку и поднес к своим губам.

— Приветствую и вас, сеньорита. Мой дом к вашим услугам: все, что в нем есть, — ваше.

— Muchísimas gracias[4], — по-испански поблагодарила его Камала. — Вы весьма любезны.

— Вы говорите на моем языке?

— Немного, — ответила она. — Но я рассчитываю до своего отъезда из Мексики овладеть испанским гораздо лучше.

— Хочу надеяться, что это будет не скоро.

Камала улыбнулась.

— Для вас приготовлено угощение, — сообщил дон Мигель. — Надеюсь, сэр Конрад, что вы не откажетесь выпить со мной бокал вина.

— С удовольствием, — ответил он. — Прошу вас проявить щедрость и к моему экипажу и снабдить моих людей пищей и водой.

Квинтеро перевел его слова на испанский, но дон Мигель сделал короткий жест, свидетельствовавший, что такие вопросы ниже его достоинства.

— Соответствующие распоряжения уже отданы.

— Тогда я должен от всего сердца поблагодарить вас, — заметил Конрад.

— Мы действительно благодарны вашему превосходительству, — вмешалась в разговор по-испански Камала. — Мы пережили суровый шторм, прежде чем достигли вод Мексиканского залива, и поэтому остались без провианта и воды. Наше плавание было крайне опасным и тяжелым.

Впрочем, хотя испанец и делал вид, что слушает ее, на самом деле их тяготы или приключения не особенно его интересовали.