Книга Божество реки - Уилбур Смит

— Я не готов к предательству, но с тяжелым сердцем я могу представить себя трусом. Если Лостра согласится бежать со мной, я повторяю, если только она согласится, я готов. Я увезу ее с этой земли, которую мы оба так любим.

— Куда ты отправишься?

— Я знаю, Лостра не сможет покинуть нашу реку. Эта река — не только ее жизнь, но и моя. У нас остается одно место, куда можно бежать. — Он поднял правую руку, и мышцы его заблестели в лунном свете. И показал на юг. — Мы отправимся вверх по Нилу, в глубь Африки, в земли Куша и дальше. Мы пойдем за пороги, в неисследованные земли, где еще не ступала нога цивилизованного человека. Возможно, там, если боги будут добры к нам, мы построим себе новую Та-Мери.

— Кто отправится с тобой?

— Крат, разумеется, и те из военачальников и воинов, кто жаждет приключений. Я обращусь к ним с речью сегодня ночью и позволю им сделать выбор. Мне, наверное, понадобится ладей пять с командами. Мы должны быть готовы отправиться на рассвете. Ты вернешься в Некрополь и приведешь сюда Лостру.

— А я? — тихо спросил я. — Меня вы с собой возьмете?

— Тебя? — он засмеялся. Теперь, когда решение принято, его настроение снова поднялось, как сокол взлетает с перчатки охотника.

— А ты и правда сможешь бросить свой сад и книги, свои мистерии и строительство храмов? Путешествие будет трудным и опасным. Ты действительно хочешь этого, Таита?

— Я не могу отпустить вас одних. Кто же будет удерживать тебя от глупостей? А какие опасности будут угрожать моей госпоже? Если меня не окажется рядом, я не смогу направлять вас.

— Ладно! — Он хлопнул меня по спине. — Пошли. Я не сомневался, что ты пойдешь с нами. Знаю, Лостра во всяком случае без тебя никуда не отправится. Хватит болтать. Нам есть, чем заняться. Прежде всего скажем Крату и другим о наших намерениях и позволим им сделать выбор. Затем тебе нужно будет отправиться в Некрополь и привести Лостру, пока я занимаюсь приготовлениями к путешествию. Я пошлю с тобой дюжину своих лучших воинов, но вы должны поторопиться — уже за полночь, и третья стража началась.

Я, конечно, глупый романтик. Когда мы за этими разговорами спешили обратно в лагерь у устья канала, я пришел в такое восторженное состояние, что мое чувство опасности притупилось. Тан первым заметил угрожающее движение в лунном свете впереди нас. Он схватил меня за руку и потянул за суковатое дерево.

— Вооруженный отряд, — прошептал он, — и я заметил блеск бронзовых наконечников. Отряд большой, человек тридцать или сорок, наверное.

— Видимо, это разбойники или разведчики из Нижнего царства, — пробурчал Тан, который, как и я, был встревожен поведением этих людей. Они не шли по бурлацкой тропе вдоль канала, а осторожно крались по полю, разворачиваясь так, чтобы окружить лагерь Тана на берегу реки.

— Сюда! — опытный глаз воина быстро нашел мелкий овражек, который вел к реке, и Тан потащил меня туда. Мы спрыгнули в него и бегом направились к лагерю. Тан выскочил из оврага и громким воплем поднял на ноги лагерь.

— К оружию! Синие, ко мне! Стройся вокруг меня! — Это был боевой клич стражи Синего Крокодила, и его немедленно подхватили сотники и десятники отряда. Лагерь закипел. Люди, спавшие у огня, вскочили на ноги и расхватали сложенное оружие, а шатры их начальников, казалось, взорвались, будто те не спали, а напряженно ждали зова Тана. С мечами в руках они заняли места в строю, и я увидел Крата впереди всех.

Я был изумлен быстротой их действий, хотя и знал, что это испытанные в бою ветераны. Не успел я толком перевести дух, как они уже построились в колонны, прикрылись щитами, как гигантская черепаха, и выставили длинные копья в темноту. Неизвестный отряд наверняка был перепуган шумом и приготовлениями к бою. И хотя я по-прежнему мог разглядеть блеск оружия и силуэты людей во мраке ночи, смертоносная атака, которой мы боялись, так и не началась.

Как только воины Тана построились, он приказал выступать. Мы часто спорили с ним о превосходстве атаки над обороной, и теперь его войско плотным строем двинулось вперед, готовое броситься в атаку по команде Тана. Зрелище это, наверное, было ужасающим, так как скоро из темноты раздался голос. В нем слышались панические нотки:

— Мы — воины фараона и идем по его приказу. Остановитесь!

— Стойте! Но будьте начеку! — Тан остановил продвижение и спросил: — Какому фараону служите? Красному узурпатору или истинному фараону Мамосу?

— Мы служим истинному царю, божественному Мамосу, правителю Верхнего и Нижнего царств. Я посланец царя.

— Выйди вперед, посланец царя, который крадется в ночи, как вор! Выйди вперед и скажи, зачем ты послан! — предложил Тан и вполголоса сказал Крату:

— Будь готов к предательству. Воздух полон лжи. Зажги костры, нам нужен свет.

Крат отдал приказ, и тут же на пылающие угли бросили связки сухого хвороста. Пламя взметнулось вверх, и темнота отступила. В красноватом сиянии костров из темноты выступил вожак неизвестного отряда и прокричал:

— Мое имя Нетер, лучший из десяти тысяч. Я начальник личной стражи фараона. Я держу ястребиную печать, и мне приказано задержать и поместить под стражу Тана, вельможу Харраба.

— Клянусь Гором, он лжет и не краснеет, — прорычал Крат. — Ты же не мошенник, за которым охотятся стражники. Он оскорбляет и тебя, и весь отряд. Дай нам разделаться с ними, и я суну эту печать ему в задницу.

— Стой! — Тан сдержал его. — Пусть скажет все. — Он снова заговорил громко: — Командир Нетер, покажи печать.

Нетер поднял над головой печать. Это была маленькая статуэтка царственного ястреба из блестящего голубого фарфора. Печать со знаком ястреба была личным знаком фараона. Ее обладатель имел право приказывать, эти действия и приказы имели силу указов самого фараона. Под страхом смерти никто не должел был сомневаться в его правоте или мешать ему. Обладатель печати нес ответственность только перед самим фараоном.

— Я Тан, вельможа Харраб, — произнес Тан. — Я признаю печать.

— Господин, господин, — горячо зашептал Крат, — не отправляйся к фараону. Ты идешь на верную смерть. Я говорил с другими командирами. Весь отряд встанет за тебя, да что я говорю, все войско фараона встанет за тебя. Скажи только слово, мы сделаем тебя царем раньше, чем взойдет солнце.

— Мои уши глухи к твоим словам, — мягко сказал Тан, но таким угрожающим тоном, что его слова значили больше, чем вопль или рык. — Но только сейчас, Крат, сын Майдума. Если ты еще раз заговоришь со мной о предательстве и измене, я сам доставлю тебя слугам фараона, и пусть его гнев обрушится на тебя.

Он отвернулся от Крата, взял меня за руку и отвел в сторону.

— Поздно, старина. Боги воспротивились нашему предприятию. Я должен довериться здравому смыслу царя. Если он действительно бог, то сможет заглянуть в мое сердце и увидеть, что в нем нет зла. — Он еще раз коснулся моей руки, и этот легкий жест значил больше, чем теплые объятия. — Отправляйся к Лостре и расскажи, что случилось и почему эта случилось. Скажи ей, что я люблю ее и, что бы ни случилось, буду любить и в этой и в следующей жизни. Скажи ей, что я буду ждать ее до конца жизни и до конца вечности, если понадобится.