Книга Отпущение грехов - Михаил Серегин

– Да ну?! – не поверил священник, приподнялся и высунул голову из люка.

Прямо к ним, размахивая прикрепленной к шесту белой тряпкой, шли два офицера. Священник хмыкнул и вылез на броню, освобождая место для нетерпеливо пихающего его кулаком в зад Исмаила. Офицеры шли быстро и решительно.

– Брыкалов сказал, если не блокируют, расстреляют, – тихо обронил отец Василий.

– Ага, – куда-то в сторону, как не слышал, кивнул Исмаил.

Офицеры приблизились, и отец Василий сразу узнал капитана. Когда он приезжал к ним в городок на отпевание, капитан был еще старлеем. И глаза капитана медленно расширялись. Потому что он тоже узнал батюшку.

– Что, не сказали вам, товарищ Бойко, – вспомнил фамилию офицера отец Василий, – с кем дело придется иметь?

Капитан Бойко бросил косой взгляд на своего напарника в майорских погонах и промолчал.

– Подполковник Брыкалов с вами? – сухо поинтересовался майор.

– Я ничего им не сказал!!! – завопил, порываясь выскочить из люка, Брыкалов. – Скажите Кузьменке, я ничего не ска…

– Тихо! – осадил его ладонью вниз отец Василий и прикрыл тяжеленную крышку люка – не совсем, только чтоб не выскакивал посреди разговора.

– Вижу, что у вас, – кивнул майор и сразу перешел к делу. – Предлагаю сдаться. Армия гарантирует вам сохранение жизни вплоть до передачи следственным органам.

– Да ну?! – делано удивился Исмаил.

– Заложника предлагаю передать немедленно, – твердо произнес майор.

– Заложника… Да-да, конечно, – закивал головой Исмаил и повернулся к отцу Василию. – Ну, как, товарищ террорист, сдадимся?

Священник горько усмехнулся. Дело было вовсе не в его гордыне и даже не в том, что, если пойти у них на поводу, он уже никогда и никому ничего не докажет. Просто от одной мысли о том, что на много лет вперед люди будут помнить, что местный батюшка стал террористом, а уж это клеймо к нему приляпают – не отдерешь, ему стало плохо. Потому что это будет удар не только по нему, Оленьке и Мишаньке. Это будет удар по всей православной церкви. Уж лучше…

– Нет, – покачал он головой и, болезненно улыбаясь, глянул на Исмаила. – Десант не сдается. Ведь так, Исмаил?

– А то! – хохотнул мулла и ввинтился в люк.

Господа офицеры недоуменно переглянулись. Они совершенно не понимали, при чем здесь десант и какое отношение имеет к оному этот смешливый смуглый бородатый мужик в танкистском шлеме. Отец Василий приветственно махнул им рукой и с кряхтением полез обратно в люк.

– Брыкалова отпускать надо, – серьезно сказал он Исмаилу. – Господь его и без нас накажет.

– Да ты никак помирать собрался? – хитро глянул на него мулла. – Не-ет, мало в тебе веры, поп, мало!

– При чем тут вера? – вздохнул священник. – Неужели ты не видишь, что все закончилось?

– Люк закрыл? – не ответив, поинтересовался мулла.

– Ну…

– Тогда держитесь, мужики, сейчас я вас мимо рая провезу.

Брыкалов и отец Василий тревожно переглянулись. Машина вздрогнула и пошла вперед. «Там же обрыв?» – удивился отец Василий, но тут кишки подкатили к горлу, и он понял, что рай действительно рядом.

* * *

Это уже потом Исмаил объяснит, что обрыв был не такой уж и крутой – «всего-то» градусов семьдесят пять. А в тот момент отец Василий судорожно вцепился в Брыкалова, Брыкалов – в отца Василия, и оба вопили в голос. Дуэтом. Как на сцене Большого театра.

А потом земное притяжение начало постепенно возвращаться, и это было еще страшней, потому что теряющая скорость машина шла по такой тонкой грани между равновесием и… раем, что отец Василий всерьез попрощался с жизнью.

А потом был толчок… второй… и священник понял, что все завершилось. Передвижной разведывательный пункт стоит, а точнее, едет на своих гусеницах твердо, устойчиво и надежно. Отец Василий отпустил прижавшегося к нему, словно малыш к мамке, Брыкалова и перегнулся вперед, к мулле.

Исмаил, стиснув челюсти, смотрел только вперед, а по его лицу ручьем лился пот.

– Как ты? – тронул его за плечо священник.

– Там, впереди, шоссе, – вместо ответа хрипло произнес мулла. – Я когда на броне, наверху, сидел, видел. Мы – туда.

Священник отпустил плечо друга, на подгибающихся ногах перебрался к люку и выглянул наружу. Метрах в пятистах от них, чуть вбок, виднелась целая вереница мелких черно-белых столбиков ограждения. Это могло быть только шоссе.

* * *

Через пяток минут они, выворотив несколько столбиков ограждения, выскочили на асфальт и помчались вперед все быстрее и быстрее. Отец Василий зачарованно смотрел на спидометр и не мог поверить: восемьдесят! Восемьдесят пять! Девяносто! Никогда в жизни он не видел, чтобы гусеничная техника так ходко шла!

– Я же тебе говорил, – бросил через плечо Исмаил. – Это – ласточка, а не машина!

– Теперь вижу! – потрясенно покачал головой священник.

– Глянь там сзади! – крикнул Исмаил. – Как насчет «хвоста»?!

Отец Василий снова полез в люк, нечаянно наступил на Брыкалова, извинился, все-таки вылез и подставил бороду под струи ветра. В пределах видимости не было ни одной бээмпэшки, и только над недалекой сопкой висели, медленно увеличиваясь в размерах, два вертолета.

Ошалело прогудел и остался сзади междугородный автобус, шарахнулся в сторону бежевый «жигуленок», что-то яростное прокричал в окно водитель побитого «мерса». Отец Василий стоял, подставляя лицо ветру, и понимал, как давно он не ощущал настоящей скорости. Это, конечно, было странно, даже дико, но его совершенно не заботило в этот миг почти ничто – ни погоня, ни возможность близкой, очень близкой гибели. Что-то перевернулось в нем в тот самый миг, когда они ухнули вниз по склону, и теперь он словно стал иным. Если так можно сказать, очень невероятно иным.

Вертолеты быстро нагоняли. Он спустился и тронул Исмаила за плечо.

– Вертолеты.

Исмаил кивнул.

– Хрен с ними! Здесь на трассе они стрелять не будут, тем более возле заправки.

– Какой заправки?

– Вот этой, – произнес мулла и резко сбросил скорость. – Давай, Мишаня, к рации! Пробуй выйти на свою ФСБ. Карнаухов, Хреногубов – кто угодно! Иначе нам все одно хана! А я пока нашу ласточку напою! – И полез наружу.

Священник подсел к рации, но он так давно не видел военной техники, что сразу разобраться не мог.

– Давайте я помогу, – подсел к нему Брыкалов.

Отец Василий оторопел.

– Не хочу, чтобы меня вместе с вами… это… – торопливо пояснил Брыкалов.

Священник понимающе кивнул головой. Только теперь до него дошло, почему, как только им стало по-настоящему «обжигать пятки», подполковник ни разу так и не попытался ничего предпринять для бегства. Похоже, недавно ими была пройдена какая-то невидимая постороннему глазу граница, после которой Кузьменко стал для командира полка еще опаснее, чем эти два бородатых придурка.