Книга Ликвидатор - Виталий Гладкий

"Друзья" за моей спиной одобрительно загудели.

Ладно, пусть будет так. Похоже, Бешеный Аттар кого-то побаивается, что, судя по собранной мною довольно скудной информации о толстяке, было вовсе не странно: Аттар Синг не раз вступал в спор с законом и руководил шайкой отъявленных негодяев, занимающихся рэкетом и торговлей опиумом. Он не был особо крупной фигурой на преступном фоне столицы Непала, но и задних не пас.

– Хорошо, согласен.

– Хи-хи-хи… хи-хи-хи… – закатился вдруг толстяк. – Сах… Хи-хи… Сахиб соизволил согласиться… Хи-хи…

Позади меня тоже захохотали.

– Не вижу ничего смешного, уважаемый Аттар Синг, – решил я подпустить немного примитивной лести, потому как "уважаемым" хозяина дома мог назвать только умалишенный.

– В моем доме согласие на что-либо могу изъявить только я.

– Как прикажете, уважаемый, – не стал я спорить.

– Так какое там дело у сахиба?

– Кому был сдан в аренду самолет… – я назвал тип аэроплана и дату вылета, – и на каких условиях?

Мне показалось, что в "кабинет" толстяка ворвался космический вакуум – обжигающий холодом, безмолвный и безграничный. Аттар Синг застыл, как каменное изваяние, даже глаза закатил под лоб, будто его хватил кондрашка. А охранники и дыхание затаили. Чудилось, что на стенах комнаты мерцают крохотные огоньки, предвестники грозовых разрядов.

И гром грянул. Аттар Бешеный полностью оправдал свое прозвище.

Он орал, плевался, рвал свою пегую бороденку, швырял на пол все попавшееся под руку, топал ногами, пытался творить молитвы вперемешку с проклятиями… – короче, бесновался, будто одержимый.

Я оглянулся: охранники в страхе кланялись, словно механические игрушки, которым вставили новые батарейки и забыли выключить.

– Ты… ты посмел… у меня спросить это?!

– А что необычного в моем вопросе?

– Вон… вон! Убирайся из моего дома! А вы чего стоите, разинув рты?! – рявкнул он на охранников. – Я за что вам плачу, бестолочи?!

– Аттар Синг, ты совершаешь большую ошибку, – спокойно сказал я, хотя охранники уже схватили меня под руки и пытались сдвинуть с места, чтобы выволочь за дверь. – Мой вопрос отнюдь не празден, и мне вовсе не по душе манеры твоих шавок.

– Ха! Манеры ему, видите ли, не по душе! Каков наглец… Что вы медлите! – снова рявкнул он на охрану. – Выбросите его за порог! И если ты еще когда-нибудь появишься здесь…

Договорить Бешеный Аттар не успел, слова застряли у него в горле. Вытаращив и так большие маслянистые глаза, он в полном безмолвии наблюдал, как я расправлялся с его отребьем, так плохо игравшим роли телохранителей.

Я не стал их калечить, только усыпил не менее чем на десять минут. Внешне мои действия выглядели как пассы фокусника, но эффект от них был поразителен.

– А теперь прекрати свои вопли, болван, и рассказывай. – Я подошел к толстяку почти вплотную. – Иначе вместо этого мяса, – я показал на разбросанную по полу еду, – заставлю тебя жрать собственное дерьмо.

– Ав-ва-а… – Аттар Синг побагровел до такой степени, что мне показалось, будто его хватил апоплексический удар. – С-сахиб…

– Да, урод, – сахиб! Запомни это на всю оставшуюся жизнь! Говори!

– Я… я не з-знаю, кто это был…

– Ты вновь за свое?!

– Клянусь пресветлым Буддой! – Он молитвенно сложил ладони рук. – Можешь убить меня, но это чистая правда.

– Этот человек был европейцем?

– Да… – Толстяк посмотрел на меня с удивлением. – Но откуда?..

– Я так понимаю, что он не в аренду взял твой самолет, а купил?

– С-сахиб очень проницательный человек… – пробормотал испуганный до потери пульса хозяин дома. – Но купчую мы не составляли…

– Как он на тебя вышел?

– Ну, я так думаю… – начал он; но, посмотрев мне в глаза, смешался и решил не лгать. – Ко мне направил его Бхагат Синг.

– Бхагат Синг? – нельзя сказать, что я был сильно удивлен, – похоже, этот пройдоха лавочник выступал посредником в доброй половине сомнительных сделок в столице Непала.

– Да-да, он сказал, что человек надежный… Я помогу сахибу найти Бхагат Синга!

– Обойдусь. Он платил наличными или чеком?

– Разве Аттар Синг похож на глупца? Тем более, что я успел и самолет застраховать. – Толстяк самодовольно ухмыльнулся – он понял, что я не причиню ему вреда. – Конечно наличными. Серебряными мохарами. О-о, это была огромная куча монет.

– А он не боялся, что ты когда-нибудь проболтаешься?

– Хи-хи… Как же, Аттар Синг проболтается… Будто ему не дорога собственная голова… – Хозяин дома снова хихикнул. – Тот европеец привел очень веские соображения на этот счет…

– И какие же?

– Во-первых, он пришел не один, с ним были еще четверо очень крепких вооруженных мужчин. А вовторых, он заставил меня подписать некие бумаги… очень неприятные бумаги… из-за чего даже десять лет тюрьмы могут показаться сущим пустяком… Сахиб никому не расскажет о нашем разговоре? – вдруг встревожился Аттар Синг.

– Постараюсь, – отмахнулся я от него, как от назойливой мухи; по крайней мере, с Бхагат Сингом я был просто обязан поговорить, что делало сохранность тайны толстяка явлением весьма проблематичным.

– Спасибо, спасибо, сахиб… – попытался поклониться толстый урод.

– И последнее – кто нанимал экипаж?

– М-м-м… – промычал, пряча глаза, Аттар Синг.

– Не темни. Ты?

– О, сахиб, это была моя ошибка!

– Ты знал, что самолету крышка, и обрек людей на верную гибель?

– Тот человек обещал дать им парашюты!

– И ты, конечно же, поверил, – с горькой иронией сказал я.

– Он обещал…

– Мне сказали, что семьи летчика и штурмана получили гроши. И все из-за того, что полет не регистрировался, как положено. Так вот, слушай внимательно: ты выплатишь их родным по десять тысяч долларов. Понял? В противном случае твои махинации с "арендой" и страховкой самолета станут достоянием гласности.

– О-о-о… – застонал сраженный наповал толстяк. – Я буду разорен!

– Не прикидывайся нищим! Может, напомнить, сколько ты получил от страховой компании?

– Хорошо, хорошо, я все сделаю, как говорит сахиб!

– И поступишь очень правильно. Иначе я еще раз навещу твою конюшню и откручу тебе башку. Пока!

Согбенный привратник, подслушивавший под дверью, склонился передо мной едва не до пола и засеменил впереди, открывая скрипучие двери. Я вышел на улицу и только здесь вдохнул полной грудью.

Мой путь лежал назад, в лавку Бхагат Синга.