Книга Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига 2 - Константин Колчигин

– Теперь можете идти со мной! – наконец сказал я. – Только предварительно оденьтесь.

– А тебе идет! – усмехнулся Володя. – Жаль, что бумага слишком мягкая – хватит на один раз…

– С нами пойдешь? – спросила его сестра.

– Если Николай Александрович не возражает – я останусь здесь и почищу оставшуюся рыбу, – отозвался наш юнга, оглянувшись на полупустое ведро со своим уловом.

– Оставайся! – разрешил я и, чуть улыбнувшись, добавил. – Адмирал присмотрит за тобой…

Володя хмыкнул, но не стал вдаваться в детали, кому за кем лучше присматривать… Пока Наташа одевалась в палатке, я набрал в стальной литровый термос (все из того же сувенирного набора) холодной воды прямо из источника под скалой, а потом начал собираться сам. Надел брюки и рубашку бежевого цвета, светло-коричневые сапоги, нацепил обе кобуры с пистолетами и захватил два ножа, но ружье решил не брать – наверху, в раскаленной безводной пустыне, даже теоретически не могло встретиться ничего живого. Набросив на плечо узкий кожаный ремешок термоса и приказав Адмиралу оставаться на месте, я вышел из-под тени нашей уютной рощицы и внимательно осмотрел местами почти отвесные, а местами довольно пологие склоны, выбирая дорогу наверх. Ко мне подошла Наташа, одетая в бежевую юбку (почти одного цвета с моим костюмом), белую рубашку в легкомысленную бледно-желтую клетку и обутая в свои высокие сапожки, сшитые совместными усилиями всего нашего коллектива. Последнее я нашел очень разумным – подъем представлял собой каменистую осыпь, состоящую из обломков всевозможных размеров, и уберечь ноги от царапин и ссадин в кроссовках было бы непросто. Сделав обычное внушение – быть предельно внимательной и вести себя очень осторожно, я неторопливо пошел вперед, часто оглядываясь и подавая своей молоденькой спутнице руку в трудных местах. Нам предстояло подняться примерно на высоту тридцатиэтажного дома – что-то около сотни метров, но учитывая, что я выбирал наиболее легкий и пологий путь, подъем мог растянуться на целый километр, если не больше. Уже с первых десятков метров начался ощутимый рост температуры, которая у нашего холодного источника в тени рощицы составляла не более двадцати пяти градусов, что лежало почти в «зоне комфорта» (диапазон от девятнадцати до двадцати четырех градусов тепла по шкале Цельсия).

С четверть часа мы осторожно поднимались по относительно пологому склону, усыпанному преимущественно черным некрупным щебнем, обходя большие камни и порой взбираясь на огромные глыбы и целые плиты – остатки древних лавовых потоков. Преодолев большую часть пути, я задержался, поджидая свою спутницу, которая отстала от меня на несколько метров, и бросил взгляд на озеро – с этой высоты было отчетливо видно, что по форме оно представляет собой неправильный эллипс, сильно вытянутый с севера на юг. Похоже, что последние извержения привели к полному обрушению конусов двух основных вулканов группы, заметно увеличили размеры и глубину озера (наши предшественники наблюдали горячий водоем почти правильной круговой формы и весьма умеренной глубины), а также открыли доступ многочисленным холодным ключам. Остатки сильно разрушенных склонов бывших вулканов виднелись почти повсюду – там, где заканчивался пологий склон, поднималась целая горная цепь с невысокими остроконечными вершинами, местами разорванная перемычками из хаотичного нагромождения черных глыб. Внимательно рассмотрев эту картину, я чуть обеспокоено глянул на свою спутницу – места здесь были совершенно неподходящие для прогулок с хорошенькими девчонками.

– Все в порядке, Николай Александрович! – поспешила заверить меня Наташа, чувствуя, что я готов из-за нее прямо сейчас повернуть назад. – Пока было совсем не трудно…

Тогда я взял ее за руку и по-прежнему неторопливо повел за собой, еще более тщательно выбирая дорогу. Последние десятка полтора метров подъема представляли собой почти совершенно отвесный скалистый обрыв, который было невозможно преодолеть без специального снаряжения. Однако несколько поодаль, примерно в сотне метров к югу, он был разбит глубокой трещиной, также наполненной обломками всевозможных размеров. Осторожно переступая с камня на камень и, прежде чем перенести вес с ноги на ногу, проверяя равновесие каждой глыбы или плиты, мы поднялись на самый верх склона, к подножию барьера из остроконечных скал, обступающих глубокую котловину озера. Здесь было очень жарко, не меньше пятидесяти градусов – от черных камней, разогретых Агни, шел жар, словно от раскаленных печек, а сверху еще более немилосердно грело и само оранжевое светило, неизменно стоявшее в зените. Горячий воздух был совершенно неподвижен, и всюду стояла ужасающая тишина.

– Можно мне глоток воды? – попросила Наташа.

Открыв термос, я налил своей помощнице в крышку-стаканчик граммов сто холодной воды. Девчонка сильно раскраснелась, и этот нездоровый румянец совсем не понравился мне. Похоже, что сейчас было самое время поворачивать назад, и я сообщил об этом своей спутнице.

– Мы же с вами хотели, Николай Александрович, посмотреть на Черную пустыню! – возразила Наташа. – А отсюда еще ничего не видно!

– Мне кажется, что это не самое лучшее занятие для девушки из хорошей семьи – лазить в юбке по скалам! – с улыбкой заметил я, закручивая пробку термоса и возвращая крышку на место.

– Надо было сшить мне шорты вместо одной из юбок! – улыбнулась в ответ моя спутница. – По возвращении из нашего круиза вы сможете исправить эту ошибку!

– Нет, только брюки! – отозвался я, поддерживая этот полушутливый разговор и вместе с тем внимательно осматривая вполне преодолимый разрыв в скалистой цепи, состоящий из нескольких очень крупных плит застывшей лавы, нагроможденных одна на другую. – Шорты на девушке, на мой взгляд, несут, зачастую, некоторый элемент неряшливости, за исключением, может быть, особых облегающих фасонов и, пока вы у меня на службе, вам придется воздержаться от этого предмета одежды…

– Кажется, на этой теме нам следует остановиться более подробно! – весело засмеялась девушка. – Мне совершенно не хочется, чтобы вы воспринимали меня как неряху! Скажите… ваша подруга, наверное, должна носить белье…

– На которое не пожалели дорогой ткани и хороших кружев! – засмеялся и я, а потом чуть более серьезно добавил. – Вам не следует ориентироваться на мои вкусы, Наташа – у молодых людей могут быть совершенно иные взгляды!

– Вы опять за свое, Николай Александрович! – покачала головой моя спутница.

Мы сравнительно легко поднялись по наклонным неровным плитам – остаткам старых лавовых потоков – и с высоты трехэтажного дома увидели впереди мрачную черную, абсолютно безжизненную равнину, расстилавшуюся до предела видимости в местном воздухе – более чем на сотню километров. Наташа сделала несколько снимков (небольшая цифровая камера в кожаном футляре висела на ремешке, пристегнутом к ее запястью), потом, отойдя на три-четыре шага, сфотографировала и меня на фоне черных скал.

– Давайте, я покажу вам снимки, где мы с вами вместе! – вдруг предложила моя помощница. – Больше, чем восемь – десять лет разницы между нами никто бы не дал!

– Не стану смотреть! – с невеселой улыбкой покачал головой я. – Без сомнения, я весьма моложавый старикан! Но это совсем не означает, что мне следует бегать за молодыми девчонками.