Книга Умри стоя - Артем Мичурин

– Не ездить же два раза. Подожду, коль уж ты не даешь работать.

– Ха. С каких пор растранжиривание средств на заведомо невыполнимые проекты называется работой? Ты хочешь увидеть работу, Георг? Я тебе ее покажу. – Зиммер включил гарнитуру и скомандовал: – Выпускай!

Задняя дверь фуры поднялась, спустились мостки, и послышался лязг траков. Мимо округлившихся глаз Прохнова и Глеба в сторону огневого рубежа проехала…

– Срань господня, – выдохнул профессор, когда мерно катящееся на гусеничном шасси чудовище, не останавливаясь, распрямило ноги и перешагнуло через ограждение, после чего снова опустилось.

В сидячем положении «Химера» была немногим выше двух метров. Четыре сложносочлененных Х-образно разнесенные в стороны ноги имели каждая по две гусеничные ленты на внешней части «голени» и, будучи сложенными под «туловищем», превращались в независимые гусеничные тележки. «Ступни», снабженные на переднем конце валиком, также складывались внутрь, занимая свое место между лентами. В разложенном виде ноги прибавляли метр с лишним роста и позволяли трехтонной машине перешагивать преграды до метра высотой. Верхняя часть тела «Химеры» напоминала миниатюрную танковую башню с идущим по центру узким фонарем кабины, словно у штурмового вертолета, только не остекленным, а полностью бронированным. Справа от фонаря грозно смотрел вперед ствол подвижной в вертикальной плоскости автоматической тридцатимиллиметровой пушки, слева – десятимиллиметровый пулемет. Прямо под фонарем располагались два сложенных трехсекционных манипулятора, позволяющих без проблем дотянуться до земли или до паразита, вздумавшего прицепиться к башне. Бока «Химеры» украшали блоки из трех ПТУРов и двух ракет «земля – воздух». Позади подковой охватывал башню вместе с моторным отсеком объемистый патронный короб со свеженанесенными поверх болотно-черного камуфляжа красными звездами в белом канте. Запасные траки, осветительные приборы, внешние элементы, оптика и россыпь антенн еще больше усиливали сходство «Химеры» с танком или с БМП, как заметил Прохнов.

Монстр Зиммера подкатил к огневому рубежу, поднялся и замер, ожидая приказов дрессировщика со смотровой площадки.

Глеб с профессором и весь отдел, высыпавший из МКП, молча следили за происходящим со стоянки.

Около минуты ничего не происходило, пока на черном поле полигона, в добром километре, не вспыхнула белая точка поднявшейся мишени. Башня «Химеры» в ту же секунду развернулась, и захваченные врасплох наблюдатели схватились за уши от грохота автоматической пушки. Точка исчезла. Вспыхнула следующая и через мгновение повторила судьбу первой. Мишени, разбросанные широким фронтом, начали подниматься одна за другой. «Химера», гудя приводами, поворачивала башню, и пушечный залп исправно возвещал о гибели очередного фанерного врага, пока это не показалось устроителю испытаний чересчур скучным. Сохраняя направление огня, «Химера» развернула шасси и, вминая траками в грязь дымящиеся гильзы, пошла вправо. На точность движение никак не повлияло. Фанерные болванчики продолжали разлетаться в куски от коротких очередей из главного орудия. Когда «пехота» закончилась, пришла очередь бронетехники. В сторону замершего посреди полигона «Молота» ушли, один за другим, два ПТУРа. Покрытая ржавчиной броня списанного ветерана дважды вспыхнула, из выбитых взрывами люков повалил белый дым. Отстрелявшись, «Химера» рыкнула движком и покатила на полосу препятствий.

– Бинокль, – приказал Прохнов, не отрывая взгляд от вздымающего грязь детища конкурента.

«Химера» тем временем успешно преодолела на полном ходу канаву с водой, эстакаду, и, не испытывая особых затруднений, штурмовала ряд наполовину закопанных в землю труб метрового диаметра.

– У этой штуки неплохая стабилизация, – отметил профессор с ноткой зависти в голосе.

– Да, – согласился Глеб. – Высота – будь здоров, и площадь гусениц совсем небольшая, а ведь даже не кренится.

– Зер гут! Десятиминутный перерыв на диагностику! – объявил своим подручным Зиммер, после чего обратился к Прохнову, спускаясь с вышки: – Что скажешь, Георг? Подсмотрел полезные находки? До комиссии целая неделя, – язвительно ухмыльнулся он. – Успеешь э-э… позаимствовать?

– Да, мне звезды на броне очень понравились. Такие же нарисую. А в остальном… терпимо. Ты превзошел мои ожидания.

– Ха-ха, Георг, старина, все так же завистлив, – довольный собой Зиммер повернулся в сторону полигона, встречая возвращающуюся «Химеру». – А вот и он, моя прелесть! Как боеготовность?

– Выше не бывает! – проскрипел динамик, искажая голос пилота. – Чтоб я сдох!

Глеб, щурясь в тщетной попытке разглядеть лицо говорящего за узким бронестеклом, протиснулся сквозь ряды зевак.

– Преклов? – спросил он, не веря собственным ушам.

Приводы «Химеры» взвыли, резко развернув башню. Машина поднялась и замерла, заставив присутствующих умолкнуть.

– Толян, ты? – повторил Глеб негромко, но в полной тишине, нарушаемой лишь мерным гулом двигателя, вопрос прозвучал отчетливо для всех.

«Химера» сорвалась с места и в три широких шага приблизилась к Глебу вплотную, так, что пламегаситель пушки оказался за его левым ухом, а перед глазами застыла темная смотровая щель.

Тревожная пауза длилась секунд десять, пока всеобщее молчание не нарушил Зиммер:

– Вы знакомы?

– Нет! – рыкнул динамик в лицо Глебу.

«Химера» подалась назад и отступила.

– Думаю, нам лучше приехать в следующий раз, – взял профессор Глеба под локоть и потянул к МКП.

– А как же испытания? – крикнул вдогонку Зиммер. – Я тебе показал, похвастай и ты, Георг, если есть чем.

– Я давно уже не играю в доктора, – бросил Прохнов через плечо. – До встречи на комиссии.

Глава 12

– Ну, что скажешь? – Профессор стоял, опершись о стол на огневом рубеже тира и сосредоточенно наблюдал за Глебом, вертящим в разные стороны механической рукой с подвешенным снизу пулеметом.

– Баланс, конечно, похуже. Но хотя бы не буду грязь стволами черпать.

– А как тебе тактильные перчатки?

– Вот перчатки – отлично. Теперь смогу сам открыть бутылку. Я, кстати, уже попробовал. И даже поздоровался с вашим ассистентом, – указал Глеб на хмурого человека с перебинтованной кистью.

– Что за… – возмутился было Прохнов.

– Да всего лишь легкий компрессионный перелом. Перчатки не виноваты, это я не рассчитал немного. У него чертовски хрупкие кости.

– Думаю, рукопожатие «Ивана» и председателя комиссии нужно убрать из программы.

– Бросьте. Он же военный, хоть и генерал-полковник.

– Именно поэтому я не позволю его калечить.

– Зря, – Глеб резко повернулся и, приняв воинственную стойку, запустил электропривод ствольного блока. – Вышло бы эффектно, – сдул он воображаемый дым со среза. – А можно я посажу его на плечо и совершу круг почета?