Книга Золотые пауки - Рекс Стаут

Кремер начал было пододвигать кресло к столу, но в это время опять раздался телефонный звонок. Скиннер взял трубку, назвался и тут же сказал Кремеру:

— Звонит Ниро Вулф. Он хочет поговорить с вами и утверждает, что это важно.

— Я поговорю с ним в приемной.

— Нет, говорите отсюда. Голос у него был самодовольный.

Кремер взял трубку.

— Вулф? Кремер у телефона.

Кремер только слушал, а все остальные, так же, как и я, лишь молча наблюдали за выражением его лица. Как только я заметил, что его лицо начало медленно багроветь, а глаза щуриться все больше и больше, мне захотелось соскочить со стула и немедленно помчаться на Тридцать пятую улицу, но я сдержался, чтобы не привлечь к себе внимание. Наконец Кремер положил трубку, некоторое время стоял, молча стиснув зубы и морща нос, а затем заявил:

— Этот толстый сукин сын действительно ужасно доволен собой. Утверждает, что ему все же удалось оправдать гонорар миссис Фромм. Сейчас он приглашает к себе меня, сержанта Стеббинса, всех шестерых подозреваемых, Гудвина, Пензера, Даркина и трех-четырех женщин-полицейских в штатском лет тридцати пяти — сорока каждая. Гудвина он требует немедленно. Ему также нужен Иген. Скромно, правда?

Кремер сердито обвел взглядом всех, а затем закончил:

— Вулф утверждает, что когда мы уедем от него, то увезем с собой убийцу. Убийцу, говорит этот пивной бочонок.

— Маньяк этот Вулф! — с ожесточением воскликнул Боуэн. — Это же возмутительно! Немедленно доставьте его сюда.

— Добровольно он не поедет.

— Доставьте его под конвоем!

— Вулф и рта тут не раскроет, и конце концов мы вынуждены будем отпустить его. Он вернется к себе домой, вызовет кого ему нужно, но только без нас.

Все принялись переглядываться, видя на лицах друг друга то же самое, что видел я, — выбора у них не было.

Я встал, помахал рукой и бодро попрощался:

— Пока, джентльмены! До скорой встречи.

Глава 16

Я никогда не дружил с женщинами-полицейскими, но, конечно, видел их на улицах и должен признать, что человек, отобравший тех троих, что явились к Вулфу, несомненно, обладал хорошим вкусом. Я не собираюсь утверждать, что они были сногсшибательны, но с любой из них я согласился бы зайти в какую-нибудь забегаловку и пропустить стаканчик кока-колы. Правда, в глазах у них было профессиональное, чисто полицейское выражение, но винить в этом их было бы несправедливо, ведь они были при исполнении служебных обязанностей, да еще в присутствии инспектора полиции, и должны были выглядеть бдительными, компетентными и суровыми. Одеты они были просто, хотя платье на одной из них из голубой ткани с тонкими белыми полосками выглядело совсем недурно.

Я вернулся домой и успел до прихода всей компании коротко доложить Вулфу, как у меня прошел день. Особого интереса к моему докладу он не проявил. Затем я помог Фрицу и Орри принести стулья и кресла и расставить их. Как только начали появляться первые гости, Орри скрылся в гостиную и закрыл дверь за собой. Я еще раньше заходил туда за стульями и видел там сутулого человека средних лет, в очках. Орри познакомил нас, и я узнал, что ею зовут Бернард Левин, но и только.

Посетителей мы рассаживаем так, как еще ранее распорядился Вулф. Все шестеро представительниц прекрасного пола сидели в переднем ряду, причем так, что Анджела Райт и Клэр Горан оказались каждая между женщинами-полицейскими. Инспектор Кремер восседал в кресле, обитом красной кожей, а Пэрли Стеббинс слева от него — рядом с Джин Эстей. За спиной Джин Эстей сидел Липс Иген — в пределах досягаемости Стеббинса на тот случай, если вымогатель разнервничается и попытается наброситься на кого-нибудь с клещами. Слева от Игена, во втором ряду, расположились Горан, Липскомб и Кюффнер. Сол Пензер и Фред Даркин замыкали тыл.

Я упомянул, что Кремер захватил красное кресло, но, точнее говоря, оно еще только ждало инспектора, так как он настоял на предварительной конфиденциальной беседе с Вулфом, и сейчас они разговаривали в столовой. Не знаю, чего добивался Кремер, но вряд ли он узнал что-нибудь интересное, судя по выражению его лица, которое я увидел, когда Кремер вошел в кабинет впереди Вулфа. Багровый, с поджатыми губами, он остановился у двери, подождал, пока Вулф расположится в своем кресле, а затем заявил:

— К сведению всех: настоящее заседание является официальным лишь в условной степени. Вы доставлены сюда полицией с согласия прокурора, что делает встречу официальной, но все дальнейшее предпринимается Ниро Вулфом под его личную ответственность, и он не имеет права настаивать, чтобы вы отвечали на его вопросы. Всем ясно?

Все утвердительно закивали.

— Приступайте, Вулф, — распорядился Кремер и сел.

Вулф несколько раз обвел взглядом присутствующих, а потом спокойно заметил:

— Вы знаете, я чувствую себя не совсем в своей тарелке, так как был ранее более или менее знаком только с мистером Гораном и мистером Кюффнером. Мистер Гудвин по моей просьбе составил список, и я котел бы проверить его. Вы мисс Джин Эстей?

— Да.

— Мисс Анджела Райт?

Мисс Райт утвердительно склонила голову.

— Миссис Горан?

— Я. Не думаю, что…

— Прошу вас, миссис Горан, — в голосе Вулфа зазвенел металл. — Если хотите, я предоставлю вам слово позднее… Вы мистер Винсент Липскомб?

— Да.

Вулф опять обвел всех взглядом.

— Благодарю вас… Дело в том, что я впервые взялся найти убийцу в группе людей, в своем большинстве совершенно мне неизвестных. Возможно, вам это покажется нелепостью, но я рекомендую вам не торопиться с выводами. Мистер Кремер уже объявил вам, что я не имею права требовать от вас ответа на мои вопросы. Могу успокоить вас, что вообще не намерен задавать какие-либо вопросы. Конечно, в ходе нашей беседы может возникнуть необходимость спросить кого-либо из вас, однако я в этом сомневаюсь. Строго говоря, кое-какие вопросы задавать я буду, но исключительно самому себе, и сам же стану отвечать на них. Дело это настолько сложное и запутанное, что могло бы не хватить и многих сотен вопросов, но я ограничусь лишь самым минимумом. Например, мне известно, почему в ушах миссис Фромм были серьги в виде золотых пауков, когда она приходила ко мне в пятницу днем, поскольку они служили одним из элементов задуманной ею мистификации, но вот зачем она надела их в тот же вечер, когда была приглашена на ужин к Горану? Очевидно, для того, чтобы спровоцировать кое-кого на нужную ей реакцию. Другой пример — зачем вчера вечером мистеру Горану потребовалось ехать в гараж? По всей видимости, потому, что из-за желания любой ценой сорвать очередной куш он сперва навел Игена на Леопольда Хейма, а потом осознал, что допустил большую глупость, и встревожился, как теперь выясняется, вполне обоснованно. Я полагаю, что…

— Я протестую! — заверещал Горан. — Это же клевета! Инспектор Кремер, вы заявили, что Вулф сам отвечает за свои слова, но вы несете ответственность за то, что доставили нас сюда!