Книга Пленник страсти - Джорджет Хейер

— Бог в помощь! Что же ее задерживает?

— Думаю, Диего. Нет, она его совсем не любит, но какой ей смысл увозить меня в деревню, если его самого там не будет? Он еще не завершил свои дела в городе, и не желает ехать, пока все не кончит.

— Дьявол бы забрал этого молокососа! — проговорил Боваллет. — К северу от Бургоса, ты говоришь? Это нам пригодится, очень пригодится.

Она с интересом посмотрела на него.

— Оттуда до побережья около суток пути, но за мной будут следить. Неужели ты сможешь, Николас?

— Конечно, конечно, любимая! Не бойся. «Рискующий» будет крейсировать вблизи деревушки, которая тебе уже знакома, и, если удача будет за нас, мы сможем выбраться. — Ник подошел к окну и слегка раздвинул занавеси. — Светает. Мне надо уходить. — Он снова подошел к ней и взял ее руки в свои. — Доверься мне, малышка, я найду способ. Только позволь мне видеть тебя. Я должен иметь с тобой какую-нибудь связь, на случай срочной необходимости. Если тебе понадобится найти меня, знай, что я остановился в таверне «Восходящее Солнце», со мной Джошуа. Я уже немного знаком с городом, но встретил тебя только сегодня… Ты живешь очень уединенно, любимая.

— Я не хотела выезжать. Но теперь с этим покончено. В понедельник я с тетей поеду в дом дона Алонсо де Алеперо. Ты будешь там?

— Это можно устроить, — ответил он. — Можешь быть уверена, ты увидишь меня в этом доме. Кажется, твоя тетка проявляет ко мне некоторую слабость. — Он наклонился, покрывая поцелуями ее руки. — Прощай, сердце мое, и ничего не бойся.

— Я боюсь только за тебя, — ответила она.

— Бойся за меня только тогда, когда услышишь о моей смерти, — улыбнулся он и на минуту прижал ее к себе. — Держись подальше от Диего, моя хорошая, — сказал он полушутя, полусерьезно. — Не то, у меня будет слишком сильное искушение разделаться с ним.

— О, ты должен быть очень осторожен, — сказала она горячо. — Обещай мне! Он ненавидит тебя, сегодня он так об этом и заявил!

— Господи, сжалься над этим щенком! — легко ответил сэр Николас. — Неужели я буду бояться этого разряженного сосунка? Мы с ним еще поссоримся, вот увидишь. Это я тебе говорю заранее. Он уже готов. — Ник наклонился и поцеловал Доминику в губы. — Все, доброй тебе ночи!

Она прильнула к нему.

— Ты должен идти. Да, тебе надо уходить. О, мой любимый, как я люблю тебя!

Глава XIII

В общем-то, не было ничего удивительного в том, что вскоре весь город заговорил о шевалье де Гизе. Каким-то образом ему удавалось произвести шум. Похоже, в его планы не входило затаиться и выжидать. Бумаги его были в полном порядке, покровительство де Лоса помогало ему проникнуть в любой дом, стоило об этом только намекнуть, и он вовсю этим пользовался. Практически в Мадриде не осталось никого, кто бы не слышал о шевалье. Тех, кто с ним не встречался, можно было пересчитать по пальцам. Двор продолжал молчать. Королю Филиппу надо было обдумать ответ, набросать депешу, поразмыслить над ней, отложить в сторону, чтобы еще раз подумать. Те, кто пытался поторопить его католическое величество, делали это себе на погибель. Он ничего не делал, не взвесив все хорошенько. Думал он методично, продумывая все до мелочей, и не без основания гордился тем, что всегда принимал только тщательно обдуманные решения.

В какой-то степени медлительность Филиппа вполне устраивала сэра Николаса, ибо он был бессилен, пока Доминика оставалась в Мадриде. Однако, если Филипп будет тянуть слишком уж долго, ему, возможно, придется искать другого курьера, чтобы отправить ответ семейству Гизов. Спору нет, сэр Николас был бы очень рад заполучить этот ответ в свои руки, но у сэра Николаса не было никакого намерения заниматься делами Уолсингхэма в ущерб своим собственным. В зашифрованном письме де Гиза, копия которого была надежно спрятана у сэра Николаса, и так было немало интересного для государственного секретаря. Касались эти сведения некой Мэри Стюарт[80], в настоящее время — политической узницы в Англии. В письме приоткрывались некоторые планы насчет ее будущего, причем их авторство явно принадлежало его величеству королю Филиппу и герцогу де Гизу. Хорошенькие дела задумывались под шумок! От одних этих планов у государственного секретаря волосы встанут дыбом!

А пока, сэр Николас бродил по городу, понемногу собирая информацию, которая могла заинтересовать не только Уолсингхэма, но и сэра Френсиса Дрейка, и лорда-адмирала Говарда, барона Эффингхэмского. На Кадисской набережной строился новый флот, и сэр Николас тщательно запоминал размер и вооружение кораблей, в особенности высоких галеонов.

Такое поведение хозяина вызывало у Джошуа Диммока одни только вздохи и нервную икоту. Джошуа, называвший себя человеком тихим и боязливым, время от времени начинал дрожать, как в лихорадке. Оснований для этого у него было предостаточно, так как он твердо знал, что Боваллет бывает весел и беззаботен только тогда, когда играет с опасностью, подстерегающей его со всех сторон.

— Хозяин, — спрашивал он, — неужели никто ни о чем не догадывается?

— А, только французский посол, — отвечал ему сэр Николас. — Он даже послал одну из своих ищеек допросить меня — очень тонко, как ему показалось.

— Господи помилуй! Это же все нам испортит! И что вы ему сказали, хозяин?

— А, я дал ему исчерпывающий ответ, можешь не волноваться, — вот и все, что рассказал слуге сэр Николас.

В понедельник вечером Доминика была в доме Алеперо. Когда сэру Николасу удалось, наконец, вырваться из дружеских объятий тетки, он направился прямо к племяннице, с успехом вытеснил какого-то восхищенного кавалера и, судя по всему, принялся рьяно ухаживать за ней.

Дон Диего, пристально за всем следивший, поспешил приблизиться, и но мало чего этим добился.

— А, это вы, мой юный жених! — протянул сэр Николас. — Вы пришли вовремя, сеньор. Донья Беатриса как раз спрашивала о вас. Так что мы не смеем вас задерживать.

— Моя мать, сеньор? — недоверчиво переспросил дон Диего, с яростью глядя на него.

— Да, мой дорогой друг, ваша мать. Как я понимаю, вам не хочется нас покидать, это льстит моему самолюбию, но сдается мне, что истинная тому причина — обаяние прекрасной дамы. — Тут он поклонился Доминике.

— Мне трудно поверить, сеньор, что я так срочно понадобился моей матери, — холодно возразил дон Диего.

— Я уверен, что вы себя недооцениваете, — сладко заметил сэр Николас.