Книга Государь - Александр Мазин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы выбрал лук, – серьезно проговорил малец, который (вот смеху-то!) всё воспринимал всерьёз. – Но это было бы нечестно. Из вас, северян, стрелки – не очень-то.
Двор так и грохнул. Руад тоже осклабился. Дядька Трувор не рассказывал ему насчет битых в глаз белок.
Малец спокойно переждал, пока хохот утихнет, и продолжил степенно:
– …Потому я выбираю меч и дротик. Дротик пусть будет учебный, без железка. Не хочу батюшку моего в расход вводить, виру выплачивать. Да и негоже это: мы ж с тобой, Руад, родичи. А кто родича кровь пролил, тому удачи не будет.
Последние слова его услышал только Руад. Хохот дружинников напугал даже привычных ко всему ворон Детинца.
– Как скажешь, – спокойно отозвался княжич. Он уважал мужество. Кем бы малец себя не мнил, но выйти с оружием против воина-варяга, который вдобавок ходил в отроках только потому, что князь ждал от сына какого-то особенного подвига… Нужна немалая храбрость, чтобы на такое решиться. Так что пусть храбрится малый. Это правильно. Лучше хвастать, чем выказывать страх…
Илья говорил и изучал своего соперника. Крупный. И сильный. Почтил белозерский князь сына Серегеева – собственного сына вывел в поединщики. Хороший противник. Спокойный, сильный, опасный.
«С сильным будь слабым, со слабым – сильным» – так учили Илью.
Но тут прикидываться бесполезно. Руад Стемидович и так знает, что сильнее. Да так оно и есть. И в этом слабость княжича. Не будет он биться всерьез. Пожалеет. Потому надо одолеть его раньше, чем поймет, что недооценил Илью, и они станут биться на равных.
Ага, учебный меч и полуростовой щит. Илья так и думал. Смять, оглушить, задавить… «Ну берегись, белозерский княжич! Сейчас я тебя удивлю!»
– До первой крови! – рявкнул Стемид Большой, и гогот на подворье мгновенно стих. – Бой!
Дротик прилетел точно в переносицу Руада. Звяк! Княжич чуть наклонил голову, приняв удар налобьем шлема. Будь перед ним настоящий воин – не рискнул бы, но бросок был – так себе. Петушиный клевок.
Теперь шаг вперед, ленивый мах щитом, и из-под щита, быстрый, длинный понизу – плоскостью клинка, по ногам (небойсь не ожидает прохода снизу) – и всё. Ногу мальцу не сломает, но приголубит как следует. Хромать ему потом дня три. Ничего. Перетерпит. Есть! Подбитый учебным мечом малый отлетел в сторону, но тут же вскочил. Левая рука повисла плетью. Удар пришелся по ней, а не по ногам. Крепкий удар – рука враз отсохла…
Илья тоже недооценил противника. Быстроту его недооценил. Началось всё ожидаемо: щит вперед, чтобы перекрыть обзор… Но Илья только этого и ждал: метнулся лаской понизу, сбоку, под край щита – резнуть мечом по ноге. Легонько, чтоб кровь пустить. И – победа. Не успел. Продольный мах длинного меча сшиб Илью во время выпада. Больно-о!!!
Илья перекатом, через здоровое плечо, вышел в боевую стойку.
А хуже того – рука сразу онемела. Вот же бугай здоровенный! Но какой быстрый! Бил бы не плоско, а краем – точно бы кость сломал. А был бы меч боевой – прощай рука!
Быстрый взгляд на мощную ножищу… Эх! Самую малость не достал! Порвал самый край штанины, дырка на полвершка, не более, самым кончиком… Обидно! Не бывать теперь Илье отроком князя Стемида. Больше его Руад к себе не подпустит. Но побегать княжичу придется. Так просто ему Илью не достать…
Руад перехватил взгляд мальца, скосил глаза вниз (боковым зрением продолжая держать шустрого боярича) и увидел махонькую, еле палец просунуть, прореху на льняной штанине. Сразу сообразил, откуда она взялась, – и восхитился. Достать Руада на первом же выпаде не мог никто из Стемидовых отроков. И далеко не каждый – из гриди. Будь рука мальца на пядь длиннее – проколол бы мясо до кости.
Никто бы и слова не сказал. Младший со старшим вправе биться боевым оружием в полную силу… Или – нет?
– Ты колол или резал? – громко спросил Руад.
Вопрос его поняли пятеро: Стемид, Трувор, двое из старшей гриди и сам Илья.
– Резал, – буркнул приемный сын Серегея.
«Добивай давай, а не разговоры разговаривай!»
«Ай да малец! – восхитился Руад. – Пожалел меня!»
Младший старшего не щадит. Берегут друг друга в учебном бою только равные.
Руад уронил щит и, глядя маленькому бояричу прямо в глаза, рванул зубами кожу на шуйце. Затем показал гриди выступившую кровь.
На этот раз его поняли только двое: Трувор и отец.
Стемид кивнул одобрительно и провозгласил:
– Победил Илья, сын Серегея!
Он видел выпад малыша и оценил его по достоинству. Подрастет – великим воином станет. А пока в бою о нем Руад позаботится. Кровью поклялся сын.
Руад подмигнул изумленному Илье.
– Не грусти, братец, – сказал он маленькому герою. – Мы с тобой еще поиграем железом. Но не сегодня. Сегодня мы будем праздновать!
«А старый Рёрех, верно, ведун. Ничего, кроме Правды, не нужно юному Серегеичу, – подумал Стемид. – Нет в мальце изъяна».
Но задача Рёрехова от того легче не станет. Потому что у каждого бога – своя правда, а малый не Перуну кланяется, а Христу. И даже если примет отрок сердцем основу варяжскую, это еще не значит, что Перун Молниерукий примет его. Оба они ревнивы, Перун и Христос. А душа у воина одна. На две части не рвется.
[29]
В начале марта в Киев прибыли посланцы Василия Второго. Аж два епископа-законоучителя – вести дипломатические переговоры и попутно шпионить.
И, очень кстати, по гладкому санному пути – еще один епископ. Немецкий.
С аналогичной миссией.
А чуть раньше, будто по заказу, – посол из Великого Булгара. Для организации постоянной миссии.
Владимир со всеми иностранными дипломатами держался ровно и дружелюбно. Разместил. Назначил кормление.
Ромеи обеспокоились. Они чувствовали себя старателями, прибывшими столбить разведанную золотоносную жилу и обнаружившими на окученном участке прорву соперников, осваивающих желанную территорию. Семена, посеянные Духаревым ранее, упали на благодатную почву и дали обильные всходы.
Свою беду посланцы Автократора понесли прямиком к Духареву. Естественное движение. По «штатному расписанию» канцелярии логофета дрома[30]Сергей – «штатный агент влияния» при дворе варварского вождя.
