Книга Сокрушая врагов - Александр Тестов

– Не знаем таких! – дерзко ответил все тот же голос, и за стеной раздались смешки.

– Если ты, паскуда, сейчас же не отопрешь, я скажу боярину, что ты слуг княжеских на морозе держишь! – Вадим для пущей убедительности саданул ногой по воротам.

Смешки наверху утихли, послышалось шушуканье.

– Я долго еще буду ждать? – И десятник саданул по воротам еще разок.

Наконец по настилу затопали ноги, а еще через минуту одна створка ворот едва приоткрылась.

– Сколько вас тута? – спросил голос изнутри.

– Ты шары-то открой! Со стены что, не видно было?!

Оставив последние сомнения, боярская стража пропустила гостей за ворота. Как только вся троица оказалась во внутреннем дворе, их окружили вооруженные слуги с факелами. Вадим огляделся и напористо спросил:

– Кто тут главный?

Повисла короткая пауза.

– Ну я.

Растолкав сослуживцев, к ним вышел здоровый детина, косая сажень в плечах. Молодой мужик был облачен в колантырь – кожаный доспех с наклепанными металлическими пластинами – и опоясан коротким мечом.

– Ты чего шумишь? – спросил старший бояр-ской стражи.

Мужик недоверчиво оглядел гостей. Вадим уловил его взгляд. Конечно, его громкие слова о княжеских дружинниках сейчас никак не гармонировали с их внешним видом. Дружинники да без доспехов (свои изрубленные кольчуги они оставили в избе умершего старика), без шлемов, которые покоились до сроку в заплечных мешках. Но зато они были при мечах. При настоящих, дружинных мечах, а у Вадима так и вовсе на поясе красовалось княжеское оружие. Все это мгновенно промелькнуло в голове Вадима, и он решил укрепить свой авторитет прямым и доходчивым жестом.

Он сделал шаг навстречу главному боярскому стражнику и удивил его приемом из арсенала Жана– Клода Ван Дамма!

– Ийя! – Спасибо секции кикбоксинга!

Нога едва не долетела до носа мужика и смачно вломила тому в нижнюю челюсть. Мужик покачнулся и, не устояв, грохнулся на пятую точку, уставившись на Вадима непонимающим взором.

– Ты что, холоп, о себе возомнил?! – прикрикнул на него Вадим, добивая противника морально. – Живо зови боярина. Дело у нас к нему.

* * *

Боярина, однако, звать не пришлось. Жирослав собственной персоной, озабоченный шумом во дворе, вышел из терема на галерею второго этажа. Он мрачно осмотрел освещенную факелами картину.

– А ну, Лагач, чего там у вас?

Здоровенный детина, только что получивший по морде, шустро поднялся и, растолкав вооруженных холопов, кинулся пред ясны очи господина.

– Путники, господине, – подбежав и поклонившись, изрек Лагач, задрав голову, – сказывают дружинники новгородского князя…

– Ну, – подивился боярин, – и чего им надо?

– Говорят, до тебя, господине, дело имеется.

– Дружинники? Княжеские? – переспросил Жирослав.

– Да, сказывают, что…

Боярин небрежно махнул рукой, прерывая холопа, – мол, давайте их сюда.

Вадим и сам видел приглашающий жест хозяина Раховки и, кивнув своим спутникам, двинулся вперед. Сторожа молча расступились, пропуская троицу. Вадим первым подошел к терему, поднял голову наверх, где на галерее по-прежнему возвышалась дородная фигура отца Кветы.

– Поклон тебе, боярин Жирослав, – поприветствовал Вадим хозяина дома, едва качнув головой, – подарок у нас к тебе.

Боярин непонимающе выгнул брови.

– Кто такие? – для порядку грозно спросил он.

– Десятник новгородского князя – Вадим, а со мной дружинник Валуй и… – он сделал паузу и вытянул руку.

Квета поняла его жест, подошла.

– И подарок тебе, боярин, – повторил десятник, снимая с девушки шапку.

Шапка высвободила русые косы девушки.

– О боги, – воскликнул боярин, – Кветушка…

Жирослав, как был в исподнем (в длинной льняной рубахе), несмотря на свою дородность, ловко сбежал по лестнице вниз.

– Кветушка, – повторил боярин и крепко прижал дитя к груди, – жива. А то я с утра хотел облаву учинить…

– Жива-здорова, – вставил Вадим, – и скажу я от сердца, смелую дочь воспитал ты, боярин.

Счастливый отец, однако, пропустил замечание Вадима мимо ушей, поцеловал дочь в лоб и, отстранив ее от себя, накинулся на стражу.

– Вы куда, пакостники, смотрели? Что дочь мою не признали? Лагач! Я вам глаза ваши бесстыжие повыкалываю! Лагач! Чего смотришь? Тебе в первую очередь!

– Мы… я… господине… – пытался оправдываться Лагач, но боярин продолжал разнос.

– Чего мычишь? Чего мычишь? Пошли прочь с глаз моих! Бегом на стены, да смотри у меня там в оба!

Пока боярин выпускал пар, на втором этаже приоткрылась дверь, и узкая полоска света упала на Вадима. Он поднял глаза. На галерее второго этажа стояла высокая и статная женщина, на вид лет тридцати пяти. Темные волосы ее были убраны назад, что позволило десятнику рассмотреть ее лицо.

«Бажана, – догадался Вадим, – ну ничего так – хороша, и вполне могла боярину голову вскружить…»

Женщина счастливо улыбалась, вот только глаза ее так и буравили Квету и готовы были прожечь в ней дырку.

– Ну, что стоим?

Вадим оторвал взгляд от Бажены, это, кажется, боярин уже им.

– Что стоим, гости дорогие, – продолжил Жирослав, – пойдемте в дом. Расскажите все по порядку…

– Конечно, боярин, пойдем, все расскажем, как было, – отозвался Вадим.

Отец с дочерью пошли вперед, направляясь к лестнице на второй, господский этаж, а дружинники двинулись следом.

* * *

Боярин на ходу отдал распоряжение жене собрать на стол. Бажана, продолжая притворно улыбаться, направилась подгонять челядь.

Нянька, пожилая, но еще крепкая женщина, увела Квету с собой, переодеваться. Мужчины же расположились за большим столом и в ожидании ужина угощались пивом. Вадим с Валуем разом опрокинули по кружке и, довольно крякнув, утерли усы. Челядин мгновенно наполнил кружки гостей доверху, после чего хозяин дома жестом отослал его.

– Покуда нет баб, – без предисловий начал Жирослав, – хочу услышать историю вашей встречи с моей Кветой.

В его голосе чувствовалась нотка недоверия. Еще бы, девка одна с двумя здоровыми мужиками в лесу, тут всякое почудиться могло. Трясется, ох трясется боярин за честь дочери. Еще бы, ведь честь дочери – это его, боярская честь.

Вадим сдул пену с кружки, отпил немного и начал свой рассказ. Рассказ, которого они условились с Кветой строго придерживаться.

– Дело было так… – многозначительно начал Вадим.

Время от времени он останавливался и отпивал пива, незаметно поглядывая на боярина – верит или нет? Однако лицо Жирослава оставалось непроницаемым, как лобовая броня ударного танка.