Книга Наемники смерти - Антон Кравин

Осмотрелся, вытащил пистолет и очень спокойно добавил:

– Извините. Нервничаю.

Охранники не решались выпустить зэков, а те тарабанили в двери, ломились в стены и вопили. Шейх понял, что принять командование придется ему. Путь отсюда один – по мосту, мимо лозы, в Икшу. Да, кого-то сожрут, но зато у других будет шанс. Алан скомандовал торчащему у дверей майору:

– Открывай двери, зэков вперед пустим.

Состав заскрежетал и начал давать крен – люди хватались за все, что под руки попадало, но все равно соскальзывали.

– Только не в реку! – запричитал кто-то из солдат. – Только не в реку!!!

Шейх вцепился в жесткое, обтянутое дерматином кресло и приготовил к бою тесак. Хоббит вжался в кресло напротив. Если вагон таки рухнет в воду, надо дождаться, когда он наполнится, а лишь потом плыть наверх мимо непонятных, наверняка смертельно опасных тварей. Здесь винтовка не поможет. Он приготовился к худшему. Но вагон ударился боком и повис – люди по наклонному полу съехали к зэкам, тех прижало к заваренной двери тамбура.

Майор, звякнув ключами, отпер дверь. Поводя автоматным стволом, крикнул зэкам:

– На выход, живо! Мы падаем! Сейчас всем конец будет!

Сгрудившиеся в кучу солдаты прижимались к стенкам и держали выход под прицелом: молодые испуганные лица поблескивали от пота. Шейх и Рэмбо смотрели на них сверху. Майор задрал голову и крикнул Шейху:

– Доездились? Какого хрена я тебя послушал?! Вдруг ты вообще права не имеешь…

– Разберемся, – отрезал Шейх, уперся в кресло ногами и встал.

Внизу – река, вверху – лоза, и не ветер шелестит снаружи – красноватые, увенчанные шипами стебли ощупывают теплый вагон, ищут еду.

Зэкам приходилось подпрыгивать, виснуть на решетках и, подтягиваясь, вылезать в дверь, как в люк. Они были по большей части истощенными, и подтягиваться получалось не у всех. Солдаты шарахались от них. Первый зэк, очевидно, пахан, полез к раскрытой дверце, которая смотрела аккурат в небо – на противоположной стенке вагона отпечатался золотой прямоугольник, Шейх различил шевелящиеся змееподобные тени, щупальца лозы. Пахан, высоченный тощий мужик, выбритый до синевы, по-паучьи пролез мимо Алана и Рэмбо с Хоббитом, выглянул и, матерясь, метнулся обратно в вагон.

– Оно же нас замочит! – обратился он к майору, стоящему внизу, на решетке. – Хоть бы оружие дал, начальник!

– Хрен тебе, а не оружие! Чтоб ты со своими нас перестрелял и свалил? Пошшел! Считаю до пяти и открываю огонь. Ну! И вы, там, внизу, вас это тоже касается. Раз, два…

Рэмбо протянул тощему финку:

– Вернешь. Пулями эту дрянь все равно не взять.

Зэк кивнул, подтянулся и вылез.

– Вооружи людей, – приказал Шейх майору, решив: чем сильнее зэки смогут покромсать лозу – тем лучше для тех, кто пойдет следом. – Штык-ножи, финки, что есть?

– Ты поговори мне, – огрызнулся майор, поджав и без того тонкие губы. – Сейчас сам полезешь вместе с зэками.

Шейх считал себя спокойным и расчетливым человеком. Он мог терпеть тупых начальников. Мог делать бесполезную работу долго и упорно. Мог выслушивать оскорбления и нравоучения – армия приучает к чему угодно.

Когда он получил приказ идти в Сектор, с самого начала был вынужден терпеть всякие глупости. Идиотизм накапливался, накапливался – и сейчас достиг критической отметки, после которой сознание нормального и даже очень спокойного человека справиться с раздражением не в состоянии. Если пустить зэков на мясо, никто не выиграет. Лоза отобедает ими и возьмется за личный состав, ни майором не побрезгует, ни полковником запаса. Как можно этого не понимать?!

Когда зэки лезли вверх, уверенные, что майор их расстреляет (а он, судя по лицу, расстрелял бы), Шейх вдохнул, выдохнул и спрыгнул на решетку рядом с майором. Грозный вояка, сосредоточенный на зэках, и глазом не повел, а зря – получил прикладом под дых, а затем – тычок в шею, отчего мгновенно вырубился. Рэмбо спрыгнул и встал рядом, спиной к спине, Хоббит остался вверху.

– Я за главного! – крикнул Шейх солдатам. – Штык-ножи – заключенным. Живо!

Солдаты засуетились. Зэки тоже оживились, Шейх ткнул винтовкой самого наглого – невысокого и круглого:

– Не расслабляться. Холодного оружия на всех не хватит, так что его получат первые! Вперед! Продолжаю отсчет:

– Три, четыре… Выберетесь – можете идти домой. На счет «семь» – открываю огонь. Пять…

Зэки ломанулись на свободу лавиной, а Шейх приказал Рэмбо:

– Двигаемся сразу за ними.

– Ясно.

Снаружи кипел бой: ругались и выли зэки, свистели лианы. Шейх вылез, приник к вагону – нагретый солнцем металл обжигал руки, а вверху, на мосту, шевелились живые растения, как порождения нездорового кошмара. Он сглотнул. Ладно – обычная смерть, пуля, нож, штык, взрыв гранаты, это все человеческое, но лоза… Будь проклята бездна, которая это исторгла!

Зэки миновали вагон и по мосту, оплетенному лозой, двигались дружно, бок о бок, трое впереди, трое прикрывали тыл, эти шестеро – самые опытные, в числе впереди идущих – тощий пахан. Метнулась лиана – напоролась на нож, упала, извиваясь, как оторванный хвост ящерицы. Одновременно к зэкам рванулись три… пять лиан; четыре удалось отбить, пятая зацепила крайнего из последних, он упал и задергался, и тотчас лианы опутали его, образовав клубок, поволокли.

Шейх скомандовал:

– Ходу!

Рэмбо крикнул солдатам:

– Не тормозить! По крыше вагона – вверх, потом к берегу!

По наклонной крыше бежали на четвереньках, сжимая ножи.

Хоббит цеплялся одной рукой, вторую прижимал к груди – крыса сидела у него в рукаве. На развороченном мосту встали спиной к спине. Вот несчастный зэк – шевелящийся клубок лиан, лишь подрагивают ноги в кирзачах. Лоза занята, ест; хочется надеяться, что, пока занята, она не опасна. Свист, шипение – вскрикнул Хоббит, Шейх ударил по щупальцу лозы, но поздно – шип сильно оцарапал проводника, он упал, захрипев. Рэмбо схватил его под одну руку, Шейх под другую, вдвоем поволокли его прочь с моста, к спасению.

Еще пара десятков метров – и можно перевести дыхание.

Зэки, образовав круг в десятке метров от моста, что-то шумно обсуждали. Шейх остановился поодаль, вытер пот. Хоббита положили на траву, он подергивался, под сомкнутыми веками вращались глазные яблоки. Рэмбо сел рядом на корточки и вздохнул:

– Если не вколоть противоядие в течение получаса, он умрет.

Из рукава Хоббита вылезла крыса, села на грудь, пискнула и принялась тыкаться мордой в его лицо.

– В аптечке есть, – сказал Шейх. – У этих, – кивнул в сторону моста, где вопили солдаты, – должно быть.

От толпы зэков отделился тощий, поднял руку, приветствуя Рэмбо и Шейха: