Книга Шалости разума - Лина Кири

или после того как развеешь свои сомнения заходить или нет, тогда и вернёшься сюда.

— Ну вот представь, если там сейчас кто-то живёт. А судя по тому, что вижу, это однозначно. Видишь, всё ухожено. И я такая: «Здрасьте, это моё, выметайтесь?» — Ну я, конечно, утрирую, это просто нервоз шалит.

Он меня обнял, так постояли минуты три. Подняв голову, заглянула в его бездонные голубые глаза. Что же делать? Если сейчас не решусь войти в дом родителей, то не смогу больше решиться на этот шаг. Или сейчас или никогда.

— Хорошо, пойдём, если не сейчас, то когда? А потом уже по ходу дела будем определяться с дальнейшими действиями. Может, я тут и не собираюсь поселиться и жить.

Всю жизнь свою уже взрослую, сознательную жила с тем, что в мире у меня из родных никого нет. А тут вот оказывается ещё и целый дворец по моим меркам. В таких хоромах никогда не была.

Глава 37

Может, постучаться нужно для приличия? Где тут звонок или чем тут стучат при входе? Поискала глазами что-то похожее, ага, вот оно. Смешно, но это что-то типа шнурка с колокольчиком, звонок? Ну хорошо, подергала шнурок, и что-то так смешно от этого стало. Как в фильмах о прошлой жизни…

Где-то в глубине парка, которым был окружен дом, раздался мелодичный звук, ну точно как у нас звонок. Тогда зачем эта бутафория со шнурком?

Ворота открылись, приглашая войти. Ну что ж, идём. Дорожка вела через парк, петляя красиво между деревьев, а перед домом переходила в небольшую площадь.

Нас никто не встречал, это было странным. С обеих сторон дома шла широкая каменная лестница с мраморными ступенями и балясинами, и всё белоснежное. Перед входом всё это объединяла широкая веранда. На которой вход в дом был просто шикарен своими дверями, высокими, массивными, с необычной металлической ручкой и резьбой.

Мы остановились в нерешительности, что делать, входить или стучаться и здесь. Почему, открыв для нас ворота, но при этом нас никто не встретил?

— Ладно, чего стоять ждать с моря погоды, пошли, стучать в дверь уже не станем. — Я решительно направилась к двери.

Ох, какие они массивные и тяжелые. Тут прислуга точно нужна или помощник, иначе без рук останешься или женские руки нарастят себе мышцы бугристые.

Тишина, странно, кто тогда открыл нам ворота? Где-то в глубине дома мы услышали то ли шаги, то ли шорох и направились в ту сторону.

Всё сияло чистотой, словно только что сделали генеральную уборку. Пройдя через длинный и не очень широкий вестибюль, мы оказались перед ещё одной широкой лестницей, которая вела на второй этаж. Но туда мы не стали подниматься, а свернули вправо, там был коридор, откуда и слышны были звуки странные.

Каково же было наше удивление, когда вошли в его конце в огромную кухню. И там шла работа, три человека в чепчиках как у поваров и костюмах натирали столы. Они повернули в нашу сторону голову, и в их взглядах был вопрос, типа что вы тут делаете.

— Здравствуйте, простите, мы ищем хозяина этого дома. Не подскажите, где его можно найти? Услышали из этой части дома звуки и пошли выяснить, кто тут. — Я стояла и мило улыбалась. Что-то лица у них уж больно испуганными какими-то стали.

— А хозяина дома нет. Мы сюда приходим три раза в неделю, наводим порядок. Готовить ничего не готовим, не было ни разу нам никакого заказа на приготовление. В доме ещё есть три женщины, которые содержат дом в чистоте, у них есть помощницы. И за парком тоже ухаживают садовник с сыном.

Больше мы ничего не знаем. Нам оплата приходит из банка ежемесячно через почту, оплата хорошая, мы вопросов и не задаём.

— Как давно всё это происходит? Вас кто-то нанял? Мне очень нужно знать, кто владеет этим домом! — Неужели никого не осталось в живых из моих близких. Как же будет жаль, что и здесь я одна.

— Три года назад нас нанял очень представительный пожилой мужчина. Но вскорости его не стало, он ушёл в мир иной. Но договор с нами он заключил на двадцать лет. Если с кем-то из нас случится несчастье, то наши дети могут занять наши места до окончания срока договора.

— А вы наследница?

— Неужели в живых больше никого не осталось? Он жил тут один? — я с надеждой ждала ответа.

— На тот момент кроме него мы в доме никого не видели.

Вот так вот, получается, что никого из моих не осталось. Это меня сильно огорчило, была надежда, что хоть кто-то остался в живых. А пожилой мужчина, скорее всего, мой дед.

Ну что теперь, не рыдать же. Нужно оформить наследство, правда, не знаю, как это тут происходит. Это уже пусть Мейн всё организует. А мне остается найти место, где лежат все мои предки. И отдать дань уважения, как в этом мире принято.

Желание обходить все эти хоромы у меня пропало, даже несмотря на то, что сейчас могу найти информацию о родителях. Хотелось уйти поскорее отсюда.

Выйдя, мы решили пройтись пешком, тем более тут недалеко был замечательный парк и пруд, в котором жили водоплавающие птицы. По словам Мейна, там было очень уютно.

— Знаешь, я хочу домой! Очень соскучилась по своим друзьям и Ваське. Может, на днях пойдём в пограничье? Сходим ко мне?

Познакомлю тебя со своей подругой, с Гошей ты знаком, завалимся в какой-нибудь кабак и потусим? — вопросительно посмотрела на него.

— Маша, конечно, сходим. Вот только сделаем все дела с наследством и пойдём куда захочешь. В любое Межмирье, только выбирай.

— Слушай, а ты же в моем мире дедушкой станешь! — прыгнула от смеха, представила эту картину. — Как же ты тусить с нами будешь?

— Хочу тебя огорчить, не стану! Зря смеёшься. Я перед тобой виноват очень сильно, только не обижайся. В твоём мире прожил не очень долго.

А дедушкой прикинулся, когда нашёл тебя, чтобы расположить к себе. Ну представь, если бы ты приехала к молодому, красивому, обаятельному мужчине.

Ах ты, я его шутя хлопнула по спине, делая шутливый рассерженный вид.

Он, хохоча, поднял меня на руки и закружил. Потом мы долго целовались. Как же хорошо нам было вдвоём.

Долго ещё гуляли по парку. Народу было немного, несмотря на то, что дождь давным-давно закончился.

Через неделю, уладив все дела с наследством, мы вернулись в дом, который теперь уже стал моим