Книга Этажи - Олег Сергеевич Савощик

знает, что скрывалось у железякина под халатом, боевые импланты или обычный ствол?

Но Леопольд продолжал смотреть вопрошающе, а Хохол навис над ним, даже не задумавшись об угрозе.

– Все, что нам от вас нужно, это обещание. Одно лишь маленькое обещаньице…

VI

Лифт. На полу и стенах остались засохшие разводы. Потемневшие, на грани с черным. Такой цвет бывает только у старой венозной крови, недоеденного, заветренного биоконцентрата и тумана Самосбора. Может, твари дорвались до тех, кто здесь прятался, а может, какой-нибудь несчастный поймал отвертку пузом, прежде чем расстаться с парой талонов.

Лифт доехал до конца шахты. Дальше один пролет пешком и новая кабина. Вова не запоминал названия блоков, номера этажей выветривались из головы сразу после нажатия нужной кнопки на панели лифта. Жилые, производственные, технические – сотни и тысячи коридоров и лестничных площадок теряли всякие различия, воспринимались единым бетонным лабиринтом без меток и ориентиров.

Воспоминания о зачистках разжижались процедурами, слипались в единый мутный ком, как скатанная между пальцев козявка из носа. Это помогало ликвидаторам спать по ночам.

– Почему в ликвидационном Корпусе не служат роботы? Они неправильно воспринимают команду «Выйти из строя»! – Хохол заржал над своей же шуткой.

Вова стянул противогаз и скривился. Кажется, он где-то ее уже слышал. Остальные никак не отреагировали.

Ефрейтор нашел в кармане пузырек с таблетками, закинул парочку в рот, запил водой из фляги. Спина пылала болью так, что шея вспотела.

Из-за проблем со снабжением им снова сократили выдачу боеприпасов, и теперь в подсумке было на два магазина меньше положенного, зато обезбола в санчасти хватило бы еще на две роты.

– Скоро лишнюю слизь не сжигать будем, а в унитаз сливать, – ругался Рустам неполному баллону.

Натягивая противогаз, Вова попытался припомнить – раньше у них был другой огнеметчик? – но не смог. Людей по отрядам тасуют часто.

Створки лифта разъехались.

– Газ.

…Самосбор оставил тощих тварей на четырех лапах. Их кожа покраснела и пузырилась волдырями, будто обваренная в кипятке. На их вытянутых, заостренных мордах не было глаз, зато в пасти хватало острых зубов, а в хрупких телах – прыти.

Вторая категория. Мясо.

Обученной штурмовой группе, даже урезанной до четырех бойцов, мясо грозит лишь расходом боеприпаса. Выстрелы из Ералашей разрывали тварей пополам, и уже через пять минут на этаже Вова доложил в рацию:

– Паскуд больше нет, ждем группу зачистки. Прием.

Вслед за штурмовиками на этаж сразу же должна была прибыть вторая группа с вытяжками для газа, граблями и контейнерами для слизи. В основном молодняк. Если штурмовики не справлялись, зачистка приезжала раньше, и зелень практиковалась в боевых условиях.

– Принято, ефрейтор, – ответил Гаврила. – Проверьте вертикаль пока. Конец связи.

Твари редко уходили с этажей, на которых появились, а преградой в другие блоки им становились глухие стены или запертые гермы. Чаще всего порождений влекли именно квартиры, твари безошибочно чуяли жизнь за запертыми дверями. Царапали податливую обшивку, прогибали металл. Иногда им удавалось справится с преградой, если штурмовой отряд не успевал вовремя.

Но бывало, твари уходили по лестницам или, что хуже, лезли в шахту лифта. У гражданского, который мог повстречаться им на пути, не было ни единого шанса.

Группа разделилась: Вова с Рустамом отправились вниз, Хохол с еще одним стрелком наверх.

– Прошли пять этажей, – доложил вскоре Лёша. – Возвращаемся.

Твари редко заходят дальше.

– Принял. Мы еще последний глянем и тоже к вам. Конец связи.

Вова с огнеметчиком успели пройти лишь три пролета. Боль стреляла в пояснице ефрейтора, пробивала позвоночник и рассыпалась жалящими осколками между лопаток. Автомат потяжелел раза в два, жар разлился под комбезом, душил в противогазе. От каждой ступеньки перехватывало дыхание.

Вова облокотился на перила.

– Что с тобой? – спросил Рустам.

– Нормально, ща отпустит. Спина…

– Слышишь? – перебил ефрейтора Рустам.

Вова слышал. На этаже скреблись. Так можно скрестись чем-то твердым и острым. Не человеческими ногтями. А еще что-то хрипело и посвистывало, будто некто с усилием втягивал воздух заложенным носом.

Вова коснулся рукояти автомата, кривясь от боли, спустился с последних ступенек и прижался к стене. Аккуратно подошел к углу.

Тварей в коридоре было три. Они ходили от гермы к герме, слепо тыкая узкой мордой в пол. Вынюхивали.

– Ну что, на раз-два? – тихо спросил Вова огнеметчика.

Нет, дождаться штурмовую группу.

Вова тряхнул головой, будто это могло помочь найти логику в залетной мысли. Штурмовая группа на три куска мяса, серьезно? Рустам продолжал ждать команды. Вова позвал его знаком за собой, а сам вернулся на лестницу. Выкрутил колесико рации на минимальную громкость, шуметь было нельзя.

– Гавр, у нас тут потеряшки, но оператор не дает их грохнуть. Вы послали еще один штурмовой отряд? Прием.

Несколько секунд рация молчала.

– Не мы, – ответил сержант. – Не пускайте пока гражданских. Ждите группу, обеспечьте ей прикрытие при необходимости.

– Да какое, на хрен, прикрытие? – шепотом выругался Вова, но с кнопки передачи палец убрал.

Спустя полминуты Хохол доложил, что на загрязненный этаж прибыла группа зачистки. А еще через две минуты лифт привез штурмовой отряд в полном составе: восемь бойцов, судя по нашивкам, из четвертой роты, все в закрытых шлемах с системой фильтрации.

И тут Вова понял, присмотревшись, почему этой толпе может понадобиться прикрытие. Захотелось курить.

Двое штурмовиков несли щиты в человеческий рост, еще двое были вооружены удлиненными дубинками, теперь уже, скорее, короткими шестами-электрошокерами, следующая пара в руках держала… сети? Автоматы были лишь у замыкающих.

Бойцы четвертой роты на Вову с Рустамом даже не взглянули, сразу бросились в коридор. Какое-то время оттуда доносилось лишь шипение тварей, треск шокеров и гулкий мат бойцов. И ни одного выстрела.

Когда все стихло, бойцы так же быстро вернулись к лифтам, таща порождений в сетях. Те слабо подергивались, тогда ликвидаторы несильно тыкали их шокером, давая секундный разряд.

Рустам прислонился к стене, быстро утратив к происходящему интерес. Когда четвертая рота уехала, Вова достал папиросу и ткнул ею в фильтр противогаза, забыв, что так его и не снял.

Они и раньше, бывало, передавали тварей не в крематорий, а в НИИ. Но живых – никогда.

– Ну и что это, на хрен, было?

VII

Боль не позволяла заснуть, несмотря на усталость. Белье промокло и противно липло к телу. Вова ворочался, пытаясь найти положение, в котором по позвоночнику перестанут бить невидимые приклады. Хотелось спать и курить. Таблетки больше не лезли в горло, оставляли после себя лишь горечь на языке и изжогу.

Над головой, на втором ярусе, во всю сопел Хохол.

По левую руку койки были пустыми – отряд Башки ушел на этажи. На койке справа ворочался Чертила. Ефрейтор уже хотел успокоить его словцом покрепче, но рядовой поднялся с кровати и пошел в туалет, шаркая сланцами.

Вове он не нравился. Нет, как боец Чертила себя зарекомендовал на отлично, и салагой его называли скорее из привычки. Но Вову больше заботило, что у парня творилось в башке.

Вчера