Книга Санаторий - Сергей Тамбовский

звук.

Слава богу, выход из этого корпуса был на противоположную от моего балкона сторону, поэтому страшная паутинка здесь отсутствовала. Я осмотрелся по сторонам, ничего подозрительного не заметил, тогда взял за руку Ирину и мы очень быстрым шагом пересекли сотню метров, разделяющую наши корпуса. Как я уже говорил, ничем практически они не отличались, как внешне, так и по внутреннему наполнению.

— Кажется, тут все чисто, — сообщил я, обследовав входную группу и прилегающие территории, — на каком этаже ты тут проживаешь-то? Ну то есть проживала…

— Тоже на третьем, — ответила она, — но ключи я сдала в дежурку, когда последний раз уходила — надо зайти и взять… не ломать же двери по пустякам.

— Это верно, — согласился я, и мы завернули направо в коридор первого этажа, где на распахнутой двери значилась табличка «Дежурная медсестра».

Мне сразу не понравился запашок, которым несло оттуда, но я пока решил не детализировать свои сомнения.

— Вот шкаф с ключами, — подняла руку Ирина, но тут же осеклась, потому что на месте дежурной медсестры сидел тот самый подозреваемый Миша (кажется, так его звали), которого сначала определил в подвал Григорий, а потом он исчез самым таинственным образом вместе с кухонным ножом в теле. Нож, кстати, так у него и торчал из спины, но это не мешало Мише ухмыляться самым наглым образом.

— Тэээк, — протянул он, — кого я вижу — Ваня и Ириша. Приятно, что не забываете про меня, навещаете.

— А ты чего тут делаешь? — это все, что я смог сформулировать в ответ, — тебя же зарезали вчера?

— Значит, плохо резали, не довели до конца это дело, — еще шире раздвинул он свою улыбку и следующую ремарку адресовал почему-то моей спутнице, — правда, Ириша?

— Ты меня в это дело не впутывай, — ответила она ему на повышенных тонах, — не знаю я ничего, кто и как там тебя резал…

— Правда что ли? — продолжил насмехаться Миша, — а мужики-то и не знают.

— Слушай, братан, — пришел я на помощь подруге, — давай по существу.

— Конечно, — он поднялся из-за стола, прошел к шкафчику с ключами, снял один из них и протянул мне, — держи Ваня. Приятно вам повеселиться.

Нож в спине у него при этом подпрыгивал в такт шагам… сюрреалистическая картина, в общем и целом, перед нами разворачивалась.

— Что-то мне расхотелось подниматься на третий этаж, — взволнованно сообщила Ирина, а я спросил о том, что меня волновало сейчас больше остального:

— А что там за паутина на третьем корпусе висит, не подскажешь?

— Подскажу, — Миша опять сел за свой стол и начал рассеянно листать какую-то толстую конторскую книгу, — это арахниды поработали.

— Ну я понял, что не муравьи, — ответил я, — а откуда они взялись и почему такие здоровые?

— Муравьев ты, к слову, вовремя вспомнил — встретишься еще и с ними, очень скоро, — пообещал он, — а пауки у нас всегда такие были, чего удивляться-то?

— У вас это где? — зацепился я за его оговорку.

— На Титании, третьей планете системы Альфа-Центавра — вас же сюда занесло каким-то образом.

Ирина сделала круглые глаза, а я ей твердо сказал:

— Да что ты его слушаешь — врет же он, как сивый мерин. Какая нахрен Альфа-Центавра, там и планет-то вообще никаких нету.

— Ну-ну, — еще раз усмехнулся Миша, — скоро сами во всем убедитесь — я вас больше не задерживаю.

Мы с Ириной быстро вымелись на улицу — этот корпус санатория нам обоим показался не менее страшным, чем предыдущий.

— И что далее делать будем? — спросила она.

— Пошли сдаваться к нашему обществу, — вздохнул я, — на миру, как говорится, и смерть красна. А поодиночке умирать как-то не хочется.

— Вон сзади! — завопила вдруг она, отпрыгивая в сторону.

Я живо обернулся — метрах в пяти от нас с березы спускался здоровенный паук примерно в метр длиной, если считать с лапами. Я тут же вскинул калаш, перевел переключатель в одиночный режим и влепил три пули подряд в эту тварь…

Паук как будто весь взорвался изнутри — его составные части разбросало в разные стороны на пару метров.

— Ходу, — дернул я Ирину за рукав, — пока остальная живность не подтянулась.

Триста метров до главного корпуса мы пролетели за минуту, если не меньше, памятник Ленину, как я мимоходом заметил, так и стоял на своем законном месте, и рука у Ильича была опущена. На площади никого не было, но и парадная дверь оказалась закрыта изнутри. Я забарабанил в нее, что было сил. Она открылась через считанные мгновения, и нас с Ириной затащили внутрь четыре руки, принадлежавшие Валере и Анвару.

— А мы думали, вы уже пропали с концами, — сообщил нам Валера, — даже ужин на вас не приготовили.

— Ну и напрасно, — отдышавшись, ответил я, — мы еще на ваших похоронах споем может быть…

— Ладно, — продолжил Анвар, — идем в столовую, там расскажете все, что с вами случилось.

По дороге я успел шепнуть Ирине, чтоб она молчала и только кивала головой, а говорить я буду. Она в ответ кивнула.

— Таааак, — встретил нас невеселой усмешкой Гриша, неподалеку и все остальные сидели, Тамарка, Игнат и Афоня, — нашлись наши беглецы. Ну рассказывайте, что там на белом свете творится…

— За морем житье не худо, — вспомнил я классику, — в свете ж вот какой чудо… пожрать бы сначала дали чего-нибудь, — перешел я на приземленные темы.

— Это можно, — легко согласился Григорий, — Тамара, организуй, пожалуйста.

И Тамара мигом принесла с кухни две тарелки, одну с бутербродами, другую с чем-то овощным, похожим на содержимое консервных банок. Я быстро проглотил один бутерброд и начал:

— Третий корпус весь в паутине, в здоровой — каждая нить толщиной сантиметра в два. Паука тоже видели, тело у него где-то в тридцать сантиметров, а если с лапами мерить, то метр точно выйдет…

— Он на вас нападал? — тут же переспросил Гриша.

— Попытался, я его из калаша расстрелял…

— Значит, они такие же смертные, как и мы, — глубокомысленно заключил Григорий, — а то тут некоторые заявляли, что мол