Книга Снова в детство - Михаил Леккор

я против, помня ее возможности. Откуда ж я знал, что между лыжней и ее прелестными ножками будет аж целый снегоход!

После этого все претензии мною были сняты. Ведь позиции по тренерам на тренировке никак не обозначались. Хочешь — стой, мерзни на финише, хочешь, беги со своим лыжником или, так вот на снегоходе. Как позволяют технические возможности. Японские же машинки достать может не каждый, только дочка главного тренера.

Маша, тем более, не кричала бестолково, не визжала понапрасну, а четко на каждом отрезке фиксировала проблемы и сообщала, как их обойти с максимальной эффективностью. На всем этом, я посчитал, можно было получить около минуты. На двадцатке, где счет шел за каждую секунду, это было очень много.

М-да, а тренер-то из нее окажется очень даже хороший! А по мне еще и очень приятный. Чем она мне так не нравилась, интересно раньше? Тем, что девушка является тренером? Позвольте, милостивый государь, вы же из XXI века. Там никого уже этим не удивишь даже в России.

Лапушка Маша!

Я шел максимально эффектно и быстро. Но все-таки при всем при этом моей коронной фишкой была быстрая и четкая стрельба. И бегу я прилично, и тренер меня замечательный, а все таки, подобных в мировом спорте еще весьма мало. Точнее, я еще ни одного не видел. Хотя, наверное, они в мире есть, просто еще не встречались.

Но я как-то вдруг понял, что еще ни разу не промахнулся. Ни на соревнованиях, ни на тренировках. Редкая возможность, как от Бога! Едва балетное антраша от неожиданности не выкинул прямо в лыжне. Вот ведь Нижинский!

Прошли официальный финиш, он же старт — смотря откуда идешь. Опять одни с Машей, хотя лыжники со своими тренерами заметно приблизились, но они сразу ушли в теплое здание. Слабаки!

Маша посмотрела на свой секундомер, как я понимаю, отцовский:

— Если так будешь идти, то, с условием не промахивания, ты без труда победишь. Обвешаешь, не промахиваться?

Я сделал глубокомысленное выражение лицо советского философа на допросе в период «великой чистки»:

— Разумеется, я очень буду стараться. Но и ты должна мне помочь. Хотя бы немножко.

— Да? — фигура Маши показывала ее готовность делать все возможное и даже невозможное. Ай ты моя красавица!

— Ты должна поцеловать меня, — серьезно и как-то таинственно сказал я.

— Ах ты гад такой! — Мария засмеялась, замахнулась на меня. Потом опустила руки — ей было жалко меня. Будущий муж все же. Влюблена еще? Деловито спросила: — куда тебя целовать, чтобы эффектнее оказался результат?

Куда уж дурнее вопрос! Серьезно подумал, как бы не зная. Потом, после долгих колебаний показал указующим перстом в губы:

— Сюда. Только медленно

И она также таинственно и серьезно, словно выполняла некий ритуал, поцеловала. Засмеялась. Я еще подождал и тоже засмеялся.

— Что это вы делаете одни, а где остальные?

Аж вздрогнул. Вот ведь будуший тесть — тихушник! Так незаметно подошел, что я совсем не заметил. Или я сейчас, как тот глухарь на току, никого не слышу, никого не вижу? Любовь, как молот, дала по башке?

Мария, хоть и густо покраснела, но бойко ответила:

— Лыжники с тренерами, папа, пришли с дистанции и ушли в комнату отдыха. Техсотрудники всех встретили и тоже ушли с мороза греться. Мы подытоживаем итоги сегодняшней тренировки.

— Вот и я говорю, почему на базу не пошли? Там много небольших комнаток, где можно легко секретничать, — Александр Петрович незаметно для дочери подмигнул мне. Я понял, что он не сердится, более того, недоволен, но не потому, что вдвоем, а потому что не торопимся уйти с мороза.

Вот неугомонный старик, мне бы твои проблемы!

— Впрочем, все это в прошлом. Не дошли до комнат, так не дошли. Сейчас быстро идите в комнату отдыха, я тоже буду подводить итоги, только на уровне сборной страны и расскажу имеющуюся информацию на сегодняшний момент.

Переглянулись — начальство хоть и предлагает, приказывает, хочешь, не хочешь, надо идти

— Пойдем, — кивнула Мария, — о своем поговорим позже.

Девушка — целый тренер (!) ушла. Меня Александр Петрович придержал:

— Ты мерки снял в ателье? — кивнул на старую форму, в которой я приехал и так и пока ходил.

— Мерки снял! — отрапортовал я, — предложили прийти сегодня к вечеру. Если все в порядке, то и сегодня возьму.

— Вот ведь бюрократы! — беззлобно выругался Пушин, — все же еж — птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Я ближе к обеду позвоню им, подтолкну.

— Да может не надо вмешиваться! -заскромничал я, хотя так и напрогнозировал будущее со своей одеждой

Главному тренеру было не до того и чувственные всплески его не трогали.

— Надо — не надо, а в ближайшие выходные соревнования. Или ты в этом тряпье побежишь! — кивнул он на мою форму.

Да, тут я, хоть и стар, что-то не продумал. Опыта нет или любовный экстаз?

— Как у тебя с Марией? — улучшив момент, шепнул Пушин, дружески полуобняв за плечи.

— Улучшается, — неопределенно сказал я, но Александру Петровичу того было достаточно.

— Я тоже так думаю. По вашему виду, как не скажешь, светитесь оба, как два солнышка, — прошептал он и продолжил: — хочешь маленький, но очень важный совет — рекомендацию?

От совета я не откажусь, лишь бы он не был в форме приказа. Молча кивнул. Как говорится, одна голова хорошо, а полторы лучше, хи-хи.

Посмотрел на Пушина, взглядом показал, какой я белый и пушистый, нацеленный на советы главтренера.

Пушин эту трансформацию оглядел, я по глазам видел, оценил, как типичное губошлепство современной молодежи. Комментировать не стал, понимал, что тогда затянем сцену на долго. Вместо этого, вздохнув, сказал:

— Я свою Машу хорошо знаю, с детских лет. Она девица умная, но бойкая и последние годы живет исключительно на эмоциях. А там так: или — или. Сейчас она уже дошла до кондиции и ждать тебя не будет. Может при всех предложить тебе жениться. Не обижайся, она тебя оскорбить не хочет. Перетерпи, что как бы тебя женили. Иначе потом будешь долго ждать — пару месяцев, а то и лет.

Совет был… неожиданным. Как мороз в июле в средней полосе России. Но я по старости лет слышал и не такое. Пусть мои читальницы не обижаются. Это была моя жизнь и там случилось ужас какие