Книга Герцоги налево, князья направо - Киран Крамер

Наташа пожала плечами:

— Для меня это не имеет никакого значения. Но возможно, имеет для вас.

Последнее слово она произнесла с особым ударением.

У Поппи рука зачесалась от желания стереть с лица княгини самодовольное выражение хлесткой пощечиной. Однако ей следовало вести себя так, как и подобает хорошей хозяйке дома.

— Вы совершенно правы, — ответила она, после чего с извинением покинула гостиную и поспешила к лестнице. Но у первой же ступеньки ее остановила чья-то рука.

— И куда это вы собираетесь идти?

Это был Драммонд.

Сердце у Поппи застучало словно молоток. Она заставила себя изобразить ледяную улыбку.

— Я собираюсь переодеться в другое платье.

Драммонд округлил глаза.

— Только женщины считают истинным бедствием то, что они одеты в одинаковые платья. Однако если это и в самом деле так, то ведь беда уже случилась. К чему тогда суетиться? Переодеваться?

— К тому, что это устранит неловкость, испытываемую каждым из гостей. И еще к тому, что я не хочу, чтобы меня сравнивали…

— Вы правы, — перебил ее герцог. — Это для вас нестерпимо. А единственная причина поступка княгини заключается в том, что она вам завидует и постаралась извлечь выгоду из создавшегося положения.

— Вряд ли она завидует. Она выглядит гораздо более…

— Гораздо менее свежей и юной, чем вы. Но хватит о ней. Я ведь тоже ваш гость. Что вы скажете о моих удовольствиях?

— О чем вы?

— Я хотел бы сорвать поцелуй. Заглянуть вам под юбку, а если нельзя, то хотя бы потискать вашу попку.

— Ни в коем случае! — Поппи изобразила сердитую гримасу. — Отстаньте от меня. Я немедленно иду наверх.

Это было просто необходимо, потому что какая-то частица Поппи хотела, чтобы Драммонд осуществил свое желание, и она это даже осознала. Тогда она приподняла подол и начала быстро подниматься по ступенькам.

— Отлично, — негромко сказал Николас ей вдогонку. — Только поймите: если вы смените платье, то тем самым открыто признаете, что Наташа красивее вас. За это я вас накажу. Поцелую на глазах у всей компании. Ведь мы с вами в конце-то концов помолвлены.

Поппи остановилась. Она знала, что Наташа не так хороша собой, как она сама. Но как хорошая хозяйка она обязана избавлять гостей от неприятных ассоциаций, не так ли?

— Я всего лишь веду себя как хорошая хозяйка, — заявила она, не глядя на Драммонда.

— Неужели? Тогда я пожелал бы всем хорошим хозяйкам провалиться в преисподнюю. В нашем мире трусов и без того хватает.

Поппи ухватилась за перила лестницы и закрыла глаза. Как повела бы себя мама, попади она в такое вот недоразумение с платьями? Картина возникла у нее перед глазами почти мгновенно.

«Я бы высоко держала голову, дорогая, и не позволила бы невоспитанной княгине принижать меня в чем бы то ни было, будь то оценка моего бюста или моего характера. Ты из рода Дерби, не забывай об этом».

Драммонд, как он ни груб, несомненно прав. И мама полностью согласилась бы с ним. К тому же Поппи вовсе не хотела, чтобы он срывал поцелуи против ее воли. Было вполне разумно внушить мысль о том, что они с Драммондом любят друг друга, лорду и леди Колдуэлл, но отнюдь не всем на свете.

Поппи развернулась и начала спускаться по лестнице, а Драммонд следовал за ней по пятам.

— Вы неисправимы, — пробормотала она, направляясь к гостиной и слушая по пути его неумолкаемый веселый смех.

Глава 22

Николас уселся напротив Поппи в центре стола. Он был рад тому, что она не переоделась, пусть даже это и значило, что он не сможет осуществить свою угрозу расцеловать ее на виду у всех гостей.

Поппи постучала ножом по своему бокалу для вина, и разговор за столом утих. Сергей, который занимал за столом место между двумя ее закадычными подругами, устремил на нее взгляд, в котором смешивались фамильярность и откровенная похоть. Николас заметил, что Наташа манипулирует карточками, намереваясь усадить брата рядом с Поппи, однако Беатрис и Элинор подсели к неуемной княгине и, заговорив с ней ласково-просительным тоном, уговорили усадить князя на место между ними.

— Сегодня вечером, — заговорила Поппи, причем на щеках у нее вспыхнул легкий румянец, — наше меню составлено из русских блюд в честь наших русских гостей. — Немного помолчав, она добавила: — И в память о моей матери, которая в качестве счастливой супруги моего отца провела вместе с ним свои последние дни в Санкт-Петербурге.

Лорд Дерби выпрямился, словно от неожиданного толчка.

Поппи повернулась к нему, с широкой улыбкой на физиономии, но его лицо осталось серьезным. Даже суровым.

У Николаса екнуло сердце. Бедняжка Поппи. Вот уж не везет ей сегодня вечером! Однако гости встретили ее сообщение с интересом и явным одобрением — за исключением Наташи. Нельзя сказать, что последнее его удивило. Если бы Наташа была кошкой, она в этот момент яростно зашипела бы на свою хозяйку.

Слуги внесли в столовую первое блюдо — суп из капусты, так называемые щи.

— Он их отведал — было вполне вкусно.

— Это традиционное первое блюдо в России, — сказала Поппи. — Не так ли, княгиня?

Николас ощутил вспышку восхищения. Хорошо, что Поппи не чурается Наташи.

— Да, можно и так сказать, — ответила княгиня. — Хотя… — тут она поднесла к губам ложку, сделала маленький глоток и положила ложку на стол, — если щи приготовлены не в русской печке, их нельзя признать настоящими.

Николас бросил на Поппи проницательный взгляд. Лицо ее оставалось спокойным, но губы словно застыли от холода. Ему ужасно захотелось вытащить Наташу из-за стола и научить хорошим манерам… выгнать ее из столовой.

Однако долг удержал его от эксцессов. Долг перед секретными службами. Перед своей страной. Перед именем его семьи.

Николас поспешил выпить бокал вина, чтобы избавиться от неприятного чувства. Впрочем, это оказалось не столь уж трудным. Кушанья следовали одно за другим, только русские блюда. Он находил их великолепными, отлично приготовленными. Они сами по себе служили доказательством уважения Поппи не только к русской кухне, но и к русской культуре в целом.

— Граф, графиня, — обратился он немного погодя к чете Ливен, — Насколько я понимаю, у вас в доме немало русских сокровищ.

— Да, у нас есть изумительные, уникальные вещи такого рода, — ответил граф Ливен. — И если князь Сергей захочет разделить это удовольствие с нами, то мы скоро сможем полюбоваться портретом кисти Ревника.

— Как это прекрасно! — Поппи улыбнулась. — Весь Лондон с нетерпением ожидает такой возможности.

— Вечером во время бала портрет предстанет перед нами во всем своем великолепии, — сказала графиня. — Вы и весь, как вы изволили выразиться, Лондон можете насладиться его созерцанием именно тогда.