Книга Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер

в маленькой гостиной. Вместе с тетей Ханной она безучастно наблюдала, как Мари и Бертрам играют в шахматы.

– Билли, милое мое бедное дитя, иди сюда, – сказал он, как только утихли восторги из-за его внезапного появления. – Я хочу с тобой поговорить.

И он повел ее на веранду, где всегда было тихо и не было людей.

– Поговорить со мной? – прошептала Билли, подходя к нему. В ее больших темных глазах читался испуганный вопрос.

Глава XLI

Кривизна выпрямляется

Уильям не стал возвращаться в дом после разговора с Билли на веранде.

– Я спущусь в сад и выйду на улицу через него, милая, – сказал он, – лучше мне не входить. Передай всем мои наилучшие пожелания и скажи, что я не мог остаться дольше. А теперь – до свидания. – Глаза его были влажны, и он смотрел на нее очень нежным взглядом. Губы его немного дрожали, но он улыбался, и лицо его приняло выражение покоя и радости.

Билли тоже улыбалась, хотя и с тоской. Испуганный вопрос исчез из ее взгляда, оставив только бесконечную нежность.

– Ты уверен, что теперь все хорошо? – спросила она, запинаясь.

– Конечно, маленькая моя, все хорошо впервые за много недель. Билли, это был очень добрый поступок, и я очень благодарен тебе, но подумай только, что ты едва не обрекла себя на пожизненную муку.

– Но я думала, что ты меня любишь, – робко улыбнулась она.

– Я и люблю, но как дочь. Теперь ты в этом не сомневаешься?

– Нет-нет, – тихо рассмеялась Билли, и вдруг стала счастливой и радостной, – я очень рада быть твоей дочерью.

Несколько минут после ухода Уильяма Билли простояла на веранде. Неожиданно из двери вышел Бертрам и заговорил с ней:

– Билли, я увидел в окно, что Уильям ушел и вы одна. Могу ли я поговорить с вами?

Девушка резко повернулась.

– Да, конечно. О чем? Мне казалось, что вы играли. Где Мари?

– Мы закончили. Кстати, Билли, почему вы постоянно спрашиваете у меня, где Мари, как будто я за ней слежу или она за мной? – неожиданно нервно спросил Бертрам.

– Просто так, Бертрам, – устало улыбнулась Билли. – Просто всего несколько минут назад вы играли, и мне стало интересно, куда она ушла.

– Несколько минут? – горько повторил Бертрам. – Быстро же для вас летит время, Билли. Уильям провел с вами больше часа.

– Бертрам!

– Да, понимаю. Мне нельзя так говорить, конечно же, – вздохнул он, – но, Билли, я за этим и пришел. Я должен поговорить с вами. Может быть, вы сядете? – отчаянно спросил он.

– Бертрам, – тихо прошептала Билли, садясь на кресло в увитом виноградом углу веранды. Она казалась испуганной, но на ее щеки вернулся румянец.

– Билли, – начал он очень спокойно, – пожалуйста, позвольте мне договорить и не прерывайте меня. Вы можете подумать, что выслушать меня будет предательством по отношению к Уильяму, но это не так. Сделайте мне такое одолжение, выслушайте меня. Билли, это невыносимо. Я пытался, но не смог. Мне придется уехать, и я это сделаю. И не только я так думаю, Мари тоже.

– Мари!

– Да. Я ей все рассказал. Она давно знает, что происходит, как я вас люблю.

– Вы сказали это Мари?! – воскликнула Билли.

– Да. Конечно, вы не против, чтобы Мари знала, – мрачно продолжил Бертрам, – она была очень добра ко мне и старалась мне помочь.

Бертрам не смотрел на Билли, иначе он увидел бы недоверчивую радость на ее лице. Однако он не поднимал глаз.

– Билли, я должен сказать вам. Я уезжаю. Я должен уехать. В первый раз поговорив с вами об Уильяме, я подумал было, что вы сами не понимаете своих чувств и на самом деле вовсе его не любите. Я даже был настолько глуп, что мечтал, что однажды вы все-таки сможете заметить меня, поэтому и остался. Я вел себя безупречно, Билли! Вам это известно! Я ни разу, ни на секунду не забыл, что я всего лишь брат Уильяма. Я обещал вам быть им и выполнил свое обещание. Вы согласны?

Билли тихо кивнула, не глядя на него.

– Но Билли, больше я не могу этого выносить. Пожалуйста, верните мне мое обещание. Я не могу здесь оставаться.

– Вам не нужно уезжать, – тихо прошептала девушка.

Бертрам вскочил. Лицо его было совершенно белым.

– Билли! – закричал он, стоя перед ней. – Билли, я люблю каждое движение вашей руки, каждый взгляд ваших глаз, каждое слово, которое слетает с ваших губ! Вы правда думаете, что я могу остаться? Освободите меня от моего обещания! Если я не должен буду изображать верного брата Уильяма, я уеду.

– Вам вовсе не нужно было давать такое обещание, – сказала Билли, покраснев. Она тоже встала.

– Билли, о чем вы?

– А вы не понимаете? Я… передумала, – выдохнула она, протягивая обе руки.

Даже сейчас Бертрам сделал только крошечный шаг вперед, хотя в глазах его вспыхнуло пламя.

– Но… как же Уильям? – недоверчиво спросил он.

– Это была ошибка, как вы и думали. Мы оба это поняли. Ни один из нас не любит другого… так. И… Бертрам, мне кажется, что все это время это были вы, просто я не понимала.

– Билли! – голос Бертрам задрожал. Он раскинул руки, и Билли бросилась в его объятия.

Глава XLII

Конец истории

Через два дня, после того как Билли нашла свое счастье, вернулся Сирил. Вскоре он пришел с визитом.

Девушку удивила перемена в его внешности. Он похудел и осунулся, глаза у него запали. Он нервно ходил по гостиной, а потом присел за пианино и стал наигрывать одну печальную мелодию за другой, а потом он ударил по клавишам и отвернулся.

– Билли, как вам кажется, может ли женщина выйти за меня замуж? – спросил он.

– Сирил!

– Не начинайте, пожалуйста, – капризно попросил он. – Конечно, я понимаю, что я не подхожу для брака. Прошлой зимой вы мне это прекрасно объяснили!

– Прошлой зимой?

Сирил приподнял бровь:

– Я пришел к вам за поддержкой, с маленьким признанием. Признание я сделал, а вот поддержки не получил.

Билли покраснела. Ей казалось, что она его понимает, но при этом ей было неясно, зачем он снова возвращается к этому разговору.

– Признание? – переспросила она.

– Да. Я сказал вам, что начинаю сомневаться в своем женоненавистничестве. Я поведал вам, что именно вы изменили меня и что потом я встретил некую молодую даму, которая… ну, скажем так, закончила эту работу.

– Ох! – странным голосом воскликнула Билли и тихо засмеялась.

– Это было мое признание, – пояснил Сирил, – потом я откровенно сообщил вам,