Книга Перекресток в Никодимске - Ярослав Чеботарев

вы бы хотели жить и почему?». Я вот тебя хотела спросить: ты бы какую эпоху предпочла? С точки зрения историка.

— В будущем бы хотела жить,— с неожиданной грустью вздохнула Ксения.— Лет через сто-сто пятьдесят. Когда человечество шагнёт к звёздам и изменится в лучшую сторону. Прошлое, конечно, очень интересно изучать, но жить там я бы очень не хотела. У меня были друзья, парень с девушкой, экспериментальные археологи. Они землянку построили на речном острове — в глуши, в отрыве от цивилизации. И попытались жить, применяя только технологии раннего бронзового века. За два месяца чуть с ума не сошли, а они почти год готовились. Реально есть нечего было. Всё ломалось. Чуть не сгорели вместе со своей землянкой, при всём при том у них лекарства были современные — единственное, что с собой взяли. По мне лучше двадцать второй век, чем двенадцатый.

— Интересная мысль, я как-то даже не подумала,— вздохнула Лена.— Я бы, наверное, в Риме хотела жить. Во времена Цезаря. Уверена, тогда интересно было и красиво.

— Смотря кем туда попасть,— улыбнулась Ксения.— Знатной патрицианкой, может и неплохо, а рабыней-наложницей — так себе. Но проблемы с ныне побеждёнными болезнями и странные обычаи, увы, никто не отменял. Например, повсеместные браки по расчёту и прочие радости жизни. А если говорить с точки зрения профессии, давай и я у тебя спрошу. С кем из литературных героинь ты себя ассоциируешь?

 В этот момент из сумочки раздался громкий писк. Девушка в этот момент как раз допивала йогурт, поспешно достала телефон и взглянула на экран.

— Ой, до урока десять минут, а у меня ещё дело одно, прости надо бежать,— заторопилась она, поднимаясь из-за стола.

— Давай так и будем обедать вместе? — предложила Лена, тоже вставая из-за столика.— С тобой очень приятно общаться. Я так быстро тебе ответить не могу, слишком много разных героинь, вопрос для меня неожиданный. В общем, подумаю и скажу в следующий раз.

— Да, давай,— рассеяно кивнула Ксения,— Извини, может, вопрос некорректный вышел… Давай ещё и в воскресенье встретимся, раз собрались — на рынок сходим; и вообще, надо чаю попить спокойно.

— С тортиком! — воскликнула Лайка,— непременно с тортиком.

    Ксения с улыбкой кивнула и покинула столовую.

    «Какая она всё-таки классная,— подумала Лена, возвращаясь в кабинет.— Кто бы ещё меня про литературную героиню спросил, а? Никто дальше носа своего не видит, а думают — лишь бы где косарь лишний урвать, эх!..».

    Остаток дня прошёл без происшествий. Серёжа вечером ушел на халтурку: в одном из соседних гаражей попросили помочь перебрать коробку передач. Лена даже обрадовалась: во-первых, хоть какие-то деньги, во-вторых, муж от компа отлипнет. Да, её вечерние ласки не пропали даром: может, чуть позже ситуация потихоньку нормализуется.

    Она поддалась уговорам дочки, и женская часть семьи вместо вечерней сказки посмотрела в Сети мультфильм «Зверополис». Мультфильм оказался совсем не детским, местами даже пугающим, но в садике уже практически все дети его видели, так что у Лены не осталось выбора. В целом, лента ей понравилась и даже заставила задуматься, но она очень надеялась, что дочка до конца не поняла всех затронутых тем.

    Муж вернулся поздно, устало дыхнул пивом и, не ужиная, полез в душ. Лена собралась накрыть на стол, но Сережа буркнул, что не голоден, прошёл в комнату и завалился спать. Она собрала перепачканную маслом одежду и затеяла стирку — оставлять такое до утра было нельзя.

    На следующий день первым, кого она встретила у своего кабинета, был жизнерадостный Носорог, который дожидался учительницу, сидя на подоконнике напротив двери.

— Доброе утро, Елена Андреевна! — рявкнул он, спрыгивая на пол.— Я сочинение написал, посмотрите, пожалуйста.

— Здравствуй! Я посмотрю, только не сразу,— зевая, ответила учительница.— После уроков подходи на дополнительные, там и разберёмся, ладно? У меня сейчас совершенно нет времени.

— Хорошо,— кивнул Рогоносов.— Приду обязательно.

    Он сунул ей исписанный двойной листок и тут же быстро умчался по коридору, словно опасаясь, что кто-то увидит их вместе. Невыспавшаяся Лена хмыкнула и вошла в кабинет. Сочинение она сунула в ящик стола. Руки до него дошли только на втором уроке. Пока семиклассники дружно выполняли письменное упражнение, Лена достала работу Саши и приступила к прочтению. Творение Носорога интриговало с первых строк:

Главный нравственный выбор героя «Капитанской дочки» Петра был сложным. Ему сразу нужно решить — по закону поступать или по его своим понятиям. Во время, когда кругом творится бунт и всех, кто служит царю, убивают, это было сложно. Но ещё сложный выбор у него был защитить любимую девушку или защитить свою жизнь. Я считаю, что Пушкин хотел показать Петра настоящим мужиком, который отвечает за свои слова и защищает любимую женщину. Так Пушкин нас учит, что такой выбор правильный и так должен делать настоящий мужчина.

«Очень интересно,— подумала Лайка,— Надо же! Похоже, сам писал, не содрал из Сети. Надо повнимательней отнестись».

Глава 14. Принцесса и туфельки

   Оставаться на дополнительные занятия после уроков у Миши желания не было. Утром поступило долгожданное SMS от «Почты России» о пришедшей на его имя посылке из Китая. Парень очень обрадовался. Наконец-то можно было заняться сборкой системы «умной вентиляции» в квартире. Но в то же время парень отчётливо понимал неизбежность грядущего экзамена и хотел разобраться с проблемой, выработав чёткий план. Он и раньше старался писать сочинения по тщательно проработанному плану. Получалось довольно сухо и однообразно. Елена Андреевна в прошлом году как-то сказала, что сочинения Миши похожи на протокол дознания. Будто он — следователь, поймал писателя в застенки и под пытками анализирует творческие замыслы. Михаила тогда изрядно повеселила эта аналогия. Действительно, некоторых писателей можно бы засунуть в пыточную за их мозгодробительные длиннющие опусы. Они там понавыдумывали, а мы теперь разбирай.

    Не то что бы Миша не любил читать… Просто с русской классикой у него как-то не заладилось. Он предпочитал хорошую фантастику, ему очень нравился Азимов и Желязны, Гаррисон и Хайнлайн. Из русскоязычных близки были Стругацкие и Кир Булычёв. Особенно Булычёв, его книги были в числе первых прочитанных в детстве. Правда, в последние два года читал гораздо меньше, перешел на аудиокниги, да и те, казалось, отнимали слишком много времени. Монстры девятнадцатого века, плотно занимавшие школьную программу, вызывали тоску и отвращение. Из всей программы десятого класса