Книга Предатель выбирает один раз - Саша Фишер

Двигаясь, как деревянная кукла, Штакельберг направился к дальней комнате укрытия, куда Сигилд еще месяц назад приказала слугам перенести широкую кровать из одной из спален. Толстые пальцы Камрада кайзера рвали пуговицы из петель, чтобы как можно быстрее выполнить приказ своей обожаемой Сигилд.

Девушка проводила взглядом массивную фигуру Штакельберга, снова села на стул и сорвала со своей шеи кулон с мутно-зеленым камнем, похожим на обкатанную морем стекляшку. Она изо всех сил сжала его в пальцах. Так сильно, что костяшки побледнели.

— Слышу тебя, Сигилд, — голос Дитриха звучал прямо у нее в голове.

— Ди, этот дурак Кальтенкорбл отправил Шпатца в Шриенхоф! — сказала она вслух.

— Ты же его застрелила на моих глазах! — даже бесплотная тень его голоса звучала удивленно. — Это точно? Так, прости, глупый вопрос. В Шриенхоф, говоришь? Швабе?

— Надо что-то с этим сделать, Ди, — голос Сигилд зазвучал слабее. Это был бы очень удобный способ связи, если бы каждая секунда удержания контакта не причиняла ей такую дикую боль. Казалось, еще несколько мгновений, и она потеряет сознание.

— Я все понял, Сигилд, — прошелестел Дитрих. — Ни о чем не беспокойся.

Сигилд разжала пальцы, встала и без сил добрела до кровати. Непослушными пальцами развязала пояс своего шелкового халата, повела плечами, и ткань волной соскользнула к ее ногам. Она нырнула под одеяло, всем телом прижалась к толстому боку похрапывающего Штакельбергера. От ее прикосновения он сладко застонал во сне.

Глава 7

Immer wenn ich einsam bin

Zieht es mich zum Feuer hin

Warum ist die Sonne rund

Warum werd ich nicht gesund -

Das Feuer liebt mich

(Всегда, когда я одинок,

Меня тянет к огню.

Почему солнце круглое?

Почему я не могу быть как все?

Огонь возлюбил меня)

Hilf mir — Rammstein

Бесчувственное тело Клоса лежало на кровати Крамма. Лицо его было бледным, как будто восковым. Лоб то и дело покрывался испариной. Лисбет выпрямилась и посмотрела на Шпатца.

— Давно это с ним? — спросила она.

— Несколько минут, — Шпатц нахмурился. — Я с ним разговаривал, и в какой-то момент он вскрикнул, захрипел, выгнулся дугой и упал на пол. Мы перенесли его на кровать, и я сразу же привел тебя.

— Честно скажу, я понятия не имею, что с ним, — Лисбет пожала плечами. — Похоже, что он в коме. Ты спросил его о чем-то конкретном?

— Мы просто разговаривали, — Шпатц задумчиво провел пальцами по столу. — Он рассказывал о своей матери, которая умерла от воспаления легких несколько лет назад. Он замолчал на середине фразы. Может быть, позвать доктора пакт Ледебура?

— Он чем-то ценен для тебя? — Лисбет отошла от кровати Клоса и посмотрела в окно. Уже стемнело, единственный фонарь на площади выхватывал круг света под исполинским дубом.

— Я надеялся, что он может рассказать что-то интересное, — Шпатц хмыкнул. — Но или я не умею задавать вопросы, или он в действительности очень мало что знает.

— Тогда перенести его в местную больницу и сообщить отцу, — сказала Лисбет.

Крамм вернулся, спустя примерно час. Лицо его было задумчивым.

— Знаешь, что странно, герр Шпатц? — сказал анвальт, усаживаясь на стул. — Даже не то, что Ингваз пропал, и его уже третий день никто не видел.

— Странно, что это вас не удивляет, герр Крамм, — Шпатц посмотрел на Клоса, но его состояние не изменилось.

— Никто не удивился, что Клосу стало плохо, — Крамм вскочил и заходил по комнате. — Я пришел в рюмочную как раз к открытию, поговорил с несколькими мужиками, все они отреагировали одинаково. «Нет, мы не знаем, где Иво, с той самой ночи не видели... Клосу плохо? А, ну это нормально...» И никто больше ничего не сказал.

— Ингваз лесник, это нормально, что он не появляется в городе по несколько дней, — задумчиво проговорил Шпатц.

— И что будем делать? — Крамм остановился рядом со своей кроватью.

— Поступим, как советует Лисбет, — Шпатц тоже встал. — Отнесем его в больницу. Если он чем-то болен, то местный доктор должен это знать. Ну что, взяли?

— А может ты отдашь указание своим громилам, чтобы они ворочали тело? — Крамм кивнул в сторону двери, за которой дежурили оба телохранителя.

— Знаете, герр Крамм, я предпочту, чтобы их руки были свободны, — Шпатц усмехнулся. — Он довольно субтильный юноша, мы с вами справимся.

Шпатц подхватил тело Клоса подмышки, а Крамм взялся за ноги. Голова юноши мотнулась, растрепанные рыжие вихры казались еще более огненными из-за бледности кожи. Как всегда бывает в таких случаях, хрупкий на вид юноша в бесчувственном состоянии весил, казалось, целую тонну. Шпатц осторожно спускался по ступенькам, чтобы случайно не ударить парня о перила, а также не оступиться и не рухнуть с крутой лестницы самому.

Гостиная была пуста, даже Блазе уже оставил свой пост за стойкой. Но внешняя дверь была открыта. «Гроссман-хауз» почти никогда не закрывался на ночь. Лисбет выскочила на крыльцо и придержала створки открытыми, чтобы Шпатцу и Крамму было удобнее вынести Клоса наружу. На улице накрапывал мелкий дождь, густая крона исполинского дуба на Эйхенплац тревожно шумела под порывами ветра. Лисбет забежала на соседнее крыльцо и толкнула дверь.

— Здесь заперто! — она несколько раз стукнула в деревянную поверхность сжатым кулаком, потом дернула шнур колокольчика. Никто не отозвался.

Ночную тишину вдруг прервал громовой хохот, сменившийся не то кашлем, не то шипением, как у испорченного динамика. Качающийся свет фонаря на мгновение выхватил тень великана