Книга Римский сад - Антонелла Латтанци
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже угасая, его фары осветили машину, припаркованную неподалеку. Похоже, в салоне кто-то сидит. Ждет ее? Может, это сообщик того, кто гнался за ней? «Беги», — сказал ей внутренний голос. «Не могу. Куда мне идти?» Она не могла вернуться: кто-то поджидал там, на тропинке среди кустов. И не могла бежать дальше, мимо автомобиля, который поглотит ее навсегда. Она остановилась.
Из машины кто-то вышел.
Возможно, мужчина, но было слишком темно. Ее трясло от ужаса, как при землетрясении. Темный силуэт приближался. Франческа огляделась в поисках выхода. «Ищи! Ищи!» — «Мне некуда бежать!»
Мужчина был уже в нескольких шагах от нее. И она оказалась в ловушке.
— Все хорошо? — прозвучал вопрос. — Что ты здесь делаешь? — Тишина. — Эй, Франческа, ты как?
Наконец она узнала говорившего. Ее сердце переполнилось облегчением. Черная тень превратилась в Фабрицио.
— Все хорошо, — улыбнулась она, стряхивая с себя боль и ужас. — Я пошла погулять и…
— Давай подвезу тебя домой.
Франческа с легким сердцем пошла за ним, больше не ощущая усталости от бега и липкого пота; и даже жара теперь превратилась в тепло, освежающее тепло. И она даже не задавалась вопросом, что Фабрицио делал в этой дыре в такой час.
В свете фар она увидела, что перепачкалась:
— Я немного прошлась…
— Я заметил, — сказал он, но ничего не спросил.
Она попыталась отряхнуть свое темно-зеленое платье в маленький красный цветочек, но успеха не добилась. Фабрицио открыл перед ней дверцу. Она забралась в салон. Он сел за руль.
Ехали молча. Внезапно она спросила:
— Хочешь пива?
Он посмотрел на нее. Он мог бы спросить ее о дочерях и муже, но просто сказал:
— Да.
А потом улыбнулся:
— Куда хочешь пойти?
— Надо выбраться из этого квартала. Поехали в Рим?
13
Как только они приехали, она пошла в туалет, чтобы почистить платье. Он сел за столик на террасе. Они устроились в кафе в одном из римских парков на открытом воздухе — белое прямоугольное здание, окруженное большими дубами, несколько столиков. Снова выбраться в свет с мужчиной, который был не Массимо, казалось ей таким странным. Что бы сказал на это дом? Если бы мама была здесь, что бы она мне сказала? Из памяти вынырнула белая двуспальная кровать с лежащей на ней матерью — длинные, иссиня-черные волосы рассыпались по подушке. Франческа выглядела точно так же, когда рожала. Но ее мать в тот момент ничем таким не занималась. Двуспальная кровать, ее мама лежит, улыбается, маленькая Франческа, ей четыре или пять лет: «Можно рассказать тебе сказку, мама?» — «Иди поиграй, детка, — мать улыбается и гладит ее по голове. — Развлекайся, играй». Будь счастлива. А сейчас ты счастлива, Франческа?
Франческа направилась к столику, за которым сидел Фабрицио. Уже принесли пиво. Он поглядывал по сторонам. Ее сердце готово было разлететься на части. Она подумала, что надо подзарядить мобильник на случай, если девочки будут ее искать. Теперь ты счастлива, Франческа? Сейчас, в этом парке, в этом незнакомом городе, рядом с этим человеком, которого не знаешь. Ты счастлива? Она попросила кассира поставить ее смартфон на зарядку. И решила все же дойти до столика.
Фабрицио увидел ее, и в его глазах промелькнуло непонятное выражение.
— Я должна привезти сюда девочек, — сказала Франческа и села. Взяла пиво. Ее руки дрогнули. Она покраснела. Он заметил. Засмеялся. Потом взглядом извинился за этот смех.
Они молчали. Пили. Она свернула самокрутку. У нее не было зажигалки. Он дал ей прикурить. Франческа огляделась. Пиво закончилось. Они молчали. Он достал сигарету. Она встала и пошла за телефоном.
— Поедем домой? — спросил Фабрицио, когда она вернулась.
Франческа впервые после того, как они сели за столик, посмотрела ему в глаза. Да, конечно, надо возвращаться. Она ненадолго покинула квартал, выпила пива с незнакомцем — теперь-то, конечно, они познакомились, но точно он не являлся старым другом и был мужчиной, — и потому нужно ехать домой. Да, конечно.
— Нет, — сказала она. — Хочешь еще пива?
— Да.
И как объяснить, что произошло в голове у Франчески, что ощутило ее тело?
Они встали из-за столика почти через два часа. Франческа, пребывая в стадии сладкого легкого опьянения, весело смеялась. Фабрицио стал разговорчивее и от души хохотал. Когда она ехала домой, она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Окно было открыто, и в салон задувал ветер. Фабрицио вел машину одной рукой, свесив вторую наружу. В какой-то момент — ее глаза всё еще были закрыты — он на секунду повернулся к ней. Она это почувствовала. И спросила, когда они проехала до конца виа Кристофоро Коломбо и свернули на виа Малафеде.
— Давно один? — Еще немного, и они будут дома. Слишком быстро.
— Недолго.
— Тебе нравится жить одному? (Одному — это так приятно звучало, когда разговор шел о нем).
Переключая скорости перед поворотом, он, скорее всего случайно — рука Франчески лежала на колене, рядом с рычагом, — коснулся ее пальцев и ответил:
— Да. А ты, — он посмотрел на нее, — хотела когда-нибудь жить одна?
Она ничего не ответила, только вздохнула. Над дорогой, петлявшей между лесами и полями, витал аромат свободы.
Было уже очень поздно. Массимо так и не позвонил. Они были немного пьяны и счастливы. И вместе вошли в лифт. В тот самый лифт, в котором он видел ее растрепанной, усталой, с сумками и дочками. Где она испытала удушающий стыд из-за того, что подглядывала за ним, голым, из окна. Голый — сейчас думать об этом было невозможно. Не хватало духу. Пока лифт поднимался, они смотрели друг на друга.
Отвести глаза никак не получалось. Почему бы тебе не подниматься вечно, лифт? Почему бы не подниматься вечно…
На третьем этаже лифт остановился. Он не хотел ни подниматься, ни спускаться.
— Такое часто случается, — сказал Фабрицио с легкой усмешкой. Разве с ней такого никогда не случалось? Нет. Они снова пристально посмотрели друг на друга.
Затем раздвижные
