Книга Чистый Ген - Екатерина и Андрей Панибудьласковы

бы с собой всю школу, от которой остался бы один котлован. Но вот так…

Никто из тех, с кем разговаривал Вилард, так и не прояснил картину произошедшего. Даже среди таких же биооклоненных, как она сама, Эттель не завела подруг. Аманда Тамим также видела, что Хитсил в тот вечер нервничала и незадолго до отбоя ушла из блока биоотклов, но куда и зачем, Аманда не знала.

Захлопнув за собой дверь, Вилард уселся за стол, стоявший напротив стены с делом Эттель. Можно, конечно, все перевести в голограмму, как Раен, но для Нивкхара это было ребячеством молодого биокомиссара. Кстати, надо сегодня встретиться с ним, чтобы его пыл не пропал зря. Такие, как он, становятся крепкими профессионалами, если конечно не перегорят и не сломаются от нагрузки и ответственности. Поэтому Вилард и приглядывал за молодым Миостером, чтобы тот не наделал глупостей. Пора ему переключаться с решения загадки Великого Предателя на более реальные вещи.

Для самого Виларда его служба стала спасением от вины за смерть своего ребенка. Уже тогда стоя на коленях у ее кровати он понимал, что возможности отомстить убийцам дочери у него не будет, и эта рана навсегда останется с ним. В конце-концов он просто гражданин, а власти судить и выносить приговор у него нет! А значит, что даже если он выследит этих ублюдков и заставит измерить шагами длину своих кишков, то его ждет смерть, как и любого совершившего преступление.

Встав из-за стола, Вилард подошел к фотографиям, на одной из которых была спальня биоотклов, где жила Эттель. Если у остальных девочек на кроватях лежали личные вещи, различные девчачьи “любимки" и "хотелки”, то кровать Хитсил была девственно пуста. Именно пустота и наличие только постельных принадлежностей выделяло ее на общем фоне. Да и те были государственные.

“Так же пусто было в комнате моей малышки после смерти… ничего не осталось из ее вещей, кроме одной единственной фотографии…” – эти мысли словно окунули его в прошлое почти на тридцать лет назад.

Появление на его пороге биокомиссара Навона стало для Нивкхара полной неожиданностью. Он без всякого пафоса присущего представителям власти подошел и присел рядом с Вилардом на диван.

– У меня никогда не было семьи и детей, я стал биокомом в двадцать один год и не жалею об этом. Мои коллеги биокомиссары заменили мне семью и я жестоко покараю каждого, кто посмеет посягнуть на любого из них. Вилард произошло несчастье не только с твоей семьей, но и с моей. Этой ночью на ночном дежурстве был убит биокомиссар Авад. Потеря в наших рядах делает защиту государства уязвимой, мы не можем дрогнуть перед лицом опасности и должны с честью отстоять наше право на жизнь. Я предлагаю тебе возможность стать мне братом. И одновременно с этим ты получишь возможность найти убийц своей дочери и наказать не оглядываясь на страх стать преступником. Подумай над этим сегодня, а завтра утром приходи и мы все с тобой обсудим!

– Да как Вы смеете приходить в мой дом и сравнивать убийство биокомиссара с потерей моего ребенка?! Посмотрите в ее глаза на этой фотографии и скажите, заслужила она смерти в свои три года?! Может объясните мне, где была ваша хваленая защита, когда эти изверги вторглись в мой дом?! Кто слышал ее крики и пришел к ней на помощь?! – Вилард вскочил с дивана. Забыв о том, что у него в руках рамка с фотографией дочери, биоком сжал кулаки и навис над Навоном. Он так сильно злился, что даже не понял откуда раздался треск стекла. Жалобное звяк от рамки с фотографией маленькой черноволосой девочки с очаровательными ямочками на щеках словно отрезвил Нивкхара. Он вспомнил, что перед ним не ровня, а всесильный представитель власти и его несдержанные слова вполне можно интерпретировать как оскорбление биокома. Но отступать и сдаваться Вилард не привык, поэтому он и сейчас не стал извиняться и просить милости! Он с честью примет свой приговор, жаль лишь только что не успеет отомстить этим сукам, что лишили жизни его дочь!

– Горе делает нас слепыми и глухими, я сегодня потерял брата, а ты дочь. И мы оба скорбим по своей потере. Я не буду больше мешать тебе горевать, ведь у вас с женой есть еще две попытки для зачатия, вот только… кто сказал, что выбор именно твоей дочери в качестве жертвы был случаен? Кто даст гарантию, что в следующий раз эти убийцы не придут за твоим ребенком еще раз? И самое главное, как сможешь ты защитить свой дом, не применяя к ним насилия, а я очень сомневаюсь, что в случае встречи с ними ты сможешь сдержаться. Ты на меня-то смотришь так, что умей ты убивать взглядом, я бы уже валялся трупом у твоих ног, – говоривший Навон скромно сидел на диване перед взбешенным Нивкхаром и спокойно смотрел ему в глаза. Даже не пытаясь защититься от возможного нападения. Он держал руки на коленях ладонями вниз, словно они просто мирно беседуют.

Раздавшийся в интерфейсе сигнал сообщения оторвал биокомиссара от воспоминаний.

“Экзамен на родительский допуск” – вот что видел Вилард перед своими глазами в интерфейсе. К сообщению был прикреплен файл со списками граждан, которые сегодня придут на экзамен. И среди них значилась