Книга Песенка про любовь - Юлия Гойдт

он начал говорить.

— Вы так давно смотрите на это, — сказал он мне. — Вас что-то беспокоит?

— Да, — сказала я и кивнула на нижний снимок. — Вот это.

Мужик усмехнулся.

— Все интересуются последним репортажем, а вы постом трёхлетней давности…

— Вы кто? — спросила я.

— Автор, — и он отрекомендовался, явно рассчитывая на знакомство.

Но мне было не до этого.

— Кто эти люди? — спросила я.

— Да местные, повстанцы, — сообщил он.

— А кого бьют? — не унималась я.

Мужик наморщил лоб.

— Да вроде бы это был какой-то уголовник… Теперь уже неважно. Его забили у меня на глазах… Девушка, а вы не согласились бы…

Но я, зажав рот, уже летела к выходу. Еле успела. Давненько меня не выворачивало с такой силой. Совершенно вымотанная я вышла из туалета и наткнулась на своих. Юрка был зелёный от беспокойства, а мама — белая.

— Ничего-ничего, — сказала я. — Съела что-то не то наверное.

— Идёмте отсюда! — Юрка ухватил нас под руки и потащил на воздух.

Мама попыталась отменить поход на танцы, но мне уже было стыдно за свою вспышку на выставке, и я убедила её, что сходить надо. Ко всему прочему, я просто испугалась. Ну, не дура же я, сообразила, что эта моя постоянно всплывающая память о давно утраченной любви может превратиться в болезнь. Закончить свои дни в психушке я не хотела.

Именно поэтому когда мама ушла на процедуры, я явилась к Юрке. Марков сидел над разбросанными по столу листами, вцепившись пальцами в растрёпанные волосы. Он привычно улыбнулся мне навстречу. Я нахально плюхнулась к нему на колени. Юрка поморщился от неожиданности, но тут же подобрался и устроил меня поудобнее. Я принялась рассматривать его лицо и разглаживать брови. Юрка держал меня растопыренными ладонями за то место, где талия переходит в торс, и, по-моему, ему нравилось, как мои пальцы рисуют его лицо. По крайней мере, он жмурился как кот и улыбался ещё при этом.

— Щекотно, — наконец сказал он и поднялся, не выпуская меня из рук.

Мои ноги коснулись пола, а взгляд упал на листок, который он рассматривал перед моим приходом. Я моментально рванулась к столу.

— Юрка! — выдохнула я. — У него нет полярности! Это тот самый сегмент! Он этим местом к чему-то намертво присоединяется!

Не слушая, Юрка утащил меня на кровать. Ну, раз так, я рывком выпростала его рубаху из-под ремня и запустила под неё руки. Юрка замычал и впился в меня губами. Время остановилось. Остались только ощущения. И нестерпимый терпкий коричный запах. Юркин запах.

Он почти сразу уснул после секса. Умаялся бедняга со своим невероятным перелётом из зимы в раннюю весну. Я смотрела на его спокойное лицо с блаженной полуулыбкой и думала, что всё-таки попалась. Я так хотела остаться индифферентной, но не получалось больше. Я любила этого человека. Не так отчаянно и безоглядно как Серёжку, с известной долей разума и даже в чём-то расчетливо, но всё ж таки любила.

Я вылезла из постели, стараясь не потревожить его, и быстро оделась. Потом я собрала все листки со стола и ушла к себе. Вернувшаяся мама застала меня за работой. Она некоторое время печально взирала на меня от двери, а потом громко высказалась по поводу сумасшедших изобретателей. Я с неловкостью улыбнулась и попыталась объяснить, что Юрка нашёл наконец-то точку контакта, которую мы всё это время пытались вычислить.

— И слушать не хочу! — сердито объявила мама. — Посмотри на себя в зеркало!

Я посмотрела. Оказывается, работая, я точно так же, как Юрка недавно, ерошила себе волосы, и теперь на голове у меня царил кошмарный ужас. Мама сказала только дно слово.

— А ну, быстро! — прикрикнула она.

И я кинулась в душ.

Вечером за нами пришёл Потоцкий. Он неприятно удивился Юрке, на что Марков отреагировал странной усмешкой. При всём при этом они очень сердечно раскланялись, знакомясь друг с другом. А в клубе к нам присоединился ещё один человек, давешний фотограф. Оказывается, они были друзьями-приятелями с нашим Потоцким. Мы, в общем-то, неплохо провели время и договорились завтра устроить пикник в дольменах.

Глава 11

Мама осталась в санатории и клятвенно пообещала мне, что ни в коем случае не забудет вовремя принять лекарства и ни за что не опоздает на процедуры. Потоцкий заехал за нами на машине. В салоне у него уже сидели фотограф и какая-то девица кавказской внешности, очень красивая. Юрка галантно чмокнул ей ручку и уселся на заднем сидении между мной и ею.

Ехали мы не очень долго. А когда прибыли, Потоцкий занялся приготовлениями собственно к пикнику, а фотограф, его звали Владимиром Николаевичем, потащил всю нашу компанию смотреть дольмены. Он очень интересно рассказывал про эти сооружения. А ещё он нас фотографировал, меня и девицу. Её звали то ли Амира, то ли Самира, я не расслышала. Юрка с любопытством разглядывал дольмены и даже совался внутрь. Вот сумасшедший исследователь!

Потом мы ели и пили. Нас угощали каким-то невероятно вкусным местным вином, нежнейшими шашлыками и пресным сыром. Амира мне рассказала, что сыр делают из овечьего молока и он очень полезный для женщин. Она хихикала и жеманилась, и я так и не поняла, в чём заключается целенаправленное действие этого сыра на женский организм. Юрка как-то быстро опьянел и вытянулся во всю длину на ковре, который расстелили в виде стола для трапезы. Он уложил голову мне на колени и исподтишка гладил меня ниже талии. Кончилось тем, что и он, и Амира уснули. Их закутали в одеяла.

— Свежий воздух, — с усмешкой сказал мне Потоцкий, — и экологически чистая пища.

Я пожала плечами. Меня снова потянуло к дольменам. Я попросила не сопровождать меня. С лёгкостью добралась до самого большого сооружения и, положив ладони на шершавый камень, попыталась загадать желание. Это было не так просто сделать. В голове теснились самые разные, иногда противоречивые мысли. В конце концов, из этого хаоса сформировалось одно только желание. Невыполнимое желание. Потому что того, кого оно касалось, больше нет на свете, совсем нет.

В какой-то момент я поняла, что камень, которого я касаюсь, совсем не холодный, более того, он просто обжигает. Я отдёрнула руки. Ко мне подошёл Потоцкий.

— Вы не озябли, Полина? Может быть, тоже хотите вздремнуть? На свежем воздухе так сладко спится…

А я поняла вдруг, что мне жарко, как-то не по-хорошему жарко, будто из-за высокой температуры. Я с опаской взглянула на дольмен, возле которого медитировала. Видимо не напрасно про эти сооружения рассказывают