Книга Жека 5 - Arladaar

вроде и солнечно, но дует мерзкий ветерок.

— Привет! — улыбнулась Карина. — Прогуляемся?

— А пошли в кафе посидим! — предложил Жека.

Дошли до «Универбыта», зашли в малолюдное модное кафе «Зодиак», заказали по чашке кофе и бокалу вина. Карина пригубила вино и посмотрела на Жеку тёмными глазами, внутри которых дремал бесёнок. Сама разговор не начинала. Начал Жека.

— У меня скоро день рождения будет, — сказал он,закуривая «Мальборо». — Арендовал ресторан. Все знакомые и друзья будут. Но пока не определился с развлекательной программой. Упал выбор на тебя, как на профессионалку.

— Я и предположила нечто такое, — улыбнувшись, призналась Карина. — Вы же там со своими девушками будете?

— Да… И я… — замялся Жека. — Подумал…

— Всё верно подумал, — вежливо перебила Карина. — У нас есть множество развлекательных программ для самой разной компании, вплоть до школы и детского сада.

— Вот как… — удивился Жека. — И как это у вас получается?

— Но мы же профессионалки, — заметила Карина. — И бизнесмены. Мы обрабатываем все сферы рынка, стараясь ничего не упустить. По мере возможности, конечно. Там, где не справляемся, привлекаем сторонних людей, берём по субконтракту. Привлекаем даже артистов местного театра. Всё зависит лишь и желания и денег заказчика.

— Ясно, — успокоился Жека. — Давай я расскажу тебе о своём видении шоу. Конечно, если бы мы были одни, естественно, хотели бы заказать эротическое шоу. Но ты верно заметила, что там и жёны, и подруги будут. И нам неловко будет, да и им. Поэтому я хотел бы нечто такое… Эротичное, но без обнажёнки, или чтоб она присутствовала минимально. Нечто интригующее и в то же время более-менее приличное.

— Я поняла тебя, — рассмеялась Карина. — Всё будет по высшему классу.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Жека и положил перед ней пухлый конверт. — Здесь 200 тысяч. Аванс. Столько же получишь после шоу.

— Спасибо, — мило улыбнулась Карина и положила конверт в сумочку. — Где и когда торжество? Мне надо знать какой зал, какая музыка будет.

— В эту субботу в «Омуле». Будет живая музыка, группа «Антрацит».

— А… Знаю этих ребят! — улыбнулась Карина. — Хорошо. Я свяжусь с ними. Шоу будет великолепно. Ну хорошо, всё нужное мне я узнала.

Посидев ещё минут десять и поговорив о всякой всячине, разошлись каждый в свою сторону. А перед Жекой лежало столько дел, что впору напиться и отстраниться от всего. Это ж надо меню выбирать, пригласительные всем рассылать. Сначала хотел привлечь к этому процессу Сахариху, но потом понял, как бы она всякой ерунды в меню не назаказывала — было у ней стойкое мнение, что если хорошо ей, то значит, будет хорошо и всем. Поэтому сделал по-простому — пригласительные напечатал в типографии, а все развезти поручил Абаю. Лично встретился с директором «Омуля» и выбрал самое дорогое европейское меню, которое понравится всем. Мясные, рыбные блюда, салаты, торты и пирожные, хороший брендовый алкоголь. Сунул директору те же 200 штук, что и Карине.

— Всё будет в лучшем виде, господин Соловьёв! — заверил директор.

В этот же день Жека заехал к Сахарихе. Пригласить лично. Ни матери, ни отца дома не было, и подружка гоняла музыку, рассматривая зарубежные глянцевые журналы, лёжа на диване и болтая голыми ногами.

— Женькааа! Ну наконец-то! — Сахариха проворно, как кошка, спрыгнула с дивана и в один миг запрыгнула на Жеку, принявшись бешено целовать. — Как я соскучилаась!

Соскучиться-то соскучилась, но присутствовала в голосе только ей присущая дурашливая интонация.

— Если соскучилась, чё не позвонила? — Жека с усмешкой опустил любимую на пол и прижал к себе, целуя душистые волосы.

— Так это… Вдруг ты занят! — нашлась что сказать Сахариха.

— Да, внатуре, занят был, так что прощаю, — рассмеялся Жека. — Ну как ты? Как экзамены?

— Готовлюсь… — вздохнула Сахариха, показав на лежащие у дивана журналы. Причём это были не журналы мод, а компьютерная техника, аудиовидео, и автомобили.

— Ясно, — улыбнулся Жека. — Я к тебе не просто так. У меня ж днюха скоро. Официально приглашаю тебя, Светлана Александровна, как мою любимую девушку, провести это торжество в нашей тёплой компании.

— Ух ты! — восхитилась Сахариха. — Круто! Спасибо!

Сахариха подошла к Жеке, привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы, потом прошептала, ведя за руку к кровати:

— Пойдём. Я тебе кое-что покажу…

Вечером, провожая Жеку, Сахариха спросила:

— Ты за мной приедешь? Иначе меня отец только с охраной отпустит.

— Я приеду! — решительно заявил Жека и поцеловал подружку на прощание. — К трём часам дня готовься.

Как и всегда это бывает, только накручивал себя. Накрутил до того, что перед днюхой и спать уже не мог. Думал всю ночь, что да как. С детства не привык что-то справлять и отмечать… Не было так принято в его пролетарской семье… Поэтому ко всем праздникам относился настороженно и с неохотой — лишь бы скорей прошли. А уж если сам виновник торжества, то вообще туши свет…

Но в субботу всё прошло на удивление просто и буднично. Встал рано, едва дождавшись, когда рассветёт. Почти сразу же позвонил Славяну, чтоб послал к двум часам охрану с Графином. Негоже шефу в такой день самому баранку крутить. Потом врубил музыку и слушал кассеты одну за другой, только успевая переворачивать. Одновременно занимался, тягал гантели, отрабатывал удары по груше. Занял себя полностью, отключившись от повседневности. В два часа дня принял душ, вкусно набрызгался, надел новый ненадёванный чёрный торжественный костюм с белой рубашкой и красным галстуком. Посмотрел в зеркало — вид на миллион. Хоть на свадьбу. Вспомнив, как ходили итальянцы, тщательно сложил белый носовой платок и сунул в нагрудный карман пиджака. Ну что ж, пора и за Сахарихой в Абрикосовый.

Внизу ждала «девяносто девятая» с охраной и «Шевроле». За рулём — Графин. Увидев шефа, ухмыльнулся.

— Приветствую. С днюхой тебя, Евгений Александрович!

Крепко, по мужски поздоровались.

— Давай в Абрикосовый за Светкой! — велел Жека. — Я уже дождаться не могу, когда всё это кончится.

— Ничего… — успокаивающе сказал Графин. — Ты среди своих, помни это. Видели мы тебя и пьяного, и всякого, и домой таскали на себе. Ты ещё не пил?

— Нет, — признался Жека, глядя в окно,