Книга Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева

Баронесса же подхватила собачонку и хотела быстро удалиться, чтобы не накалять конфликт, но вдруг обернулась. Взгляд с вызовом пробежал по лицу князя.

— Я баронесса фон Газейштард! И я женщина! Да она хуже меня во сто крат, хотя бы потому, что не подумала о моих чувствах, когда танцевала с тобой. Ты ей понравился, и все — «трава не расти!». Если бы еще меня не было рядом, а то… — и в раздражении махнула рукой.

Артур смягчился и уже спокойнее:

— Лиза, она молода, нет мудрости. Ты же знаешь — все приходит с годами. Ей это, конечно, урок, но так жестко! Это слишком! Пусть она учиться… и потом, может будь там больше студенток, её поступок не воспринялся бы так вызывающе. Женщин почти нет в университете! Другая же студентка тоже пригласила преподавателя на танец.

— Тот преподаватель был без супруги. Артур, мне не двадцать лет, чтобы ничего не понять. Она влюблена в тебя как кошка!

— Чувства нам не подконтрольны, ты знаешь. В этом её вина? Еще раз подумай, она молода, не опытна, поддалась порыву и, возможно, уже была не трезва. И что, вот взять и все для неё закрыть?! Ты забыла кто я? Ты никогда не была настолько тщеславна!

Баронесса разрывалась от противоречивого чувства: ревности, злости, гордости и не приятия душой своего поступка. В сущности, она была очень добрым человеком. Пометавшись из стороны в сторону, она обмякла и прислонилась к двери. Артур услышал уже совершенную подавленность в её голосе и муку. Слова как бы выдавила из себя.

— Мне не двадцать лет, я не девочка. Я почувствовала угрозу, ты ни на кого никогда так не смотрел, как на неё! Ты на меня никогда так не смотрел! Пусть она знает, что за все в этой жизни нужно отвечать, всему есть цена!

Он спокойно подошел к ней, обнял, пропустил свою руку ей за затылок, и наклонил к своей груди.

— Тс… Тс… — услышала она шепот. — Я всегда твой и остаюсь только с тобой. Я ведь тоже не мальчик. Знаю цену всему, и ты себе все надумала.

Ее плечи обмякли, она обвила его руками и повисла. Такие минуты ласки от него давно не было. Она знала, её это давило и оскорбляло, он исполнял свой супружеский долг и особенно в последнее время не пытаясь даже создать романтику, быстро и холодно, чтобы скинуть напряжение и расслабиться, привычно погладив её голову, лежащую у себя на груди и моментально провалиться в сон, не слыша ни одного слова, произнесенного ею. Им не нужно было приезжать в Венгерское королевство. Ей это уже становилось понятно все больше. И что ей теперь делать?

ГЛАВА 23

Анни выкричалась, выплакалась, высказалась. А на следующее утро решительно отправилась к графу фон Махелю. Она прометалась всю ночь. Она стояла на коленях в молитвах к деве Марии и ход её дальнейших действий определился. Уставшая, измученная, с воспаленными глазами и кругами от бессонницы она взяла себя в руки и решила действовать. Терять было уже не чего, а университет для неё — не только цель. Для неё сейчас вся жизнь была поставлена на кон. Ей всегда говорила тетушка, что чувства графа к ней не только дружеские. Хелен постоянно напоминала ей в трудные минуты о любви его. Выхода не было, только он может ей помочь. Если любит, она готова пожертвовать всем, даже своей девственностью. Концы концов, пора взрослеть и набираться женского умения. Покровительство графа надо использовать. Утром, подойдя к дому графа и позвонив в дверь, прежде чем она увидела хозяина, ей успел подействовать на нервы отпрыск знатного рода, который не пропускал случая, чтобы не поиздеваться. Его дико возбуждало то, что она всегда умела дать ему отпор, а это его только подзадоривало. Когда экономка Дора доложила о неожиданном визите Анни Милешевской, он в халате тупо бродил по дому в поисках пива, которое граф уже давно запретил держать в доме, а все спиртные напитки прятались в чулане и ключи находились только у графа. Ибо все начиналось у молодого отпрыска с пинты пива и заканчивалось пьяными оргиями в борделях. Только услышав краем уха о визите Милешевской, он поспешил ей на встречу. Граф был в ванной и не знал.

Меньше всего Анни сейчас была готова воспринимать издевки наглого сынка. Заградив ей проход в гостиную комнату, он с ехидной усмешкой, из-под черных бровей смотрел на неё. Ее обдало перегаром и спертым запахом мускуса вперемешку с табаком. Устало вздохнув, Анни прижалась спиной к косяку двери и стала терпеливо ждать.

Он расставил свои руки и приблизившись к ней вплотную, оперся ими на стену.

— Милая побирушка, чем обязаны?

Анни молчала.

Он навалился не неё всем своим корпусом. Придавил к стене и сделал попытку впиться губами ей в губы. Со всей своей яростью она толкнула его и не ожидав, он потерял равновесие и чуть не упав, схватился за ручку двери. Это его разозлило, и он хотел даже вновь броситься на неё, но она выкрутилась и вбежала в гостиную.

— Ах ты… — выругался он и неотступно пошел за ней, тяжело дыша ей в спину. Но, по дороге его взгляд задержал графин с водой. Жадно глотая воду прямо из графина, он косо таращился на девушку.

— Ты с какой целью так рано? — наконец-то поставил он графин. — Еще в таком помятом виде. Тебя что насиловали всю ночь? За деньгами? — и тут его взгляд обострился, и он громче:

— Что, насиловали и не заплатили? К покровителю прибежала?

— Вы только об этом можете думать целыми днями? — смело спросила она.

— Да… а о чем я еще должен думать? Ты ко мне обратись, я хорошо заплачу — и он опять подошел к ней вплотную и провел сзади по спине рукой.

Она отстранилась.

— С вами? Так лучше с голоду умереть, чем с вами!

— Так ты ж еще не умирала ни разу! Тебе ли знать о голоде? Вот и дергаешься, как кобыла под конем на случке…

Она удивленно и презрительно посмотрела на него: