Книга Антагонист 2 - Александр Игоревич Шапочкин

из моего запасной шлем.

— Что ты задумал? — тут же поинтересовалась у меня Рыжик, глядя на то, как я выволакиваю из спальни кофр со своей тренировочной формой и вскрыв его, начинаю выгружать содержимое на стол.

— Ром надо срочно легализовать в Вистерции, — пояснил я, аккуратно снимая с тренировочного комбеза все метки и разнообразные девайсы, в которых имелись личные датчики. — Да ещё таким образом, чтобы она поступила на учёбу в наш город. Потому как в противном случае, её депортируют куда только бог на душу положит… А то вообще, наши соколы из СБ возьмут и обзовут пособницей пиратов, дабы уже заряженная для меня катапульта не простаивала!

— Я это понимаю, — кивнул девушка. — Но что ты хочешь сделать…

— Я хочу сделать из Ром «жертву», которой не откажется впоследствии помочь наше с тобой начальство, — ответил я. — И для этого мне нужна твоя помощь…

Глава 15: Проблемы маленькой груди и неожиданное развитие событий.

— И чем я могу помочь? — спросила девушка, подходя ко мне и обнимая со спины.

— Для начала, придумай такой аграрно-монархический город, из которого её согласно рассказанной мною сказке, могли бы похитить и привести к нам человеческой контрабандой, — ответил я, закладывая всё снятое с кобмеза обратно в кофр.

— Э-э-э… — выдала девушка. — Похитили? Привезли сюда? Но мы же Академический город!!

— А какая разница? — наигранно удивился я. — Ты вот уверена, что кто-то из «элиты» не мог заказать себе красивую игрушку экзотического вида? Или что так здесь никто не делал никогда?

— Но…

— А вот тебе и «но», — усмехнулся я. — Там, где существует торговля людьми, она просто не может быть где-то конкретно, целиком и полностью заблокирована. Ведь напомню, это не прерогатива именно что пиратов, они на этом деле только паразитируют. А так, из десяти случайно взятых городов, в семи точно будет та или иная форма этой заразы…

Ариса на это промолчала. То ли и в её родном городе, нечто подобное имелось, но мне если честно на это, было слегка всё-равно. У меня вон на родине, почти весь бизнес и особенно банковский можно было подвести под понятие корпоративного нео-рабства. А ведь по словам рыжей, у них там дома можно сказать натуральная промышленная революция как у нас было в веке девятнадцатом.

То ли задумалась девочка о мной сказанном. Всё таки концепция вездесущей мафии и её длинных щупалец в этом мире не пропагандировалась так открыто как в России девяностых. А криминал, как таковой, считался этакой обязательной тёмной стороной любого общества. И плевать, что даже в очень далёких городах, его формы порой принимали фактически одинаковый внешний вид.

— Особенно учитывая, что в наших условиях всем рулят оторвавшиеся от родительского надзора накаченные гормонами юнцы без особых тормозов, можно сказать самого пубертатного периода, — продолжил я. — Да тому же, поднявшись, наделённые реальной возможностью без особых усилий провернуть любую блажь, которая только придёт им в голову.

— Но зачем? — всё же высказалась Ариса. — Людей же воруют пираты именно у нас! А так, многие девушки, согласны бы были с таким даже…

— Дорогая, ты у меня такая чистая и невинная, — тяжело вздохнул я повернувшись и погладив девушку по щеке. — Вот только жизнь всегда куда как грязнее и паршивее, нежели нам хотелось бы. Бывают такие мужчины и женщины, которым «партнёр», нужен не на один раз для простого секса и не на насколько, а чтобы зачастую получить удовольствие совсем иного толка. Порой фатальные для последнего.

— А… Но… Если так, есть же… — Ариса побелела, и выдавила это из себя, но резко замолчала, видимо осознав, насколько безжалостно и цинично звучало бы то, что она чуть не сказала.

— Чёрнорубашечники? — продолжил я за неё. — А у нас вообще есть по ним хоть какая-нибудь статистика?

— Постоянной нет, но есть по прибывшим, переведённым и выпущенным, — поджав губы ответила девушка. — Минусовая разница между последним списком и первыми двумя, традиционно считается потерями в войне банд и теми кто пожелал остаться. Та сам знаешь о проблеме связанной с «плохими» районами…

— Другими словами, мы в основном ни хрена не знаем, куда исчезают люди и не особо этим интересуемся, — подытожил я. — А учитывая, что во многих городах, рабство существует в той или иной форме, а те же пираты, готовы работать как за обычные кредиты, так за эрзацы и даже за бартер… Ты уверена, что такую экзотическую милашку как Ром, не мог кто-нибудь себе заказать при возможности? Из тех, кого только из-за статуса в Вистерции и связей просто не будут проверять, а на наличие лишнего человека, просто закроют глаза?

— Нет, — честно признала и сдалась в итоге рыжая. — Но Арбитры…

Ну да, у одной «Бабьи-стрельцы» за ней толпами по городу носятся. У другой огромный корабль в порту слугами забит. И это у моих более менее знакомых. А что там у остальных, большинство их которых по прибытию рвётся во власть Академического города, моя Рыжик наверное знает лучше меня. Так что её только и оставалось что на аргумент с Арбитрами уповать.

Ведь тут, как говорится есть один ньюансик! Ведь это, всё что через таможню и контроль проведено в Вистерцию официально — граждане. Как те же «Бабьи-стрельцы» лейтенанта Доэры с которой я встретился в первый же день по приезду и о которых слышал от Лариса. А что там например на тех же яхтах творится, уже никто не знает, потому как «юрисдикция не распространяется». В том числе, на некоторую переведённую во владение после регистрации учащегося «частную собственность».

Выяснил я это совершенно случайно. Ещё даже до знакомства с нашей пилоттесой, окончательно открывшей мне глаза на существование кучи народу, которые живут в доках и на кораблях. Хоть вовсе и не горел желанием, обвинять в чём-то саму нашу героическую водителя робота.

Дело было ещё когда строили полигон. Тогда на него припёрся с какой-то проверкой совсем левый тип, которого я естественно прогнал. Объект то у нас секретный, пусть этот статус и можно считать почти игрушечным.

Вот только потом он вернулся, чтобы натравить на меня толпу каких-то перекаченных гомосеков, почти максимального возраста разрешённого для проживания в Академическом городе. Последние, когда я их