Книга Нелегал. Том II - Павел Николаевич Корнев

нюансы силовых возмущений, где-то они стали казаться мягче и глубже, где-то ярче и острей.

Излишняя резкость производимых операторами искажений свидетельствовала о не самом лучшем самоконтроле, а их некоторая поверхностность говорила о незначительности удерживаемого потенциала. Сейчас меня интересовали возмущения ровные и глубокие. Мощные.

Я припомнил схему учебного центра и соотнёс две области наиболее сильных и стабильных искажений энергетического поля с парой корпусов, выстроенных за деревьями в полусотне метров отсюда, один рядом с другим. И что неприятно поразило — дальний от нас оказался заметно больше ближнего, а тот таким уж маленьким тоже не был, как минимум другим баркам размерами он не уступал.

Разведка ни о чём таком не предупреждала, и у меня возникли серьёзные сомнения, что нашей взрывчатки хватит на оба корпуса. Для гарантированного уничтожения всех размещённых там операторов — точно нет.

Дотронувшись до плеча Унтера, я указал на привлёкшие моё внимание бараки. Тот на миг задумался, потом кивнул, но форсировать события мы не стали и продолжили вести наблюдение за караулкой. Минут через пятнадцать вновь распахнулась дверь сруба, и на улицу вышли два бойца в тулупах и меховых шапках. Они привычно поправили болтавшиеся на ремнях пистолеты-пулемёты с дисковыми магазинами, спустились с крыльца и утопали на очередной обход.

Унтер вопросительно посмотрел на меня, и впервые за несколько часов я нарушил молчание. Поделился своими сомнениями с Унтером, и он оказался с моими выводами целиком и полностью согласен. Пришлось перекраивать план на ходу.

Я указал на Балагана и шепнул:

— Он со мной. А вы минируйте большой барак, второй забросаете гранатами. Внутрь не суйтесь, как начнётся — сразу отходите к нам.

Мы с Аликом отдали свои ранцы со взрывчаткой Унтеру и Ване, вновь залегли в снег.

Всё! Теперь только ждать!

Что самое паршивое — в предоставленных разведкой материалах ничего не было ни о планировке караулки, ни о количестве и составе дежурной смены.

Заглянуть бы предварительно в окна, оценить обстановку, благо внутри горит свет, но не выйдет, увы. Стёкла коркой изморози затянуты, через ту ни черта не разобрать. А ясновидением просвечивать сруб я не решился. Там команда аналитиков бдит, чего доброго, уловят чужое внимание и тревогу раньше времени поднимут. Тогда лихо придётся. Полторы минуты — вроде пустяк, но только не в том случае, когда тебя несколько сотен операторов в оборот взять пытаются. Тут же не тюфяки гражданские собрались — чему-то их научить да успели! А кто-то и вовсе с боевым опытом. Эти самые опасные. Хуже только инструкторы…

Ожидание тянулось и тянулось, и если за время пути холода я не ощущал, то в сугробе начал потихоньку замерзать. Тогда упорядочил структуру, призванную дублировать импульсы нервной системы, принялся напрягать и расслаблять разные группы мышц, свыкаясь с новыми ощущениями, готовясь действовать на пределе человеческих возможностей и даже за их гранью. Но на деле просто старался отвлечься от вертевшихся в голове мыслей.

Сколько бойцов в дежурной смене? Какая планировка у караулки? Где там разместились операторы? В отдельном помещении — это точно, но где именно? Сруб немаленький и точно разделён на несколько комнат, только как именно? Вот зайдём мы внутрь, а дальше?

Подал знак о готовности Унтер, я помаячил в ответ, после проверил насаженное на ствол устройство бесшумной стрельбы и вздохнул. Глушитель до предела снижал шум выстрела медленной револьверной пулей, на улице негромкого хлопка уже не расслышат, но не всполошатся ли караульные в соседней комнате? Закрыта ли дверь к ним вовсе? По всем правилам должна быть не только закрыта, но и заперта, а как оно обстоит на деле?

И звуковые экраны ставить нельзя — аналитики помехи от подобного рода конструкций уловят непременно. Это всё равно что закричать им: «мы здесь!». И грохот выстрела погасить на манер того, как мы шаги заглушаем, тоже не выйдет — слишком высокий пиковый расход сверхсилы потребуется, да и это уже внешнее воздействие получится. Охранная структура на него с гарантией отреагирует.

— Твоя левая сторона, — шепнул я напарнику. — И контроль караульных. Я первым пойду.

Алик молча кивнул и легонько шевельнулся, я проследил за его взглядом и различил два тёмных силуэта.

Возвращаются голубчики!

Сейчас, сейчас… Курок только заранее взвести, вот так…

Залегли мы удачно — нас частично прикрывал отвал снега, а бежать тут было не так уж и много. Вроде и поодаль разместились, но на деле до крыльца караулки один рывок. Правда, это в моём нынешнем состоянии, не для обычного человека. Но Алик если и отстанет, то не критично. При любом раскладе успеет подстраховать.

Я чуть приподнялся и сжался почище стальной пружины, а только караульные свернули к срубу, вскочил и сорвался с места, рванул вдогонку за ними! На бегу погасил скрип снега под ногами и шуршание одежды, вскинул револьвер, поймал затылок приотставшего бойца и спустил курок.

Негромко хлопнуло и тут же хлопнуло вновь — это уже выстрелил Алик. Оба караульных рухнули как подкошенные, добивать не пришлось. Заранее взводя курок, я перескочил через рухнувшего на ступени мертвеца, рванул на себя дверную ручку и шагнул внутрь.

Сидевший за столом дежурный начал открывать рот для крика, и тут же голова его мотнулась, из дыры во лбу плеснуло кровью. Белобрысый парень грудью повалился на столешницу, да так и замер, а вот его стоявший у печурки напарник оказался куда как шустрей: извернувшись, он швырнул в меня чайник и ловко сграбастал рукоять пистолета в расстёгнутой кобуре.

Зараза!

Я прикрылся от закопчённой посудины рукой и выстрелил самовзводом. Тугой спуск сыграл злую шутку, спешка на пользу точности тоже не пошла, ствол чуть увело в сторону, пуля угодила караульному в плечо. Раненый боец вскрикнул, и тут же со звоном грохнулся об пол отбитый мной чайник, вновь хлопнул револьвер.

На сей раз прицел оказался точен, и караульного откинуло на печурку — он засипел и начал сползать по ней на пол, а меня самого приморозил к месту резкий окрик на незнакомом языке.

Подстраховал Алик. Как и было обговорено на инструктаже, он не замер у входа, а сразу метнулся вглубь помещения, поэтому выстрелил в тёмный дверной проём, прежде чем успел хоть что-то предпринять разбуженный шумом караульный.

— Чисто! — шепнул мне Алик, будто в соблюдении тишины ещё имелся хоть какой-то смысл.

Но нет же! Нашумели, всполошили дежурную смену аналитиков!

Я ощутил, как резкой судорогой перетряхнуло окружающее пространство активное поисковое воздействие, и отпустил револьвер болтаться на страховочном ремешке, взамен него