Книга Настоящий папа для хоккеиста - Арина Стен

сделали? — прищурился Максим.

— Ник спросил, сможет ли он называть меня папой, если мы с его мамой поженимся, — улыбнулся опешившим друзьям, но тут же нахмурился. — Как думаете, не слишком рано?

— Бандиты меду собой называли Оксану мамой еще до того, как мы просто стали жить вместе, — пожал плечами друг, а его жена согласно кивнула. — И если у вас с его матерью все серьезно, то не вижу поводов для беспокойства.

— Главное, чтобы Ира считала также, — заметила мадам Строганова, забирая тарелку с готовым шашлыком.

— Если судить по тому, как страстно она отвечает на мои поцелуи… — протянул, не став заканчивать мысль. Все и так было ясно.

Макс усмехнулся и хлопнул меня по плечу.

— Рад за тебя, друг. Давно пора.

Кивнул, соглашаясь с ним.

Вот только в той бочке меда, в которую я неожиданно окунулся с головой, все-таки была небольшая ложка дегтя.

Я мог предполагать все, что угодно, но мне во что бы то ни стало необходимо поговорить с Ирой. Обсудить с ней наши зарождающиеся отношения. Я должен понимать, готова ли она к ним. Хочет ли их. И уже, в зависимости от ее ответов, действовать по ситуации.

Отпускать их с Ником я не собирался. Я был твердо уверен, что это — моя женщина и… мой сын. Да, мой сын! Пусть не биологический, но сын. Я уже его таким считаю, а он готов видеть во мне отца. И это было чертовски приятно!

Шанс поговорить появился на следующий же день. Я должен был сопровождать Никиту на летнюю тренировку местной хоккейной команды. К тому же парочку игроков я знал еще со времен школы, когда сам занимался хоккеем, но мне неожиданно позвонил крупный клиент, у которого возникли пара вопросов по контракту. Мы так долго с Максом ждали, когда он, наконец, созреет, потому что подписание контракта с ним сулило нашей фирме хорошую прибыль, что проигнорировать его я не мог.

Пришлось остаться и утрясти все возникшие проблемы. Когда я освободился, ребята уже уехали. А мы с феей остались дома одни.

Выйдя из кабинета, я обнаружил ее что-то колдующую на кухне. Запах стоял умопомрачительный. Никогда в этом доме так вкусно не пахло.

— Какой божественный запах, — прокомментировал, подходя к фее сзади и целуя в шею.

Ира очаровательно рассмеялась и чуть наклонила голову, предоставляя мне доступ к милой шейке.

— И какой божественный вкус, — прошептал, чуть прикусывая кожу, тут же зализывая место укуса.

— Ты еще не пробовал, — шутливо возмутилась она.

— А я не про еду, — хмыкнул, притягивая ее к своему телу за талию.

Она подходила мне идеально, словно была создана специально для меня. Даже рост был тот, что надо. Я с легкостью мог положить подбородок ей на макушку, даже не надо было нагибаться.

Развернувшись у меня в руках, Ира нежно улыбнулась, проводя рукой по моим волосам. Потянувшись, как кот, за лаской, улыбнулся ей в ответ.

— Спасибо за цветы, — прошептала она.

Этим утром, как и предыдущие до этого в больнице, мою личную фею во время пробуждения ждал шикарный букет на тумбочке у кровати. Я не собирался отказываться от этих маленьких для нее радостей теперь, когда она оказалась у меня дома. Наоборот, мне еще больше хотелось ее удивлять. Знать, что открывая утром свои очаровательные глазки, первое, что она увидит, будет мой знак внимания.

— Принимаю в благодарность поцелуй, — хитро прищурился.

Ира опять рассмеялась и звонко чмокнула меня в щеку.

— Я говорил не об этом, — притворно надулся.

— Надо было уточнять, — хихикнула молодая женщина.

С удовольствием наблюдая за ее радостью, пусть и вызванной тем, что я веду себя, как дурачок, коротко прижался к ней губами, урывая свой законный утренний поцелуй, а затем разворачивая обратно к плите, чтобы она могла спокойно закончить готовку.

Но стоило мне отойти от Иры, как она тут же повернулась и посмотрела на меня через чур серьезным взглядом.

— Что такое?

Встревожился, не нравился мне такой ее взгляд. Он не сулил мне ничего хорошего.

— Илья, — начала женщина, выключая плиту и подтягивая к себе стул. Я дернулся было помочь ей, но Ира махнула рукой, показывая, что сама справится. — Нам надо поговорить.

— О чем?

Фея чуть пожевала нижнюю губку (мне тут же захотелось зацеловать это место, но пришлось оставить при себе этот порыв), потеребила лопатку, которую продолжала держать в руках, затем подняла на меня отчего-то ставшие совершенно несчастными глаза, сглотнула и глубоко втянула воздух, словно решалась сказать что-то очень важное.

— Я слышала ваш с Никитой разговор вчера.

Я не нашелся, что сказать, поэтому смог выдавить из себя только:

— Ага…

Да и что я мог на это сказать? Я ведь и сам планировал поговорить о нас с Ирой. И о Никите. Вот только не думал, что серьезный разговор будет за завтраком, и я не успею к нему подготовиться.

— Я знаю, что Никитка привязался к тебе, — продолжала между тем Ириша, избегая смотреть мне в глаза. — И вижу, что он тоже стал тебе дорог. И… судя по… поцелуям, — последнее слово она почему-то прошептала, отчаянно краснея, — ты и ко мне хорошо относишься… Но…

Фея замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Ага… значит, пора и мне что-то сказать. Вот только что?

Собрав мысли в кучу, шумно втянул носом воздух.

— «Хорошо отношусь» — это не совсем то определение, которое я бы подобрал для своих чувств к тебе, — решил начать с самого главного (сначала мы, а потом Никита).

— А какое бы ты подобрал определение? — с интересом посмотрела на меня Ира.

Была не была. К черту все. Она должна знать реальное положение вещей.

— Я люблю тебя, — сказал просто, пытаясь по ее лицу прочитать, как она относится к этой новости.

Фея сидела молча, превратившись практически в статую, и просто на меня смотрела, переваривая неожиданно свалившуюся на нее новость.

— Что? — прошептала она, наконец.

— Я люблю тебя, Ир, — повторил, прекрасно осознавая, что терять мне уже нечего. — И хочу, чтобы мы попробовали построить семью вместе.

— Илья…

— Постой, — поднял руку, останавливая ее, — не надо сейчас ничего говорить. Просто подумай об этом, хорошо? И разреши мне за тобой ухаживать. Целовать. Обнимать. Ничего больше, клянусь.

— То есть… ты… хочешь… — Ира пыталась подобрать слова, но у нее плохо получалось.

Видно было, что мое заявление застало ее врасплох. Ожидаемо. Я считал хорошим знаком уже то, что лопатка, что была у нее руках, до сих пор не полетела мне в голову.

— Я хочу попробовать. Если ничего не получится, я