Книга Котоняня таверны «Грань» - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

отношениях, связывающих этих двоих…

— Урон репутации и всякое такое? — скривилась я. — А не все ли равно? Пока мы дойдем до ломбарда, слухи точно не успеют долететь туда. А после мы спокойно вернемся домой.

— И все же не хотелось бы без причин давать повод для сплетен касательно твоей персоны.

— Как знаешь, — пожала плечами я и отвернулась к стойке с пелеринами. А несколько секунд спустя меня настигла иная мысль: — Погоди-ка! А когда ты мне в первый день знакомства покупал все? Мочил мою репутацию и не каялся?

И, хитро сощурившись, для придания большего веса словам наставила на него указательный палец. Знала ведь, что не все чисто. И пусть мне по-прежнему все равно, сам факт!

— Тогда я был не кавалер, а работодатель, — парировал он.

— О. Ну ладно. А сейчас?

— А сейчас муж, — ухмыльнулся Раван.

— Еще скажи, что рад этому, — фыркнула я, покачав головой.

— Не говорить? — практически натурально огорчился мужчина и скорчил страдальческую гримасу.

Вот как с ним препираться? Я только отмахнулась, и это стало роковой ошибкой. Ровно в тот момент, как девушка выкатила штангу, увешанную достойными меня платьями, Раван поймал мои пальцы. Со стороны, наверное, выглядело мило, только вот хватка была хоть и аккуратной, но очень крепкой, руку не выдернуть. Раван медленно наклонился, одновременно поднимая мою ладонь, и запечатлел на костяшках пальцев мягкий поцелуй.

Девушка ахнула и заулыбалась.

Я секунду, наверное, ничего не осознавала, только перевела взгляд с прикрывшей ладошкой рот продавщицы обратно на Равана. По спине прокатилась горячая волна. Он что-то сделал? Только так я могла объяснить тот факт, что прямо сейчас мой мозг превращается в розовый кисель.

Видимо, мое состояние отчетливо отразилось на моем лице, потому что Раван улыбнулся очень самодовольно.

Где-то в глубине души я решила, что отомщу: однажды я улыбнусь так же самодовольно, когда он растечется сладкой розовой лужицей.

А пока…

Как я примеряла платья, я не помню. В себя пришла на свежем воздухе, когда мы покинули магазин.

— Остался последний штрих, — заявил Раван.

— А?

— Моя жена не может ходить без украшений.

— Может, хватит уже? — жалобно простонала я.

— М-м-м? Что «хватит»? — искренне удивился Раван. Или притворился, что удивился. Черт его знает! Р-р-р! И все же, как бы мне ни были приятны все эти хлопоты, стоило остановиться.

— Ты говорил, что с финансами туго, что не хватает нормально отстроить приют, восстановить таверну, а сейчас все это выбрасываешь на мои тряпки и побрякушки. Не пойми меня неправильно, мне очень лестно, и все красивое, и я никогда не носила ничего подобного, и это, безусловно, приятно… — Я тяжело вздохнула, выражая одновременно и свое отношение к мотовству, и сожаление оттого, что приходится добровольно отказываться от всех благ. Вот когда еще выпадет такой шанс? — Короче, давай я шляпку натяну пониже, а шейный платок вот так завяжу, никто и не поймет, что у меня под ними нет сережек и ожерелья. Лучше потом добавим деньги к тому, что выручим за кристаллики, и отгрохаем шикарную таверну.

— Странная ты девушка, — протянул Раван, окинув меня задумчивым взглядом. — Знакомые женатые мужчины мне обзавидовались бы: жена отказывается от покупки украшений…

— Видимо, этим твоим знакомым неведомо понятие «общий бюджет», — скривилась я.

— Обеспечить все хотелки жены — это прямая обязанность мужа, — пожал плечами Раван.

— Ну вот и давай сначала обеспечим процветание нашей таверны и приюта, а после займемся моими хотелками. Может, даже с процентами, — гордо вскинула подбородок я, чем вызвала негромкий и какой-то очень уютный смех Равана.

— Ты уникальна, — произнес он, как мне показалось, с нотками нежности. — И все же у меня есть для тебя компромисс.

Глава 40

Я не стала строить предположения и просто приподняла бровь, ожидая ответа. Сейчас мы двигались по одной из главных улиц города. Бескрайние ряды зданий словно соперничали в величии и изяществе. Их фасады были украшены инкрустациями из мозаики, золоченой лепниной и драгоценными камнями. Каждое здание казалось произведением искусства, и я в полной мере ощутила, что попала в мир волшебства и красоты. Чем-то это все напоминало Прагу, которую я обожала и куда все собиралась съездить в отпуск хоть на пару дней.

Надо будет попросить Равана вернуться сюда и хотя бы попить кофе или молочный коктейль вон в той вычурной кофейне, летняя терраса которой украшена зеленью. С нее, должно быть, открывается умопомрачительный вид на все это великолепие.

— И в чем же компромисс? — не выдержала я, первой нарушив затянувшуюся паузу.

— Согласен с тобой, что покупать украшения для визита в ломбард совсем необязательно. Но это не означает, что ты останешься без них, — начал он.

— Грабить ювелирный я не подписывалась, — на всякий случай открестилась я. Шутила, конечно, и все же… Раван рассмеялся, покачав головой, и жестом указал свернуть на тихую и менее вычурную улочку.

— Просто наденешь украшения моей матери, — спокойно произнес Раван. Просто у него все, ага!

— В смысле? — опешила я. — Ворваться в дом ее мужа и обчистить его сейф тоже не видится мне пределом мечтаний.

— Я что, имею преступный вид? Лучше не отвечай, боюсь, мое самолюбие не вынесет удара. И нет, никто никого грабить не будет. Украшения фамильные, достались матери от ее бабушки. На самом деле один гарнитур и пара колечек, не так много. Она в свою очередь подарила их мне задолго до того, как покинула наш мир.

— Эм… Но ведь бастарды не наследуют ничего, ты же сам сказал, — нахмурилась я, окончательно запутавшись.

— Это и не было наследство. Просто подарок. Даже, скорее, моей будущей жене или дочери, если таковая будет. Единственное личное ценное имущество, что у нее было до брака. С тем же успехом она могла подарить его свекрови, горничной, а то и уличной побирушке. Продавать драгоценности я не буду и в самые голодные времена, учитывая, что это память о матери, наряду с приютом. Носить же… Не уверен, что бриллиантовое ожерелье и серьги подойдут к моему фраку. Потому они хранятся в банковской ячейке вот уже лет семь.

Чувства у меня возникли двоякие. С одной стороны, практичная часть меня порадовалась, что приличия будут соблюдены и никто не сможет упрекнуть Равана в том, что его жена ходит без подобающего статусу драгоценного обвеса. С другой стороны, он собирался выдать мне не какие-то случайные сережки, а серьги, которые он сказал, что не продаст, даже если будет голодать. Это не те украшения, которые может примерить случайная приятельница или коллега. То, что формально я