Книга Апгрейд - Денис Ратманов

характеристики естественным путем, тогда будет с чем идти на Полигон.

— Я знал, что ты придешь, но до сих пор не понимаю, кто ты.

— А я знаю, что никто другой, кроме тебя, не освоит твою систему боевых искусств. И знаю, что у тебя случаются видения. Возможно, имеются странности со временем-пространством. А супруга твоя обладает даром внушения.

Из рук Пенелопы чашка падает на пол, но не разбивается, расплескивает бурую гущу кофе по белой плитке. К пролитому кофе с едва заметным жужжанием несется робот-уборщик.

— Вам не о чем волноваться, я вас не сдам, — пытаюсь их успокоить я, — потому что тоже не совсем вписываюсь в картину мира.

Они не уточняют, чем именно не вписываюсь. Пенелопа говорит:

— Мы выкупили смертельно больную девочку, вылечили ее. Как и других детей. Сделали ей гражданство, ей ничего не угрожает.

— Я сейчас расследую дело о похищении детей предположительно трансплантологами, вот и подумал, что Джоанне может понадобиться моя помощь.

— А что ее мать?

Пожимаю плечами.

— Что она сделает? Ничего. Но, думаю, узнав, что с дочерью все в порядке, хоть не будет себя корить за то, что ее ребенок мучается. Если не трудно, запишите ей послание, я передам.

— И ты наплевал бы на правила? Попытался бы отбить у нас девочку? — удивляется Тевуртий. — Если бы понял, что она в беде?

— Скорее всего, да.

— Но зачем? — Пенелопа ставит перед нами тарелку с печеньем, по чашке кофе. — Какая тебе от этого выгода?

Она снова пытается на меня повлиять, выяснить правду, я говорю то, что считаю нужным:

— Потому что так правильно.

Отхлебываю кофе и замираю от удовольствия: ничего более вкусного я в жизни не пробовал. Печенье тоже божественно: надо полагать, кусочки шоколада и мука — настоящие, а не синтетическое дерьмо, которым питаются трикстеры.

— Я запишу послание, — говорит Пенелопа и уходит, а старик все не сводит с меня взгляда.

— Нам тяжело с детьми, и мы умрем раньше, чем они повзрослеют. Нам нужен помощник. Думаю, твоя знакомая с первого уровня согласится нам помогать, да и так она будет рядом с дочерью. Мы сделаем ей вызов на работу.

Он смотрит на меня так, словно ждет какого-то важного признания. Наконец не выдерживает:

— Ты ведь не из наших?

Отвечаю пространно:

— Из всех известных мне религий зороастризм — самая гуманная. У меня другой покровитель, и это не Ваал. Очень хотелось бы поговорить с вами подольше, но у меня очень мало времени.

— Мы живем в последние времена, — говорит Тевуртий. — Рушится мир, и пока непонятно, что станет в его основе: нечто новое, или все вернется на круги своя… И непонятно, должны ли все подобные нам держаться вместе или наоборот.

Пенелопа приносит флешку с посланием, улыбается.

— Как появится время, приходи на кофе. Будет интересно поговорить с тобой подольше.

Мне тоже было бы интересно. Еще бы — зороастрийцы на втором уровне! Может, и выше есть приверженцы других религий? Тогда проще будет найти союзников и единомышленников, а главное, программа мне в этом поможет. Рука сама тянется ко второму печенью, но заставляю себя остановиться.

Пенелопа улавливает мой жест, оценивает ситуацию и складывает лакомство в пластиковый контейнер, отдает мне несмотря на сопротивление.

Покидаю гостеприимных хозяев с теплым чувством, которое трудно объяснить.

* * *

В своей комнате обнаруживаю дрыхнущего Кириана. Он так и упал в одежде. Заставляю себя принять душ, прячу печенье в ящике прикроватной тумбы, засыпая, вижу, как раздаю его своим воспитанникам, которые даже не представляют, какое удовольствие может доставить еда.

Как и планирую, встаю через три часа, в начале третьего. Кир бродит вареным зомби, натыкаясь на углы. Умывшись, окликаю его:

— Кириан, дело есть. По каким дням транслируют «Полигон», и есть ли краткое содержание предыдущих сезонов?

— Показывают ежедневно, с утра до ночи, — оживляется он. — В девять вечера — хайлайты. А чего это тебя торкнуло? Завтра, кстати, повтор хайлайтов всего сезона.

— Посмотрю. А пока расскажи, что там и почем.

— Неинтересно будет смотреть.

— Мне нужно знать правила, — говорю я, думая о том, что пропустил обед, а мне надо есть много белка, чтобы набирать массу.

— Они меняются. Бывает, победитель один, бывает, объявляют второе и третье место, и дают гражданство на третьем уровне. Но обычно об этом в самом начале говорится. А суть одна: завали всех. Иногда выдают огнестрел, но патронов мало, иногда — холодняк, но чаще — ничего, сам найди, собери команду, завали врага. Иногда правила — все против всех и никаких союзников. Сперва набирают участников, потом открывают правила… — Похоже, до него доходит, он прищуривается. — Ты что, собрался заявиться туда? Да тебя там — как блоху! Хрясь! Там такие монстры, ууу! Там же не до первой крови игра! Там по-настоящему убивают… Убивают почти всех! Или калечат.

— Я просто думаю, взвешиваю силы.

— Посмотри шоу и решай. Вот я бы туда не хотел. — Он резко меняет тему. — А силы лучше взвесь, потому что завтра нас бросают на зачистку! И не отоспишься…

Он строит словесную многоэтажную конструкцию и обрушивает на мироздание. Напрягаюсь, но спрашиваю, притворяясь расслабленным.

— А куда двинем, ты в курсе? Какие вообще подробности?

— Какой-то козел настучал, что вот здесь, — он включает ноут и на карте показывает место, я запоминаю координаты. — Осело много подозрительного народа, это точно трикстеры, потому что они живут общиной, с другими не общаются и вообще странно себя ведут. Вот мы и идем их валить. Команда косить всех без разбора — детей, баб, стариков, простых черноротых, кто подвернется. В общем, устроим им тотальный геноцид, а себе — недосып.

Окончательно просыпаюсь. И если еще утром проскальзывала мысль отложить визит к Рэю на завтра, то теперь стало ясно, что нужно предупредить трикстеров и написать нашим, чтоб рассредоточились и ограничили общение друг с другом.

Н-да, серьезно за нас взялись. И не спрячешься ведь! Подземелья заливают жидким огнем, на поверхности черноротые стучат. Хоть в леса уходи к озверелым, но там можно совсем одичать.

Значит, теперь главное — предупредить трикстеров и только потом пойти в спортзал, посмотреть, будет ли прирост в показателях, если качать целенаправленно, скажем, силу? Надеюсь, успею сегодня.

Смотрю на свой браслет, куда наверняка встроен маячок, и приходит мысль, как спуститься легально и не вызвать подозрений.

— Кириан, а какие тут расценки на баб? Мне очень нужно расслабиться.

— Триста шекелей в час берут самые дешевые, — отвечает он без сомнений. — Наши многие на первый уровень ходят, там есть относительно безопасные зоны, девки не больные, и дешево.

Он набирает в поисковике «девочки недорого, первый уровень», и выводит на экран список. На третьем месте знакомая мне «Площадь Жо», где обитает Лика. Туда я и пойду.

Глава 16

Вверх-вниз

Оказывается, со второго уровня на первый спуститься проще простого: заполняешь анкету, указываешь цель посещения первого уровня, адрес объекта и время, которое собираешься провести внизу. Я запросил шесть часов, но система посчитала, что на визит к проститутке мне хватит и четырех.

Если опоздаю обратно, я буду считаться пропавшим без вести, и сотрудники внешнего патруля начнут меня искать.

Итак, четыре часа на то, чтобы смотаться к Лике, передать ей послание, оставить браслет с маячком, мотнуться к Рэю, поставить задачу взломать систему «Бонуса», затем — дать указание Гитель, чтоб предупредила трикстеров, которых собрались зачищать. Надеюсь, она каждый день проверяет мои послания. Затем — вернуться к Рэю, к Лике за браслетом и — наверх.

На то, чтобы покачаться, ловя преступников на первом уровне, времени не остается.

Чистый хромированный лифт доставляет меня на нужную ступень первого уровня, верчу головой, фиксируя камеры, они тут везде. Кивнув двум охранникам, топаю по длинному коридору, прикладываю браслет к считывающей панели, и бронированные двери выпускают меня на улицу, где кишат черноротые.

Камеры тут тоже повсюду, что дает пришельцу шанс затеряться в толпе: черноротые побоятся нападать, ведь их потом найдут и ликвидируют.

До площади Жо добираюсь минут за десять, изрядно взмокнув. За это время мне четыре раза попадались объявления о розыске меня и Элиссы, одни свеженькие, другие уже содранные и разрисованные. Стоит ей выйти на люди, и ее тотчас опознают, уж очень внешность запоминающаяся.

Открыв дверь, Лика широко распахивает глаза. Она не рассчитывала, что случайный прохожий сдержит обещание и найдет ее дочь. Однако еще ее синяк