Книга Последний день лета - Анна Князева

он превратился в худого дряхлого старика с пожелтевшей кожей. Пиджак на его ослабевших плечах висел как на вешалке. Все вместе – пустой стул, фотография с креповой лентой и жалкий вид Александра Ивановича – производило тягостное впечатление. Сидевшие за столом, взглянув на него, поспешно отводили глаза.

По сложившемуся обычаю перед каждой выпитой рюмкой друзья и знакомые вспоминали, каким прекрасным человеком была усопшая. Уже прозвучало несколько спичей, когда пришел черед Тягачева.

Он сидел за столом темнее грозовой тучи и не сразу сообразил, что должен говорить. Поднявшись, выглядел растерянным, что было для него совершенно несвойственно.

– Лена для нас с Маргаритой была родным человеком, – начал он и вдруг вспомнил, что не взял в руку рюмку. – Она не была идеальной, но мы все ее очень любили.

Денис Андреевич поднял глаза и вдруг замолчал. От двери к столу, как флагманский корабль на всех парусах, неслась высокая крупная женщина с замысловатой прической.

Гуров тоже заметил ее и, пустив слезу, прошептал:

– Марго…

Она прямиком устремилась к генералу и, склонившись, обхватила его руками.

– Прости меня, Саша, не успела на похороны. Самолет в Вене задержали, пришлось сидеть в аэропорту. Прими мои соболезнования…

Кирилл подал знак официантам, те принесли дополнительный прибор и поставили рядом с Тягачевым еще один стул. Денис Андреевич сдвинулся в сторону и, после того как жена села рядом, налил ей водки.

Марго взяла рюмку и, поднявшись, сказала:

– Помянем Елену Петровну! Хорошая была женщина, хоть и характерная.

Опрокинув рюмку в рот, она выдохнула, и в тот же момент к ней со всех сторон потянулись тарелки с закусками.

С поминками уложились в два с половиной часа. К началу третьего за столом оставались лишь самые близкие, и разговоры свелись к воспоминаниям и горьким сожалениям об утрате.

Ульяна в них не участвовала. Она будто внутренне дистанцировалась от этих людей и глядела на них как на вредных насекомых, с предубеждением и недоверием. Исключение, пожалуй, составляли только Надежда и Кирилл, но они сидели на расстоянии друг от друга и никакой поддержки ей не оказывали.

Вадим Флеер тоже был здесь, и по тому, как он поглядывал на Ульяну, делалось ясно, что Тягачев рассказал ему про их записанный разговор.

Но если бы получилось коротко сформулировать мысли и общее состояние самой Ульяны, это прозвучало бы так: «Ну, сволочи, погодите, мое время еще придет». В такой позиции не было ни христианского смирения, ни профессионального хладнокровия, но ей было наплевать. Она поставила цель, наметила план, и теперь ее никто не мог остановить.

Заметив, что Вадим Флеер встал и бочком продвигался к выходу, Ульяна тоже поднялась и размеренным шагом, не привлекая внимания, нагнала его на площадке у лестницы. И, как только дверь ресторана захлопнулась, она схватила его сзади локтем и применила удушающий прием. Флеер дернулся, захрипел и, вместо того чтобы отбиваться, стал бестолково хватать ее за руки.

Дождавшись, пока он ослабеет, Ульяна уменьшила давление на сонную артерию и прошептала Флееру в ухо:

– Ну что, гаденыш, расскажешь или тебя сразу придушить?

Он слабо прохрипел:

– Ульяна Сергеевна, отпустите…

– Расскажешь?

– Все расскажу…

– Сейчас я тебя отпущу, – предупредила она. – Но ты не дергайся и не вздумай бежать.

– Не вздумаю…

– Запомни, у меня с собой пистолет. – Ткнув его в спину пальцем, Ульяна многозначительно засунула руку в карман и отступила назад.

Флеер обернулся, ощупал ее взглядом и моментально оценил ситуацию. Он был крупнее и выше, и, если бы не последнее предупреждение и рука, сжимавшая в кармане «пистолет», он с легкостью бы с ней совладал.

– Что вам надо от меня?

– Расскажи, как убивал моего отца.

– Я не виноват в его смерти! – Флеер дернулся, но с места не сдвинулся.

– Ты вез его в приемный покой… – начала Ульяна, но он с жаром ее прервал:

– Мне поступил приказ от вышестоящего начальства! Прослушайте запись, и все поймете!

– Ты не мог не знать, что речь идет о жизни и смерти. Но ты ничего не сделал, чтобы его спасти.

– Я был в состоянии прострации! – выкрикнул Флеер. – Я – маленький человек.

– Ну да… – зловеще протянула Ульяна. – Маленький человек с большими амбициями и планами на карьерный рост.

Он деловито вставил:

– Законом не запрещено и не наказуемо.

– А мы это поправим. – Она так же деловито кивнула. – Думаю, лет на десять-пятнадцать наскребем. Неоказание помощи человеку, приведшее к его гибели, преступный сговор и мошенничество в особо крупных размерах. Крыса, ты, Флеер, а не человек.

– Простите, Ульяна Сергеевна, но я не собираюсь разговаривать с вами в таком тоне…

– Заткнись, сволочь! Обещаю: я буду грызть тебя зубами. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Обещаю…

– Может, договоримся? – быстро спросил Флеер.

– Да ну?.. – Ульяна с вызовом улыбнулась. – И что же ты можешь предложить?

– У меня имеется информация, подкрепленная документами, которые помогут меня реабилитировать.

– Речь идет об убийстве Гуровой? – справилась она.

– Нет. Хотя я совершенно уверен, что ее убил Тягачев. Готов дать показания.

– Тогда о чем ты хочешь рассказать?

– Об имуществе и финансах завода «Технопласт».

– Где эти документы?

– Сегодня вечером привезу. – Заискивая, Флеер улыбнулся. – Давайте условимся, где и во сколько встретимся.

– Сегодня вечером в шесть в моем номере, – проговорила Ульяна.

Он покачал головой:

– Не получится. У меня есть дела в пансионате, мне не успеть. Лучше в девять.

– Буду ждать. – Ульяна окинула его убийственным взглядом и предупредила: – Не обмани, а не то…

– Знаю, знаю… – Флеер попятился, соскользнул ногами с верхней ступени и, едва не свалившись, ринулся вниз.

Ульяна вытащила руку из кармана и обернулась на звук открывшейся двери. Из ресторана вышли Тягачев и его жена Марго.

Заметив Ульяну, она приказала мужу:

– Я задержусь, а ты иди в апартаменты. Там на кровати найдешь два пакета. В одном – джемпер для тебя, в другом – сумка для твоей бабы.

– Марго… Как ты могла? – слабо возмутился Денис Андреевич.

– Уехала? – Марго язвительно рассмеялась. – Ничего, подаришь сумку потом. И обязательно передай, что это от меня.

– Ленка протрепалась? – хмуро проронил Тягачев. – Вот гадина ядовитая.

– О покойниках или хорошо, или никак. – Марго похлопала мужа по плечу и, проводив его взглядом, обратилась к Ульяне: – Как поживаете, дорогая?

– Нормально, – она ответила первое, что пришло в голову.

– Вид у вас невеселый.

– Мы только что с похорон.

– Что-то не припомню, чтобы вы любили Елену Петровну.

– Я неплохо к ней относилась, – уточнила Ульяна и, переведя разговор, сказала: – Мне очень жаль, что Денис Андреевич болен.

– Тягачев? – Марго удивленно округлила глаза и расхохоталась: – Да он здоров, как