Книга Граф Лазарев. Том III - Вик Флавий

разводить других, а не наоборот.

— Пожалуй, нет, мы передумали. Пусть лежит в обычном месте, рядом с церковью должны покоиться святые люди, — разрушил я радужные мечты Никодима о ста рублях. — Негоже покупать себе это право за деньги.

— Да что ж, вы Ваше Сиятельство, — ужаснулся Никодим. — Вы ж граф, а тут в обычном месте, как простолюдин какой-нибудь! Душа-то вашего покойника, небось, мечтает, чтоб с почетом его похоронили. Только о том на небесах и думает, чтобы лежать к церкви, к Богу поближе.

— Наш покойник был атеистом, — отрезал я. — И вообще к церквям испытывал необъяснимую неприязнь. Зато очень любил живую природу и всегда мечтал лежать где-нибудь в скромном, тихом и, главное, дешевом уголке. Нужно уважить его волю.

— Как скажете, Ваше Сиятельство. — Никодим явно расстроился. — Тогда обычное место берите, двадцать рубликов всего. Гроб ему еще нужен, добротный, не как у крестьянина какого-нибудь. Чтоб все честь по чести было. Могу пару вариантов предложить: красное дерево, внутри бархатом обито, сам бы в таком лежал, честное слово. Или вот еще: мореный дуб, резьба на крышке, лучшие резчики делали. Принести вам?

— У тебя же гробы закончились, — удивился я. — Откуда вдруг такой выбор?

— Простите, запамятовал я, — повинился Никодим. — Вот только недавно привезли, а я замотался, из дурной башки все и вылетело. Хорошие гробы, очень рекомендую, никакой червяк подземный не тронет вашего покойника.

Боюсь, защищать тело графа от червяков поздно, они уже.

— А попроще что-нибудь есть? — спросил я, снова расстроив беднягу Никодима. — А то очень аскетичный у нас был покойник, терпеть не мог всякой роскоши. А на бархат у него вообще была аллергия.

— Простой сосновый есть. Но кто ж из благородных в сосновом-то хоронит? Негоже на таком деле экономить. — Никодим попытался воззвать к нашей совести.

— Мы хороним. Я вдруг вспомнил, что покойник очень любил сосну. Где тут расписаться за то покупку места и гроба?

Никодим, видя, что стрясти с меня кучу денег не удалось, погрустнел, но покорно пододвинул мне конторскую книгу. Но через мгновение его лицо снова просветлело.

— Вам на могилу еще ж цветы нужны, куда же без цветов. Без цветов негоже. Давайте я вам самые лучшие покажу!

— Покажи нам самые дешевые, — отрезал я. — За время нашего разговора мог бы уже и выучить это мое предпочтение.

— Эх, барин. — Никодим тяжело вздохнул. — И все-то вы экономите. Отпеть его еще надо, как подобает. Понимаю, время позднее, но есть у меня один знакомый священник. Правда, он может на ночь глядя и не согласиться, но если ему подсобить чутка, да и мне тоже за труды…

Я отвел Игоря в сторонку.

— Слушай, а если позвать священника, отпеть его, как положено, призрак не отправится в мир иной?

— Думаешь, если бы все было так просто, я рассказывал бы тебе про заморочки с ананасами? — удивился Игорь.

Ну да, действительно.

— Священников он не просил, только нормальную могилу на кладбище, а не в саду под деревом. Можешь, конечно, заморочиться, но лично я не хочу платить лишние деньги.

— Священник тоже не нужен, наш мертвый по-прежнему атеист, — повернулся я к Никодиму, в глазах которого в кои-то веки загорелась настоящая надежда. Надежда угасла.

— Ну хоть краюху хлеба возьмите или конфет каких, принято ж на могилку класть. Вот у меня как раз завалялись, всего за пять рублей…

— Конфеты у нас есть с собой, — окончательно расстроил я кладбищенского служащего. — И хлеб тоже. И вообще, покойный был на диете.

— Может, тогда хоть салфеток купите? — не теряя отчаянной надежды, спросил Никодим. — Жена моя вяжет. Хорошие, белые, не выцветут, не порвутся. Кто не брал, всем нравятся.

— А салфетки-то нам на кой? — удивился я. — Чтобы, если мертвец решит восстать из гроба, ему после конфет было, чем руки вытереть?

— Да просто подумал, вдруг нужны вам. Мертвых-то живые хоронят, столько людей сюда ходит каждый день, авось кому и понадобится. Она еще и игрушки вязаные делает, хотите, покажу? — Никодим снова оживился. Похоже, надолго убить энтузиазм этого прирожденного деляги невозможно было ничем. Я даже почувствовал к нему некоторую профессиональную зависть.

— А в виде хомяка есть игрушка? — спросил я, решив, что Никодим достоин сегодня хоть немного порадоваться. Тот тут же просиял.

— Есть, есть, Ваше Сиятельство! Буквально вчера связала, как знала, что вы придете. Возьмете? Пять рублей всего.

— Ладно, давай, — согласился я. — Хомяка я, так уж и быть, возьму.

— И голубя, — дополнил Игорь.

— Ну нет, только не голубя. Каладрия мне и так достаточно. Все, идемте хоронить Андреева, я не планирую возвращаться домой затемно.

— Я вам и в рытье подсобить могу, — вызвался Никодим. — Не будут же два благородных господина сами могилу копать, в самом-то деле, не барское это дело. Конечно, у нас тут обычно рабочие есть, но приболели, да и вечер уже, где их сейчас сыщешь. Всего за десять рублей…

Да, тут, пожалуй, с ушлым мужиком придется согласиться. Копать мне не улыбается.

— Спасибо, не надо, мы сами справимся, — неожиданно ответил Игорь. Мы с Никодимом посмотрели на него с удивлением.

— Да где ж это видано, чтобы графья лопатами махали? — удивился кладбищенский служащий. — Да побойтесь Бога! Я сам все сделаю, не марайте руки. Всего за восемь рублей…

— Я сказал, мы справимся, отрезал Игорь. — Пошли, Вик, а то и правда стемнеет.

Вооружившись лопатами и мешком, мы вместе с Никодимом двинулись в глубь кладбища. Тот довел нас до нужного места, какое-то время постоял рядом, потом вздохнул и поплелся обратно в контору. В его взгляде читалось глубокое финансовое разочарование.

— Он явно выбрал не ту работу, — заметил Игорь. — У него там не то что коммерческая жилка, это целая жила! С такими талантами ему бы торговать помидорами где-нибудь на рынке. Ну или салфетками.

— Ну, знаешь, спрос на салфетки может и иссякнуть, — возразил я. — А вот помирать люди будут всегда!

Я уныло воззрился на выданные нам лопаты.

— Игорь, я тебя, конечно, люблю, но по кой черт ты отказался от услуг копателя? Мы теперь целый час здесь провозимся.

— Не провозимся, — отмахнулся Игорь. Он был удивительно безмятежен для человека, который явно ни разу в жизни не втыкал лопату в землю и которому вот-вот это предстояло.

— Надо взять этого Никодима в наш журнал торговым агентом. Продажи вырастут в десятки раз. Он даже мне умудрился хомяка втюхать.

— Ну, хомяка ты скорее сам взял из жалости, — заметил Игорь. — Кстати, он довольно милый. Правда, я никогда еще не видел хомяков с такими длинными лапами и хвостами, как у бобра. Кажется, жена Никодима весьма далека от зоологии.

— Зато близка к коммерции и даже замужем за ее воплощением. И вообще это подарок Лазарю. — Я сунул руку в карман, чтобы еще раз полюбоваться на свою покупку. Пальцы нащупали пустоту. Вот черт!

— По-моему, я забыл его в кладбищенской конторе, — пожаловался я. — Ладно, наплевать. Будем считать, что я просто подарил Никодиму пять рублей.

— Так сходи вернись, пока она не закрылась.

— Ну не могу же я тебя бросить, чтобы ты здесь один копал, — возразил я. — И терять время на хождение туда-обратно тоже не хочется. В конце концов, мне не настолько нужна игрушка.

— Я справлюсь без тебя, — заверил меня Игорь.

Я с сомнением посмотрел на некроманта, не отличавшегося богатырским телосложением.

— Уверен? Может, тебе все-таки помочь? Вдвоем мы управимся в два раза быстрее.

— Да иди уже, — отмахнулся кузен. — Поверь, ты мне тут вообще не нужен.

Я покачал головой, но спорить больше не стал. Если Игорь так хочет заняться физическим трудом, кто я такой, чтобы мешать этому благородному порыву? В конце концов, может, кузен решил подкачаться, чтобы впечатлить свою даму сердца.

В кладбищенскую контору я возвращался, словно на территорию вражеских войск, осторожно и заранее подготовив план отступления. В вотчине Никодима повсюду опасность: стоит зазеваться на секунду, и тебе тут же что-нибудь продадут.

Контора как раз готовилась к закрытию. К счастью, забрать сувенир для Лазаря удалось без потерь для кошелька. Никодим, правда, попытался было втюхать мне столовый сервиз (почему именно сервиз? откуда тут сервиз?), но без особой надежды. Кажется, моя стойкость перед его маркетинговым напором его впечатлила.

Когда я возвращался на кладбище, солнце уже садилось, а мне было немного стыдно. Все-таки не надо было оставлять Игоря одного: ну что это интеллигент там выкопает?