Книга Симулятор безумия. Как Четвертая промышленная революция превратит Homo Sapiens в Homo Servus? - Вадим Юрьевич Панов

единственным источником получения информации, в первую очередь – визуальной. А обрабатывать мы её будем с помощью вживлённого нейроинтерфейса, всегда подключённого к Сети. Нейроинтерфейса, законопослушность содержимого которого можно будет проверить в любое мгновение.

В «Матрицу» нас отправят не машины, а люди. Машины до такого не додумаются.

Метавселенная и есть Четвертая революция

Итоги части III

Современные цифровые технологии позволят избавиться от огромного количества наёмных работников, занятых в реальном секторе экономики, породив колоссальную – в планетарном масштабе – безработицу. Которая, в свою очередь, на фоне непрекращающегося роста населения способна привести к серьёзным социальным конфликтам и отложить историческую победу Четвёртой революции на неопределённый срок.

Что совершенно недопустимо.

Переходному периоду следует протекать последовательно и спокойно, без незапланированных социальных потрясений, а те из них, которые всё-таки случатся, должны нанести минимальный ущерб и ни в коей мере не оказать негативного воздействия на стратегическую линию. Переход является важнейшим этапом преобразований не только в смысле повсеместного становления и укрепления нового уклада, но и как процесс, определяющий дальнейшее развитие цивилизации, закладывающий основы общества Четвёртой революции. Именно поэтому во время переходного процесса нужно окончательно утвердить следующие тренды. Во-первых, целенаправленное снижение среднего образовательного уровня населения и, возможно, его плановая архаизация на религиозной основе. В фундаменте общества Четвёртой революции лежат сложные современные технологии, что многократно увеличивает значимость образовательного ценза. Не обладая достаточными знаниями, массы потеряют всякое представление о принципах мироустройства, а значит, даже при желании не смогут его изменить. Если же говорить непосредственно о переходном периоде, то благодаря интеллектуальному превосходству силы правопорядка с лёгкостью пресекут любые выступления, и если в конце XIX – начале XX века в моде была «дипломатия канонерок», то в ближайшем будущем нас ожидает не менее эффективная «дипломатия дронов», которым необразованные бунтовщики не смогут ничего противопоставить. Во-вторых, массовое переселение в искусственную среду обитания – грандиозные агломерации, – что создаст абсолютную зависимость людей от служб обеспечения и гарантирует их отрыв от реального, физического мира, в котором они не смогут выжить. В-третьих, создание тотальной, бесперебойно работающей Сети, покрывающей всю планету. В-четвёртых, введение ББД, обеспечивающего каждому гражданину справедливый доступ к богатствам, создаваемым технологиями Четвёртой революции. Однако одного только «хлеба» – если вспомнить древнеримскую максиму – недостаточно. Часть из нас будет довольствоваться ББД, воспользовавшись возможностью провести жизнь в заслуженном покое, а вот люди честолюбивые и целеустремлённые смогут раскрыть себя в безграничных и предлагающих безграничные возможности метавселенных.

Там будет сосредоточена наша жизнь.

А следующее поколение другой жизни знать не будет.

* * *

Мы исчезнем из мира физического, из области накопления реальных, имеющих смысл богатств, а если называть вещи своими именами, проиграем его владельцам технологий и поместимся в фейковую экономику метавселенных. Будем создавать и обмениваться ценностями из единиц и нулей, наслаждаться невиданным комфортом и тратить минимум настоящих, а значит – драгоценных ресурсов. Мы окажемся в великолепном, идеально выверенном симуляторе.

Симуляторе безумия.

Часть IV

Извлечение финального корня

Свобода – всего лишь красивое слово, означающее, что терять уже нечего.

«Me and Bobby McGee», Крис Кристоферсон, Фред Фостер

Культура отмены линча

В прекрасном будущем, которое приближается к нам со скоростью шестьдесят секунд в минуту, в мирных и комфортабельных агломерациях, рассчитанных на проживание миллионов и миллионов жителей, в необыкновенных цифровых вселенных, с отсутствующим понятием «невозможное», мы будем располагать только собой. И то не в полной мере. Мы вошли в будущее, которого ждали, обрели комфорт, о котором не могли мечтать, заполучили возможность формировать реальность «по требованию», а точнее – по вкусу, но потеряли тайну перемещения и тайну переписки, банковскую и врачебную, потеряли privacy, делающие каждого из нас уникальным шкафом со скелетом внутри. Мы оказались в мире вынужденной честности, в котором адвокатам станет бессмысленно хранить секреты клиентов, поскольку секретов не останется, а гонения, которым подвергаются приверженцы некоторых религий, скоро оставят в прошлом даже понятие свободы совести. В прекрасном будущем у нас почти не останется собственности, а наши основные активы переместятся в метавселенные. В изумительные миры, в которых мы владеем прекрасными домами, наполненными замечательными, подтверждёнными NFT произведениями искусства, мобилями и мотоциклами, яхтами и даже собственными космическими станциями… Но вся эта собственность будет не более чем двоичным кодом в реальности, сформированной двоичным кодом и не имеющей отношения к реальности. Шекспир, вложивший в уста Гамлета бессмертную фразу: «To be, or not to be»[56], оказался великим провидцем. Быть или не быть, единица или ноль – две цифры, на которых оказалось выстроено наше будущее.

Четвёртая революция превратит в цифровую иллюзию всё настоящее, что было у нас, а мы это примем.

Потому что будем искренне убеждены, что так надо?

Потому что нам понравится в метавселенной?

Потому что нам некуда будет деваться?

Потому что нас заставят?

Потому что нам все равно?

Но может, мы сумеем выразить своё несогласие с происходящим? Или просто своё мнение, которое не обязательно совпадает с общепринятым. Живы ли ещё слова Вольтера: «Думайте и позволяйте другим думать тоже!»[57]

Думайте и высказывайтесь, обменивайтесь мыслями, опытом, знаниями, идеями и спорьте, ведь в спорах рождается истина. Сеть – великолепный инструмент общения, объединяющий самых разных людей в понятие «человечество», но мы… Мы переносим в неё не только дружелюбие и общительность, но и желание доминировать, а также идеи, которые считаем единственно истинными. И хотим, чтобы они такими утвердились для всех. Искренне убеждённые в своей правоте, мы агрессивно преследуем несогласных, демонстрируя в цифровом пространстве самые отвратительные, известные с древнейших времён черты толпы: бездушие и жестокость. И для того чтобы стать жертвой сетевых ненавистников, не обязательно быть идейным противником их убеждений – достаточно просто не разделять их взгляды, оставаясь нейтральным к обеим сторонам вопроса, который они считают важным. Веганы и мясоеды, курильщики и антитабачники, консерваторы и ЛГБТ, сторонники всеобщей вакцинации и категорические её противники – существует множество поводов для противостояния, и мы ведём себя так, словно боимся не воспользоваться хотя бы одним из них. Не попытаться настоять на своём. Не можем не атаковать, принуждая окружающих к безусловному признанию своей правоты.

Не это ли пассионарии[58] нашего нового мира?

Согласно теории Гумилёва, в любом обществе есть и всегда будут появляться люди сверхэнергичные, деятельные, а главное – не способные сдерживать свою природную активность. Они станут действовать, несмотря ни на какие запреты. Более того, запреты лишь раззадорят их, как и предложение