Книга Государство: переосмысление - Франц Оппенгеймер

здесь начинают приобретать как юридически, так и фактически постоянно растущие права, различные привилегии права собственности, возможно, самоуправление в общих делах и свое собственное отправление правосудия; таким образом, они поднимаются в такой же степени, в какой опускаются обычные свободные люди, пока эти два класса не встречаются и не сливаются в одну массу, приблизительно на одном юридическом и экономическом уровне. Наполовину крепостные лэндлордов, наполовину подданные государства, они представляют собой характерное явление феодального государства, которое еще не признает никакого четкого различия между публичным и частным правом, которое, в свою очередь, является прямым следствием своего собственного исторического развития — господства в форме государства с целью присвоения выгод частных экономических прав.

Часть Г. Этническое смешение и объединение народов

Правовое и социальное объединение деградировавших свободных людей и возвышенных плебеев отныне неизбежно ведет к этническому взаимопроникновению. Если вначале поверженным народам не разрешалось вступать в браки или иметь социальные связи со свободными людьми, то в настоящее время такие препятствия уже не сохраняются; в любой отдельно взятой деревне социальный класс определяется уже не происхождением от господствующей расы, а скорее своим богатством. И часто может возникнуть такая ситуация, когда чистокровный потомок воина-скотовода должен зарабатывать себе на жизнь в качестве полевого работника, нанятого на работу столь же чистокровному потомку бывших крестьян-крепостных. Социальная группа подчиненных в настоящее время сформирована из части бывшей этнической властвующей группы и части бывшей подвластной группы.

Мы говорим, что сформирована только из части, потому что другая ее часть к этому времени была объединена с другой частью старой этнической властвующей группы в единый социальный класс. Другими словами, часть плебеев не только достигла того положения, до которого опустилась масса простых свободных людей, но и поднялась далеко за его пределы, поскольку она была полностью принята в господствующую группу, которая тем временем не только значительно возросла, но и значительно сократилась в численности.

И это тоже универсальный процесс, встречающийся во всей истории; потому что везде он с одинаково непреодолимой силой вытекает из самих предпосылок феодального господства. «Primus inter pares» (первый среди равных), будь то обладатель центральной власти или какой-нибудь местный властитель, принимая титул князя, требует более гибких инструментов для своего господства, чем можно найти среди своих «сослуживцев». Последние представляют собой класс, который он должен подавить, если ему хочется подняться, — и это есть и должно быть целью каждого, поскольку на данном этапе стремление к власти равнозначно цели самосохранения.

В этом стремлении ему противостоят его несносные и упрямые двоюродные братья и его мелкие дворяне, — и по этой причине мы находим при каждом дворе, от двора суверенного короля могущественной феодальной империи до владельца того, что едва ли больше, чем крупное поместье, до людей незначительного происхождения в качестве доверенных чиновников, наряду с представителями господствующей группы, которые во многих случаях под маской чиновников князя, по сути, являются «эфорами», разделяющими власть князя как полномочные представители своей группы. Давайте вспомним про принца Индуну при дворе царей Банту. Поэтому нет ничего удивительного в том, что принц имеет полное доверие к своим, принадлежащим ему людям, чем к этим досаждающим и амбициозным дворцовым советникам, к людям, чье положение неразрывно связано и зависит от его собственного и которое будет разрушено с его падением199.

Здесь исторические ссылки почти излишни. Всем известно, что при дворах западноевропейских феодальных королевств помимо родственников короля и некоторых благородных вассалов находились также элементы из низших групп, занимающие высокие посты, например священнослужители и великие воины плебейского сословия. Среди ближайших последователей Карла Великого, как известно, были представлены все расы и народы его империи. В сказаниях о Теодорихе Готе в саге Дитриха о Нибелунгах также находит отражение подъем храбрых сыновей подчиненных рас. В дополнение к этому следует добавить несколько менее известных примеров.

В Египте, еще в Старой Империи, наряду с царскими чиновниками феодальной знати, являющимися потомками скотоводов-завоевателей, управляющих своими округами как представители короны, как представители с неограниченной властью, была «масса дворцовых чиновников, с вверенными им определенными функциями правительства». Все они «возникли из слуг, нанятых при дворах князей, таких как военнопленные, беженцы и прочие»200.

Басня об Иосифе показывает положение дел, известное в то время как обычное явление, когда раб поднялся до положения всесильного государственного министра. В настоящее время такая карьера возможна при любом восточном дворе, например в Персии, Турции или Марокко и т.д. В случае старого маршала Георга Дерфлингера201 во времена Фридриха Вильгельма I, великого Курфюрста Бранденбурга, и в более позднее время мы имеем пример перехода развитого феодального государства в более современную форму государства, мощь которого была умножена на бесчисленные примеры других храбрых воинов.

Добавим еще немного примеров от народов, «игнорируемых историей». Ратцель рассказывает о царстве Борну: «Свободные люди не потеряли осознания своего свободного происхождения, в отличие от рабов шейха; но правители больше доверяют своим рабам, чем своим родственникам и свободным соплеменникам. Они могут рассчитывать на преданность первых. И не только посты при дворе, но и защиту страны с древних времен предпочитали доверять рабам. Братья принца, а также более амбициозные или более эффективные сыновья являются объектами подозрений; в то время как самые важные места при дворе находятся в руках рабов, князей же ставят на посты, далекие от места нахождения правительства. Их жалованье выплачивается из доходов их должностей и налогов с провинций»202.

Среди племени Фульбе «общество делится на князей, вождей, простой народ и рабов. Рабы короля играют огромную роль в качестве солдат и чиновников и могут надеяться на высшие должности в государстве»203.

Это плебейское дворянство, порожденное царским двором, может, в некоторых случаях, быть допущено до великих имперских должностей, так что в соответствии с методом, указанным выше, оно может добиваться суверенитета над вверенной ему территорией. В развитом феодальном государстве оно представляет собой уже высшее дворянство; и ему обычно удается сохранить свое звание и свои привилегии, даже в том случае, когда какой-нибудь более могущественный сосед поглотит его государство посредством медиатизации204.

Франкское высшее дворянство, безусловно, содержит в себе элементы из подчиненной нижней группы205; и, поскольку от его крови произошло все высшее дворянство европейских цивилизованных государств, по крайней мере по прямой линии от брака, мы обнаруживаем здесь этническое слияние, как в современной группе подданных, так и в высшем сословии господствующего класса. То же самое относится и к Египту: «С падением царской власти во время распада высшие должностные лица злоупотребляют своей властью