Книга Короли драконов - Сара Далтон

не годится. Я слышал, он убивает менти.

— Это и многое другое, — Серена заставила себя улыбнуться. — Вы окажете миру большую услугу, Ато, — Реве она сказала. — Поужинаете с нами сегодня вечером? Я знаю, что лодки скоро отплывают, и у вас может быть много дел.

— Буду, — пообещала Рева. — Но сначала нужно срочно найти много коек. Я думала, они знают, сколько менти придет.

— Я думаю, что указания, вероятно, потерялись где-то посреди всей этой подготовки, — Серена покачала головой. — Я посмотрю, чем могу помочь.

20

Лука

Лука улыбнулся, делая глоток вина. Угощение перед ними не было таким роскошным, как многие блюда, которые он видел, но никто, казалось, не возражал. Мясо съели, остались одни объедки, сыр лежал рядом с тарелками с фруктами, слегка тая на теплом вечернем воздухе, а корзины с хлебом завершали картину.

И смех. Сколько изысканных блюд он ел в этих комнатах в тишине или в сопровождении корыстной лести Йозефа?

Он с горькой улыбкой заглянул в свое вино и поставил кубок на стол.

— Как только он понял, что мы торчим из окон, конечно, он покраснел как свекла, — лорд Роккан развлекал их рассказами из казарм, которые, как возражал брат Аксил, совершенно не подходили для дам, но которые, похоже, очень нравились Серене и Реве.

— Что он делал? — спросила Рева лорда Роккана. Она бросила взгляд на остальных за столом, и эмоции смешались, когда ее глаза встретились с глазами Луки, но мгновение спустя она улыбнулась ему, той самой улыбкой, которую он помнил с дней, проведенных вместе в детстве.

Он ответил на улыбку. Он не мог иначе.

— Он выпрямился, — лорд Роккан не заметил рассеянного внимания Ревы. Он откусил кусок мяса и изобразил, как выпячивает грудь и упирает руки в бока, изображая раздираемого гордостью генерала. — И он сказал нам: «Все сюда немедленно на утреннюю разминку! Что вам мешает, ленивые задницы?» И он ушел! Голый, как в день своего рождения. Он больше никогда об этом не упоминал, и ни у кого не хватило смелости поднять эту тему.

Серена покраснела, но она также смеялась. Она нуждалась в этом, подозревал Лука. После ее печали из-за потери друга, брата Рафаэля, работы в больницах и в качестве регента, не говоря уже о подготовке к их проникновению в Золотой Порт, он задумался, когда она в последний раз так смеялась.

Несмотря на его ранние протесты, брат Аксил смеялся от души, как и все остальные, и даже губы Джеральдо подрагивали.

Лидер менти согласился прийти на ужин, когда Лука предложил, хотя и предупредил, что они должны тратить время на приготовления, а не на «бесполезную роскошь». Лука улыбнулся, а Джеральдо прибыл наряднее, чем обычно, лаконично кивая всем. Теперь он и лорд Роккан отошли к одному из боковых столиков с кубками вина в руках, чтобы еще раз изучить планы, в то время как Рева начала рассказывать историю о замке Авалон.

Лука на мгновение откинулся на спинку стула, но пение птиц в саду было достаточно сладким, чтобы привлечь его к окну. Он облокотился на подоконник и попытался отпустить все.

В течение нескольких дней он мало что делал, кроме планирования построений солдат, обсуждая, сколько менти каждого таланта куда послать и какие маршруты через Золотой порт важнее всего охранять. Голова кружилась от цифр: тридцать владеющих огнем, двенадцать владеющих водой, семеро умеющих управлять ветром. Одна пантера, один лев, восемь волков…

Это было решено. Они составили план после исчерпывающего обсуждения, и больше не было смысла об этом думать. Как сказал лорд Роккан, перебор размышлений — враг действия, и, как сказал брат Аксил, король должен принять решение и следовать по пути, не колеблясь.

В любом случае, Лука перестал сомневаться в себе. Он сделал лучший выбор, какой только мог, и теперь он не позволит сомнениям терзать его. Теперь ему нужна была его сила и его товарищи-бойцы, как владеющие магией, так и вооруженные.

Он заметил фигуру в саду и нахмурился. В сумерках проскользнула высокая стройная тень. Неужели…

Так и было. Таня гуляла одна по саду в том же красном платье, что и в Золотом Порту. Лука какое-то время смотрел, опасаясь, что она его увидит, но Таня продолжала смотреть на цветы вокруг нее. Нахмурившись, Лука оттолкнулся от окна и подошел к двери, ведущей в сад.

— Лука? — голос Серены был бодрым.

— Я скоро вернусь, — сказал ей Лука. Голос у него был легкий, но смотреть Реве в глаза он не посмел.

В саду Лука медленно шел по дорожкам, пока не поравнялся с Таней. Когда она, наконец, признала его присутствие, он увидел, как она горько смотрит на него. Мгновение спустя из его покоев донесся женский смех, и она плотно скрестила руки на груди, скривив рот в гримасе.

— Таня… — его голос оборвался. Он не знал, что сказать.

— Она была твоей невестой, — голос Тани был ровным. — Леди, которая может носить платья и возглавить восстание, — она рассмеялась. — Она мне нравится, Лука. И очевидно, что тебе тоже.

— Ты мне тоже нравишься, — слова вылетели раньше, чем Лука успел их остановить.

Таня крепче сжала руки.

— Не так, как она.

— Это неправда, — возразил Лука. — Когда я приехал в лагерь, наша дружба — или даже больше, чем дружба — была настоящей.

Он замолчал и отвернулся, чтобы посмотреть, как лунный свет падает на один из маленьких декоративных прудов. Когда он был в лагере менти, он оплакивал Матиаса и решил никогда не использовать свою магию. Затем, постепенно, он начал верить, что жизнь может продолжаться.

Он не собирался возвращаться в Эсталу. Что было для него в крепости Несры? Никто не ожидал, что он доживет до совершеннолетия, и меньше всего сам Лука, поэтому никто не планировал для него будущего. Со своей магией он был уверен, что навсегда останется врагом отца. Рева была замужем за другим лордом, а Лука был далеко, без титула.

Было естественно задаться вопросом, как он мог бы построить новую жизнь.

Через некоторое время он посмотрел на милую Таню, которая грустно улыбалась ему.

— То же самое было и со мной, — тихо сказала она ему. Ее голос дрогнул. — Если бы все было по-другому, если бы твой брат никогда не пришел за тобой, думаю…

Лука обошел пруд и сел на одну из скамеек, приглашая ее сесть рядом с ним.

— Да. Я тоже так думаю. Ты бы помешала мне задрать нос.

Она издала