Книга Больница людей и нелюдей. Книга 1 - Надежда Соколова

— Инка, ты просто потрясающее оружие! — Не мог успокоиться инкуб. Угу. Массового поражения. — Это же надо было догадаться — обстреливать бесплотных джиннов настойками из трав! И ведь подействовало! Осталось только понять, какой именно пузырек сработал.

Весело, да. И мне весело. И дриадам весело. А уж Сурине как весело… Чувствую, следующую неделю нужно держаться от вампирши подальше. На всякий пожарный…

— Норн куратор, а что это было? Разве джинны могут вселяться в других существ?

— Обычно — нет. Но иногда они подпадают под проклятия, и тогда с их телами можно делать что угодно, так как сознание джиннов в таком состоянии просто отключается.

Супер. Джинны, которых можно проклясть. Что еще я не знаю об этом мире?

— Норн куратор, — в кабинет заглянул оборотень. — Там вампиры поступили. Сурина нужна.

О! Это вовремя. У меня как раз будет время сходить поесть.

— Какая красавица, а обедает одна.

Конрад. Волк, видно, понял, что его прежняя тактика плодов не приносит, решил по- другому себя повести. Ну и ладно. Пусть его болтает. У меня тут блинчики остывают.

— Не возражаешь против совместно проведенного вечера?

Божечки, ну вот кто так улыбается? Или в том и есть самый шик, чтобы клыки были почти полностью видны? Так местных человечек подобная ухмылка только напугает. Мне же его гримасы по барабану.

— Конрад, совесть имей. Поесть дай. Я сегодня не завтракала.

Усмешка.

— Это у тебя после дриад аппетит так разыгрался?

Слухи, судя по всему, уже поползли.

— И что болтают?

Да, последний блинчик с джемом, и я почти счастлива.

— Разное. В основном тщетно пытаются понять, какой конкретно настойкой ты вырубила джиннов. Кстати, как ты догадалась их пузырьками обстреливать?

— Что было под рукой, тем и обстреливала.

— То есть если бы под рукой были бутылки со спиртным, полетели бы они?

— Угу.

И? Что за смесь страха и восхищения на лице?

— Что опять не так?

— Инка… Джинны, конечно, бесплотны, но любое соприкосновение их сущности со спиртным приводит к мини-катаклизмам. Они бы больницу по камешкам разнесли.

Да? Тады ой…

— Ну извините. Я не в курсе таких подробностей.

Вой, разнесшийся по больнице, заставил замереть и гоблиншу с занесенным над очередной тарелкой половником, и немногочисленных посетителей, и нас с оборотнем.

— Это что было?

— Похоже, кого-то убивают…

Сурина:

Все проблемы в этой больнице из-за туши! Да, теперь я была уверена в своих словах на сто процентов! Пока она не соизволила здесь появиться, все мы работали тихо и спокойно! Но теперь в больнице и шагу нельзя ступить, чтобы не заработать себе неприятности!

Вот какова вероятность поступления в БЛиН дриад с подселенными в их сознание проклятыми джиннами? Правильно, практически ничтожная. А моя встреча с такими существами? Вообще из разряда невероятного. И уж тем более невозможно, чтобы один из джиннов попытался найти другую оболочку и захотел проникнуть в меня! Я ведь защищена и магией, и амулетами! Я с ними практически бессмертна! Так почему этот бестелесный урод едва не проник внутрь??? И каким образом дурная бегемотиха умудрилась найти единственно правильное решение??? А самое главное — за что??? За что на меня вылили уйму различных настоек??? Да, халат я сменила. Но лицо! Руки! Я сияла всеми цветами радуги! Боги милостивые, за что мне это??? Да на меня только ленивый пальцем не показывал, пока я шла с Инолом к нужной палате со свихнувшимися вампирами!

Четверо троллей-санитаров откровенно ржали за спиной, держа то одного, то другого моих соплеменников, почти сошедших с ума из-за неутоленной жажды. Когда к ним вернулся обычный облик и звериная суть ушла вглубь души, я выставила зеленых оболтусов, а сама осталась в палате — нужно было закончить процедуры.

— О, какая цыпа! И вся разноцветная! Зигурд, глянь-ка, что за цаца нас лечит.

— Да тут можно и не смотреть. Ослепнешь в два счета. Девушка, а девушка, вас чем так окропили? И зачем?

— Да, наверно, кровушки попить захотела. Вот и огребла. Ты, Зигурд, проверь свою шею. Вдруг и у тебя хлебнула. Превратишься еще в подобное чучело.

Тухлая кровь! Я, значит, этих придурков лечу, стараюсь, буквально от смерти спасаю, а они! Сознание заволокло красным. В кои-то веки я не сдержалась.

— Спирт, Сурина! Чистый спирт! Я не спрашиваю, что такие пузырьки делают в палатах вампиров. Я хочу знать, зачем ты вылила на пациентов чистый яд??? Ты понимаешь, что если бы тролли тебя не скрутили, главврач уже сейчас подписывал бы бумаги о твоем увольнении?? К папочке захотела??? Так не вопрос! Скажи только! Я сам тебя туда отправлю! Безо всякого членовредительства!

Сортарин орал, не повторяясь, уже больше часа, не жалея ни сил, ни голосовых связок. Все, что мне оставалось, — сидеть, вжавшись в кресло, перед начальством и пытаться не морщиться от нараставшей головной боли. Да, я сглупила. Да, я сознательно подвергла жизнь пациентов опасности. Но зачем же так вопить… Голова сейчас просто расколется… Или мой мучитель того и добивается?..

— Две недели, Сурина! Две недели постоянных дежурств! И мне плевать, если ты не сможешь выдержать! Все поняла??? Тогда вон! Начинаешь сегодня!!!

Инна:

Спас мое сиятельство от назойливого общества оборотня, как ни странно, гном. Всегда спокойный, на этот раз Астон влетел в столовую, схватил меня за руку и, бормоча что-то о необходимой помощи, потащил в комнату для интернов.

— Вот! — Под нос мне ткнули общую тетрадь, заполненную малоразборчивым почерком.

Я недоуменно перевела взгляд с гнома на «талмуд» и обратно.

— И что это?

— Инка! Ты почитай!

Похоже, кто-то переработал. Пора Сортарину об отпуске для сотрудников намекнуть.

— Инка! Я не знаю этого языка!

— В смысле, не знаешь? Там же все четко написано. — Я растерянно пожала плечами, взяла в руки тетрадь и зачитала вслух: «Сердце — это фиброзно-мышечный полый орган, обеспечивающий посредством повторных ритмичных сокращений ток крови по кровеносным сосудам». Как знакомо звучит. Словно из нашего учебника надиктовано. Я точно такое же определение в свое время переписывала в конспект.

До меня дошло, и я резко села, где стояла, то есть прямо на пол, не обратив внимание на возмущенно зазвеневшие мензурки, для чего-то расставленные народом на столе.

— Ты хочешь сказать, что…

— Именно. Это тетрадь из твоего мира.

— Но если есть тетрадь, значит…

— …был кто-то здесь до тебя.