Книга Малышка для зверя - Дана Стар

Алексей будто и не почувствовал удара. Даже не шелохнулся, в то время как в звериных глазах вспыхнуло яркое зарево гнева. Он резко схватил меня за талию и словно мешок с овощами бесцеремонно забросил в седло так внезапно, что я еле-еле за поводья ухватиться успела.

– Очень жаль, Малышка… очень жаль, что ты возомнила себя бессмертной. Я ведь предупреждал, что загрызу! – размахнувшись, он со всей мочи ударил лошадь по бедру, пуская вскачь.

– СУМАСШЕДШИЙ! – только и успела выкрикнуть, обеими руками вцепившись в седло.

Лошадь бешеным галопом бросилась в сторону ворот. Я кричала, дёргаля повод – бесполезно. Мои отчаянные попытки усмирить животное завершились неудачей. Мне показалось, что за первым поворотом я просто сорвусь, упаду и разобьюсь насмерть.

Глава 17

Алекс

Проклятье!

Идиот конечный!

Снова психанул. Снова не сдержался. Да потому что не могу иначе! То разорвать, то зацеловать охота. Взбесился… Дьявол! Хлестанул эту чертову кобылу, подарок отца, блин, а когда сообразил, что переборщил, чуть сам же себя же не убил.

Я запрыгнул на Герцога и следом помчался. Надеюсь, успею догнать, прежде, чем засранка из седла вылетит. Пусть вразумит наконец, что со мной шутки плохи! Рано или поздно я добьюсь того, чего желаю. Чтобы она уехала навсегда. Исчезла из моей жизни.

Белогривая кобыла несла Настю в сторону детского дома. Девчонка все время что-то кричала, пытаясь успокоить животное, но тщетно. Нахера такой подарок дарить? Конь, видать, не объезженный достаточно! Либо же не признал нового хозяина.

Я мчался следом, подгоняя чёрного дьявола шлепками. Солнце на безоблачном небе слепило глаза, а выжженная трава подминалась под мощью копыт, когда наши лошади мчались друг за другом наперегонки. Когда животные поравнялись, я быстро выхватил повод у напуганной до полусмерти Насти, сильно дёрнул, направляя Герцога на Снежинку, тем самым блокируя ей путь. Задыхаясь от быстрого бега, в конце концов лошади остановились. Но это были не все приятности на сегодня.

Кое-что я всё же забыл сказать Насте.

А как только вспомнил… раздался оглушительный взрыв.

Лошади, словно по команде, испуганно вскочили на дыбы. Анастасия не удержалась в седле – свалилась прямо на пушистый ковёр из скошенного сена. Я не успел среагировать. Благодаря моей ярости она бы себе лоб разбила, не окажись бы рядом сеновала. А может, я именно этого и желал? Напугать её. Прогнать. Потому что не могу больше… Ни секунды не вынесу! Глядя на то, как она с другим зажимается. С моим, мать его, отцом.

До детского дома оставалось полкилометра. Точнее, бывшего детского дома. Потому что сейчас здание напоминало большой спичечный коробок, вспыхнувший за секунду.

– ГОСПОДИ! ДЕТИ!

Я спрыгнул с коня, услышав отчаянный женский вопль, но не успел объясниться. Настя сорвалась с места и помчалась к пылающему зданию.

– СТОЙ! Дурочка! СТОЙ! – мне показалось, она живьём в огонь бросится. Потому что думала, что там дети.

Естественно, я ведь ей не сказал ничего. Что сегодня планировался снос дома. Детей ещё вчера вечером отвезли в соседний посёлок, переселив в новый приют. Папуля очередной сюрприз хотел сделать. Но я, конечно же, все испортил.

Не ожидал, что Настя, словно мать-героиня, потеряет инстинкт самосохранения. Я догнал её в нескольких метрах от стремительно разгорающегося пламени. Схватил за талию, забросил на плечо и, несмотря на попытки вырваться, оттащил на безопасное расстояние. Швырнул в траву, навис сверху, глядя в полные ужаса глаза и бледное лицо, сплошь покрытое влагой от бесконечных слёз.

– ТЫ ЧУДОВИЩЕ! МОНСТР! И я тебя НЕНАВИЖУ! – она кричала во все горло, извиваясь под моим твёрдым телом, в то время как я, соблюдая каменное выражение лица, молча смотрел на её истерики. – Специально всё подстроил! Чтобы у меня на глазах! Ты хуже дьявола…

– А ты не верила? – ухмыльнулся, не сводя с неё пронзительно холодных глаз, сильнее сдавливая запястья, – Предупреждал ведь. Не раз, причём.

Кажется, девчонка находилась на грани инфаркта.

Хватит! Пора уже заканчивать сей сраный спектакль! Нервишки пощекотали, полно уже. Надеюсь, теперь точно послушается.

– Выродок… – чуть слышно шепнула, закрыла глаза, обмякнув под моим мускулистым телом.

– Хватит, Настя. Да всё в порядке с твоими сиротками. Я отца уговорил. Вчера ещё в соседнее село перевезли. Выкупили один домик, ремонт уже сделали, даже лучше старого выглядит. Лес, озеро в двух шагах. Сюрприз сделать хотели.

Она резко распахнула глаза, тяжело выдохнула, с надеждой уставившись в полное ненависти лицо. Слёзы тотчас же испарились, а миленький ротик слегка приоткрылся. Я отпустил её хрупкие ручки, быстро отстранившись.

– Спасибо… спасибо… спасибо… – слабым голосом шепнула, на шею бросилась, носом в крепкое плечо уткнулась. А я… так и застыл статуей. Холодной, выточенной из айсберга статуей.

– Не из-за тебя я это сделал. А потому что сам детдомовским был. – Отрезал, как отрубил, на сердце высек эту свою фразу ядовитую…

Затем руки её со своей вздувшейся шеи грубо сбросил и, не оглядываясь, не обращая внимание на тихие всхлипы, быстрым шагом в сторону поместья направился.

* * *

Вот и всё. Я признался. Признался, что Зверев мне не родной отец. Может, она уже знала. Хер его знает! Может, эта ведьма уже до дыр меня обсудила вместе с папулей, когда ему член ртом своим бесстыжим надраивала.

Сука!

Я мысленно заорал и со всей силы в дерево кулаком зарядил до вспышки в глазах. Опять костяшки в кашу превратились! Раны никогда не затянутся, пока эта ведьма рядом.

Герцог уже давно домой смылся, а я пешком до особняка брёл, любуясь высоченным забором, напоминающим неприступные стены тюрьмы.

Я даже не заметил, как кто-то сзади подкрался. По привычке руку в карман сунул, хватаясь за ствол, но не обнаружил его там, так как дома оставил.

Я резко обернулся, бросившись в атаку.

Бляха!

Снова она…

Когда уже ты наконец исчезнешь? Зачем сердце моё в клочья разрываешь! Зачем? Настя!

Она взвизгнула, когда я её к стене припечатал, а я зарычал, опалив бледные щёки девчонки горячим дыханием. Девушка слабо забилась в тисках, глядя на меня какими-то безумно несчастными глазами.

Жалко.

Жалко мне её очень.

Хрупкая такая. Нежная, ранимая.

Но, скорей всего, просто актриса умелая.

– Прости. Не хотела напугать, – шепнула ангельским голосом.

– В следующий раз шею сверну, – сдавил плечи сильнее. – Что тебе ещё от меня надо? А-а-а, шлюшке наверно понравилось, как её отодрали в кладовке? Ещё хочешь?