Книга Охотник за чудовищами - Андрей Нуждин

– Бойтесь, путники, ибо перед вами ведьма Наина! – загробным голосом поведала пришелица.

В этот момент из темноты выпрыгнул непоседа-котик. Он схватился за плащ и полез на плечо хозяйки, стаскивая с головы капюшон. На охотников глянуло сконфуженное красивое лицо. Нервно поправив выбившуюся прядь рыжих волос, Наина помогла Баюну оседлать плечо и дала ему подзатыльник. У её ног яшерка пыхнула огнём, будто усмехнулась.

– Ладно, эффектная сцена пропала втуне, – призналась ведьма. – Но из этого не явствует, что мы теперь близкие знакомцы, смекаете? И не вздумайте свои имена называть, я их всё равно не запомню!

Старый вскинул глаза и столкнулся с изумрудной бездной, куда уж дарёному брысью артефакту. Взгляд ведьмы смягчился, видя неприкрытое восхищение, отчего рядом громко засопела почему-то разозлившаяся Заря.

– Садись, благородная Наина, – торопливо сказал Мстиша, укладывая свой вещмешок на ступеньку крыльца.

Ведьма благосклонно кивнула и с прямой спиной проследовала на приготовленное для неё место. Когда она села, котик спрыгнул с плеча и улёгся на доску, где замурчал раскатисто и басовито.

– Вот, чем богаты…, – произнёс смущённый сталкер, передавая свою кружку хозяйке избушки. Сердитая девица под его взглядом нехотя отломила от хлеба кусок и протянула Наине.

– Так бы и сказали, что от Яги пришли, – пробурчала ведьма, нюхнув настоявшегося взвара. – Чего зря время теряли, неслухи?

– Мы не то чтобы от Яги, – начал было сталкер, но его перебил громкий хлебок. Рыжая сёрпнула так, что даже котик открыл глаз.

Выдохнув, Наина кусанула хлеб и принялась жевать, запивая ягининым чайком. Блаженно жмуря изумрудные глаза, молодая женщина наслаждалась самой обычной пищей.

– Ну, что замолчали-то? – невнятно произнесла она. – Зачем, стало быть, припёрлись?

– В деревушке за озером дети пропадают. Сегодня в полдень ещё одного умыкнула нечисть…

– Полуденница, – презрительно скривилась ведьма, роняя крошки на пёструю юбку. – Этой дай волю – всех уволочёт.

– Да, полуденница, – подтвердил Старый. – Скажи, будь ласкова, как нам эту тварь изловить?

– Зачем? – поинтересовалась Наина, разглядывая кусок хлеба в своей руке.

– Как зачем? Она же детей ворует! И пожирает!

– Так пусть зовут охотников, они справятся! Слышали о таких? Охотники на чудовищ.

– А мы тогда кто? – осторожно поинтересовался Мстиша. Рядом девица сверлила ведьму недобрым взглядом.

– Не знаю, кто вы, только вам она не по зубам, – и ведьма залилась смехом, но подавилась и закашлялась, распространяя вокруг хлебные крошки.

Откашлявшись, Наина вытерла мокрые глаза и губы рукавом.

– Ладно, охотнички, не хмурьтесь. Что как не родные? Только вот пустое вы задумали, я скажу. Ну, убьёте эту, так другая припрётся, а за ней следующая. Равновесие, понимаете ли – не может быть пустого места в природе. Вот вы мечетесь, чудовищ умерщвляете, а зачем они вообще, вы подумали? Природа просто так ничего не делает и не допускает делать. Если где упырёк завёлся или волколаки мамкину титьку сосут – так это сделано с великим умыслом. Хотя, сию братию иногда нужно прореживать, тут я согласна. А то заполонят наш мир, и людям места не останется. Но с полуденницей плюньте. Это меньшее зло.

– А кто – большее? – поинтересовался Старый, незаметно показавший кулак готовой раскрыть рот Заре.

– Морана – самое большое зло, – помрачнела Наина. – Эта готова всех сожрать.

– Многие верят, что, уничтожая чудовищ, мы лишаем её сил и не позволяем ввергнуть человеческий мир во мрак, – заметил сталкер.

Ведьма помолчала, глядя в пляшущие языки пламени, потом щёлкнула пальцами и махнула рукой. Из темноты выскочила сухая лесина, прыгнула с разбега в костёр. На этот раз никто не удивился.

– Ладно, уболтали, – сказала ведьма. – Растолкую вам, недотёпам, как поганку изловить. Плесни ещё.

Пока сталкер заваривал новую порцию чая, Наина думала, оперевшись на посох. Наконец, она подняла голову.

– Лучше всего эти заразы на малявок клюют. Но, как я гляжу, у вас с этим делом туго. Этот бы подошёл, – сказала ведьма, глядя на Мстишу. – Лет с десяток назад.

Она вновь захохотала, не замечая взглядов охотников. Мокрый рукав снова прошёлся по лицу.

– Так о чём я? А, да. В общем, вы не годитесь как приманка, так что, стало быть, будем изголяться, пробовать. Перво-наперво запомните: полуденницы являются только в жаркие дни, в самую серёдку, когда солнце над головами так печёт, ажно тошнит. Любят, подлюки, среди чужой еды поплясать, я бы после них колосья сжигала немилосердно, потому как брезгую. От ихних голых пяток нечистью так несёт, что никакой мочи нет, – ведьма сплюнула, чуть не попав в протягиваемую ей кружку. Обрадовавшись, рыжая торопливо заправила вновь выбившиеся пряди за уши и обеими руками взялась за парящий взвар. – Благодарствую. Так вот, следите за хлебами. Как волна по полю пошла, стало быть, тут и она. Ветра нет, а колосья трясёт. Идёт бледная, космы распустила, поёт-заливается. Зовёт, значит, манит к себе. Тут не плошай, зова не слушай, иначе пропадёшь. Ран она не боится, простым железом не возьмёшь, хоть ты употей! Тут надобно серебришко, тогда совладаете.

Умолкнув, Наина принялась за новую краюху, запивая её горячим чаем. Охотники сидели, молча и обдумывая услышанное. Доев, ведьма облизала пальцы, чуть не стащив перстень с мизинца, поднялась и изобразила поклон, смачно рыгнув.

– Так что спать пора. Вы тута, а я тама, – рыжая махнула рукой на избу. Баюн вскочил, завертелся перед дверью, пока Наина не распахнула её. Последним внутрь забежал Горыныч, прищемив хвост закрывшейся створкой.

– Интересная особа, – поделился впечатлением Старый. – Заря, ты чего злишься-то?

Девица зыркнула на него так, что прибила бы, обладай её взгляд хоть какой-нибудь плотностью. Сталкер недоумённо почесал затылок и перевёл глаза на хихикающего Мстишу.

– Десять отжиманий, – показал он на свободное место.

Напарник встал, медленно наклонился и пал на выставленные руки. Миг, и его тело споро начало упражнение.

– Ещё десяточку, с хлопком, – приказал Старый. – А то веселится он тут. Заря, смотри, каков молодец! Справный гридень бы вышел, как думаешь?

Девица развернулась, мотнув тяжёлой косой, в лицо сталкеру смотрели злющие голубые глаза. Не произнеся ни слова, воительница схватила мешок и демонстративно устроилась на ночлег подальше от Старого. Яростно сопя, она отвернулась и с головой накрылась маскировочной сеткой.

Сталкер развёл руками, махнул отбой ждущему новых указаний напарнику. Тот отвернулся и позволил себе беззвучно засмеяться. Вскоре возле костра воцарилась тишина. Из темноты неслышно приковыляла новая лесина и аккуратно улеглась в огонь.

Утром, пока напарники собирались, Старый постучался в дверь избушки, лопатками ощущая злой взгляд девицы. Не дождавшись ответа, он собрал остатки хлеба, отсыпал в кулёк заварки и оставил всё это на крыльце.