Книга Волшебница на грани - Лариса Петровичева

Морис вопросительно поднял бровь. Кажется, моя мысль о сообщении доктору соответствовала действительности.

— Доктор Эрикссон может внезапно исчезнуть с островов, — холодно сказала я, не сводя взгляда с Мориса. — И это меня очень сильно расстроит, а я не очень-то приятна в гневе.

Морис понимающе кивнул.

— Завтра, — произнес он. Надо же, его пробрало: похоже, Морис понял, что имеет дело с той силой, которую не сможет укротить или удержать. — Утром доктор оперирует в больнице для бедных. Я оплачиваю эту работу. На ужине он будет с нами.

Я улыбнулась так сердечно и тепло, как только могла.

— Это просто замечательно, Морис, — ответила я.

На этом мы и распрощались. Морис сослался на какие-то срочные дела и покинул гостиную. Когда все разошлись, то Генрих признался:

— Честно говоря, я испугался, когда все начало звенеть. За тебя испугался.

Я благодарно сжала его руку. Сейчас, рядом с ним, мне было легко и спокойно. Наконец-то можно было просто сидеть рядом и купаться в тепле и любви друг друга.

— Ты знаешь кого-нибудь из сахлевинской династии? — спросила я. — Кого-то, кто может подтвердить, что ты это ты?

Генрих нахмурился, затем кивнул.

— Знаю. А почему ты о них спросила?

— Эжен Рено родственник сахлевинского принца, — ответила я. — И он поможет нам убраться отсюда вместе с доктором. Вряд ли Морис решит нас проводить и помахать платочком вслед. И вряд ли марвинцы будут просто сидеть и ждать твоего сигнала.

Как я и запланировала, корабль с грузом затонул неподалеку от берегов Фаринта. Команду спасли пограничники, а вот мешки с орехами оказались на дне. Сообщение об этом пришло рано утром, как раз за завтраком; Морис скомкал желтый листок телеграммы, и его лицо побагровело так, словно его вот-вот хватит удар.

Мы с Генрихом одинаковым движением отложили вилки. Выражение наших лиц тоже было одинаковым — сочувствие и понимание. Сейчас надо было быть полностью на стороне хозяина дома. Я даже подумала, не позвать ли на помощь.

Встреча с доктором Ланге могла бы состояться намного раньше намеченного, и это меня не радовало.

— Сколько стоил груз? — негромко спросила я.

— Пятнадцать тысяч золотых орлов, — так же негромко ответил Морис. — Корабль… около двух с половиной.

Он был потрясен. Несколько минут назад его мир был светлым и безоблачным, полным надежд — а теперь все пошло прахом. И мне надо было понять, как сделать так, чтобы мы с Генрихом не попали под раздачу.

— Как же это могло случиться? — с искренним непониманием спросила я. Морис провел ладонями по лицу. Нашарил на столе бокал с минеральной воды, осушил одним глотком.

— Пробоина, — глухо произнес Морис. — Дьявол ее побери, как она там появилась? Корабль проверяли перед отправлением.

Я поняла, что надо действовать.

— Возможно, это был взрыв? — предположила я. — У вас есть враги, которые могли бы подложить бомбу?

Морис рассмеялся, и его взгляд сделался ледяным и цепким. Кажется, задавать вопрос следовало иначе: «У вас здесь есть друзья?»

Конечно, были те, кто хотел перекроить влияние на островах и забрать себе все, что имел Морис. Или хотя бы откусить кусок побольше от его пирога. Доктор Ланге словно нарочно выбрал место, где поселиться, чтобы у нас с Генрихом было побольше проблем.

— Знали бы вы, сколько их, — ответил Морис. — Никогда нельзя быть уверенным в том, что один из них не вцепится в меня. Пока я всех держу в руке, но вот кто-то не хочет сидеть на месте спокойно и ровно.

Когда так говорят, то ждут, что собеседник немедленно примется уверять в своей любви, крепкой дружбе и поддержке. Я ободряюще улыбнулась.

— Я не буду говорить, что я ваш лучший друг и самый верный соратник, — сказала я. — Как правило, так говорят те, кто готовится нанести удар. Но мы с вами работаем вместе, вы хорошо платите и можете мне доверять, пока платите.

Вчера вечером мне с поклоном принесли конверт от хозяина дома. В конверте лежал чек на предъявителя: мою работу оценили в две тысячи орлов. Генрих даже присвистнул и сказал, что Морис не пожадничал.

Теперь у нас были деньги. Это не могло не радовать.

Морис усмехнулся.

— Что ж, это, по крайней мере, честно. Я заплачу вам пять тысяч орлов, Милена, если приведете мне того, кто взорвал корабль.

Генрих легонько толкнул меня ногой под столом. Я кивнула.

— Для этого мне надо выйти в город, — ответила я. — И без сопровождающих.

Морис нахмурился, задумавшись. Кивнул.

— Предлагаю вашему жениху остаться здесь, — произнес он. — У меня есть для него работа.

Генрих улыбнулся с таким видом, словно прямо сейчас готов был пойти и сделать все, что ему прикажут.

— Что нужно сделать? — поинтересовался он.

— Вы инженер, значит, у вас достойное образование, — сказал Морис. Кажется, он сейчас говорил только для того, чтобы отвлечься и не думать о том, что корабль с орехом койли помахал ему рукой, отправляясь к морским чудищам. — Недавно я купил большое собрание книг в библиотеку, но пока их не разобрал. Посмотрите их, отделите те, что имеют ценность, от тех, которые можно пустить на растопку.

Генрих утвердительно качнул головой. Я в очередной раз подумала, что с Морисом надо держать ухо востро. Человек, который собирает библиотеку, всегда может преподнести неприятный сюрприз.

— Разумеется, — ответил Генрих. — Я вчера уже обратил внимание на вашу библиотеку.

Кажется, румянец Мориса уже не был таким багровым. Он увидел определенный выход из положения и уже придумал, как сможет получить выгоду из этой ситуации.

— Надо же! И как она вам?

— Удивительное собрание для этих мест, — произнес Генрих, и я видела, что он не лукавит.

На том мы и расстались. Морис ушел в свой кабинет, мы с Генрихом вышли из дома, и, сжав его руку, я негромко спросила:

— Все в порядке?

Генрих легонько поцеловал меня и попросил:

— Будь осторожна, хорошо?

— Буду, — кивнула я. Морис ни за что бы не выпустил меня из дома одну, Генрих оставался в заложниках, и как же хорошо, что сейчас я могла выйти из поместья! Генрих ободряюще улыбнулся.

— Ты поедешь к Рено? — осведомился он. Я кивнула.

— Да. Только он может нам помочь сбежать отсюда.

Не знаю, откуда во мне вдруг это появилось — я подняла руки и погладила Генриха по плечам, чувствуя, как его окутывает невидимое покрывало. Теперь никто не сможет причинить ему вреда. Не отравит, не ударит ножом, не выстрелит, не задушит. С ним все будет в порядке, что бы там ни затеял Морис.