Книга Операция «Изольда» - Александр Лидин

И, взяв лопату у ближайшего эсэсовца, Григорий Арсеньевич решительным шагом направился к середине площади. Однако шел он не спеша. Внимательно смотрел под ноги, чтобы случайно не задеть нить, что привело бы к весьма печальным последствиям. Оказавшись посреди площади, унтерштурмфюрер нарисовал острием лопаты вокруг себя круг, а потом стал выводить в пыли странные иероглифы. Непривычные человеческому глазу, они казались живыми, словно змеились по земле. Закончив все приготовления, Григорий Арсеньевич подобрал с земли камешек и, прицелившись, швырнул его в лапу спрятавшейся твари. Лапа дернулась, но чудовище по-прежнему оставалось за домом. Тогда Григорий Арсеньевич повторил попытку, в этот раз взяв камень поувесистей.

Тварь зашевелилась. С того места, где стоял Василий, было видно, как медленно зашевелились огромные волосатые лапы. Эсэсовцы приглушенно переговаривались у него за спиной, и когда Василий, повернувшись к ним, махнул рукой, приказывая отойти, они подчинились — попятились, прячась за угол ангара. Василий тоже на всякий случай отошел подальше. Кто его знает, что в голове у этого чудовища? Однако с того места, где остановился оперуполномоченный, было отлично видно, что происходило на площади.

Вот из-за угла высунулось еще несколько мохнатых лап и показался сам паук — огромная округлая тварь размером с легковой автомобиль. Тело твари, неприятного болезненного желто-бурого цвета, было усеяно островками черных, как смоль, волос. Но, в отличие от обычного паука, этот был вооружен десятком черных щупалец, позади которых, словно фонари, сверкали два огромных фасетчатых глаза, больше напоминающих глаза какой-нибудь стрекозы. Василия аж передернуло. Ну почему все эти твари так омерзительно выглядят?

Несколько секунд паук сидел неподвижно, потом, видимо, разглядев Григория Арсеньевича, начал быстро спускаться по стене. А может, он выглядывал, есть ли еще поблизости враги?

Двигался паук с невероятной скоростью. Слетев со стены, он за пару секунд добрался до середины площади и остановился в нескольких метрах от Григория Арсеньевича. Вытянув щупальца, он попытался с ходу схватить унтерштурмфюрера, но не тут-то было. Щупальца словно натолкнулись на невидимую преграду. Григорий Арсеньевич словно стоял в невидимом цилиндре. Неожиданно он поднял руку вверх, словно призывая тварь, замер и заговорил на странном языке. От звуков, которые вырывались из горла Григория Арсеньевича, по телу шла дрожь, была в них некая неприятная нечеловеческая составляющая.

Как по волшебству тварь оставила свои попытки. Ее щупальца безвольно повисли в воздухе, а потом она ответила унтерштурмфюреру на том же самом языке. Только голос твари звучал много неприятнее, словно кто-то водил ржавой пилой по срезу стекла. Василий скривился. Интересно было бы узнать, о чем они говорят?

Разговор длился минут десять, а то и больше.

Но вот Григорий Арсеньевич повернулся и махнул рукой, подзывая к себе:

— Василий!

Василий напрягся. Что-что, а идти на площадь не хотелось. «Паук» выглядел совершенно омерзительно, и оказаться рядом с ним не хотелось. Тем более, что автомат его вряд ли взял бы, а вилы — слишком слабое оружие, вряд ли ими можно остановить вот такое чудище.

Григорий Арсеньевич позвал снова.

— Василий, подойди. Никакой опасности нет.

Держа вилы наперевес, готовый в любой момент нанести удар, Василий медленно вышел на площадь.

— Наш новый друг согласился помочь нам, — начал Григорий Арсеньевич, указав рукой на чудовище. — Суть в том, что там внизу были смонтированы врата — врата Йог-Сотота. Как я предполагал, это устройство сродни Стоунхэнджу, но если там есть сочетание земляного сооружения и камня, то здесь лишь «стоун»… Короче, товарищу Троицкому удалось создать ворота между нашим миром и миром Йог-Сотота. Все точно, как я предполагал, — и унтерштурмфюрер вновь обратился к «пауку» на нечеловеческом языке.

Они говорили минут пять, после чего Григорий Арсеньевич вновь повернулся к Василию.

— Согласно рассказу нашего нового союзника Л'ярта, врата были снова активированы. Это сделал убежавший шоггот… Почему в этой стране ничего нельзя сохранить нетронутым. Ну, лежат ящики из какой-то там лаборатории, ну зачем в них лезть! Кретины!

— Вы имеете в виду меня? — удивился Василий.

— Нет, кретинов из охраны командарма. Тех, кто освободил первого шоггота. Тот рванул назад, в свой отчий дом, параллельно наплодив живых мертвецов, а потом активировал врата. И началась экспансия чудовищ.

— Но каким образом он их…

— Создает, ты хочешь спросить? И почему вся местность не нафарширована ими до отказа? Понятия не имею. Но думаю, я разберусь, когда мы их захватим и перевезем в «Логово дождевого червя-2».

— Вы хотите подарить этот «аппарат» немцам? — удивился Василий.

— В первую очередь, я хочу понять, как он работает. Я хочу поговорить с Йог-Сототом.

— А потом?

— Мы уже обсуждали это. Не станем говорить дальше. Тут слишком много ушей.

— Но…

— Так вот, наш новый не скажу «друг»… «союзник» согласен проводить нас к Вратам и помочь разобраться с шогготом и его воинством.

— А взамен?

— Взамен я обещал ему безбедное существование в одном из «заповедников» рейха.

— «Заповедников»?..

— Василий, здесь не то место и не то время…

Оперуполномоченный согласно кивнул. Нет, порой он и сам начинал сомневаться в лояльности Григория Арсеньевича. В такие минуты он чувствовал себя предателем, человеком, который не просто перешел на сторону врага, но и активно ему помогает. И тогда только уверенный тон унтерштурмфюрера не давал ему «слететь с катушек», броситься на врагов, позабыв обо всем на свете.

Сейчас же, глядя на чудовищного паука — творение Древних богов, он вновь задавал себе вопрос, насколько далеко собирается зайти Григорий Арсеньевич, и когда же они начнут «обратный отсчет», а если начнут, не будет ли для этого слишком поздно. Вот Катерина, она давно должна была бежать из «Логова дождевого червя-2», а вместо этого пассивно наблюдала за стройкой, которую развернули фашисты на территории бывшего монастыря. И более того, она помогла штурмбанфюреру Хирту разбирать архивы Троицкого…

— Ну как, Василий? Готов совершить очередной подвиг?

Оперуполномоченный поморщился.

— Подвиг?

— Вряд ли мне удастся уговорить бравых воинов Рейха отправиться к воротам в компании нашего нового союзника, поэтому нам, скорее всего, придется действовать вдвоем. Готов?

— Угу! — мрачно протянул Василий.

Григорий Арсеньевич снова обратился к пауку. Тот ответил, лениво шевеля щупальцами. В какой-то миг Василию показалось, что щупальца эти совершенно невесомы, что они парят в воздухе сами по себе, едва заметно колышась на слабом ветерке.

Неожиданно тварь развернулась и быстро направилась в сторону здания. Григорий Арсеньевич поспешил следом. Василию же ничего не оставалось, как пойти за ними. И только сделав первые несколько шагов, Василий понял, почему унтерштурмфюрер даже не попытался позвать эсэсовцев. Все, что сейчас происходило, не вписывалось ни в какие ворота, и если бы Василий не был человеком, привычным к подобной «чертовщине», он бы и сам не поверил в происходящее.