Книга Зима. Согрей мое сердце - Алекс Хилл

– Нет! – Максим хватает ее за руку и вытягивает за собой из кухни, направляясь прямо в свою спальню.

– Полегче, ковбой, – в голосе Жени совсем нет страха, хотя зловещее выражение лица Строганова не обещает ничего хорошего.

– Почему ты ведешь себя так?.. – шипит Макс, прижимая девушку к стене сразу после хлопка двери.

– Как? – спрашивает Женя, выдыхая бесстрашие.

– Как тварь.

– Потому что будь я другой, ты бы никогда даже не посмотрел в мою сторону, – Фомушкина откровенно веселиться.

Руки Макса крепче сжимают девичьи бедра, а взгляд парализовывает и отправляет в преисподнюю. Она права. Он всегда страшился таких девушек, избегал. В Жене сочетается все, что он терпеть не может. Свободолюбивая и независимая, как кошка. Стервозная и острая на язык. Ее невозможно обидеть, если она сама этого не позволит. И это в ней и цепляет. Да так, что не получается контролировать свои действия.

– Хочешь, чтобы я была хорошей? Милой и… – Женя тянется ближе, задевая своими носом его нос и принимая нервный выдох из приоткрытых губ, – твоей, – нежно шепчет, замечая вспышку инопланетного света в его глазах.

Новая эмоция. Такого Макс точно еще не испытывал. Желание обладать, но не только телом. Он хочет, чтобы она была его. Только его. Но… Кошечка играет. Все это какой-то дурацкий спектакль, веселье плещется в светлых зеленых глазах.

– Я могу, – Женя обнимает крепкие плечи и прогибается в спине, притягивая Макса ближе. – Я влюблена в тебя, Макс. Ты – словно мой воздух. Моя вселенная…

Строганов сжимает зубы, опрокидывая Женю на кровать. Снимает одежду и забирается сверху, вжимая нежное податливое тело в матрас. Преград больше нет. Тонкое кружево, что не выдерживает резкого рывка, больше не в счет. Макс толкается напротив с дикой яростью. Женя закрывает глаза, принимая все жестокие поцелуи и его самого. Это какой-то безудержный кайф на грани боли.

Макс думает, что Женя играет. Так и есть. И это самая легкая игра на свете, ведь быть собой совсем не трудно, как и говорить правду.

***

– Доброе утро, – в кабинет входит Леша, и мне приходится быстро опустить свой мобильник на стол экраном вниз. Студенческая привычка. – А где Женя?

– Доброе. Она… М-м-м… Сломала каблук по пути сюда и ей пришлось вернуться домой, чтобы переобуться, – проговариваю эту фигню, которую мы с Женькой придумали еще на первом курсе для таких вот случаев, и понимаю, что сама бы себе не поверила.

– Ясно, – начальник присаживается напротив меня, делая вид, что не заметил моей лжи. – Как дела?

– Дела? Хорошо… – неловкость заставляет блеять, как маленькая овечка. – А у вас?

– Мы снова на «вы»? – насторожено переспрашивает Леша.

– Нет. Просто…

Просто нам не нужно было ходить на свидание. Теперь все это супер стремно.

– Что-то не так? Ты можешь сказать мне.

– Нет. Все нормально. Я… Я плохо сегодня спала. Не выспалась, – пытаюсь нормализовать ситуацию, но воспоминания о том, почему я не выспалась, учащают сердцебиение.

Мы с Димкой дурачились полночи. Смотрели телик, мучили Мытищи лазерной указкой, много целовались и… Любили друг друга. Искренне и мучительно сладко, страстно и даже жестко. Все-таки Зимин совсем не джентльмен в постели, но он так смотрит, таким тоном говорит, что просто нельзя обвинить его в недостатке чуткости, потому что чувства, которые он пробуждает каждым своим действием наполняют до краев, смешивают кровь с экстазом и заставляют сердце стучать так сильно, чтобы по всему телу текло чистое удовольствие. Стоп! Нужно все-таки вернуться в реальность.

– Так как твои дела? – вежливо спрашиваю, ощущая, как горит лицо. Надеюсь, это не очень бросается в глаза.

– После встречи с тобой, стали гораздо лучше, – улыбается Леша, а я чувствую себя дрянью. – Я не могу перестать думать о тебе, а после нашей встречи ты являться ко мне и во снах. Мило, конечно, но в живую мне нравится куда больше.

Опускаю взгляд. Такой откровенный флирт, на который совсем не хочется отвечать. Дышать получается с трудом, словно комнату заполнил едкий яд. Что мне делать? Я теперь с Димой и…

– Ты какая-то грустная? Точно все в порядке? – заботливо интересуется начальник, даже не подозревая, что тем самым втаптывает меня в грязь еще больше.

Нельзя было лезть в эту бутылку. Вряд ли, конечно, Леша влюблен в меня по-настоящему. Скорее всего для него это просто развлечение, о котором он быстро забудет, если я просто скажу все, как есть. Что я не свободна. Что больше не могу поддерживать его интерес. Но есть проблема. Я не могу это сказать… Язык словно приклеился к небу.

Киваю, избегая его взгляда. Пусть он просто уйдет. Прямо сейчас встанет и уйдет.

– Привет, – в кабинете появляется запыхавшаяся и лохматая Женька с двумя картонными стаканчиками в руках. – Ой! Здрасте, Алексей Михайлович. Простите за опоздание. Каблук сломался, пришлось возвращаться домой.

Облегченно выдыхаю. Она очень вовремя. И хорошо, что подруга помнит отмазку. Нас не раскусишь так просто. Когда говорит один, то можно еще сомневаться, но когда двое повторяют одну и ту же ерунду, то… Тут уж ничего не поделаешь. Приходится верить.

– Привет, Жень, – Леша встает с места, искоса поглядывая на меня.

Я так понимаю разговор еще не окончен, но отложен на неопределенный срок, а это уже хорошо.

– Работайте, девушки. Я к вам позже загляну, – говорит начальник и выходит за дверь.

– Чего это с ним? – усмехается Женька, ставя, судя по запаху, кофе на стол, и плюхается на стул рядом со мной. – Ты его отшила? Расстроился?

– Где ты была? – задаю встречный вопрос, потому что не хочу отвечать на ее.

– Были кое-какие дела, – делает глоток кофе, прищуриваясь от удовольствия.

– С Максом?

– А если и с ним, то что?

Ее воинственный тон меня осаживает. Это ее дело, не мое. Но… Черт! Я не могу промолчать! Почему именно Строганов? Из всех придурков она решила влюбиться именно в него. Да-да. Я по ней вижу. Никакой укладки, минимум макияжа, но она светится. Такой девушку делает всего две вещи: семидесяти процентная распродажа и чертова любовь.

– Ничего,– побеждено отвечаю. – Ни-че-го…

Весь день приходится прятаться от Леши. Под прятаться я подразумеваю не оставаться одной. Таскаюсь за Женькой хвостиком, словно приклеенная. Только когда она выходит к Максу, бросаюсь на улицу курить и торчу там гораздо дольше обычного. Я, конечно, на многое готова, чтобы избежать неприятного разговора с Лешей, но терпеть общество Строганова, это уже слишком.

Понимаю, что веду себя как идиотка, но по-другому не могу. Может, Емцев все поймет и забудет? Надеюсь, что мое сумасшествие за это время не станет так уж заметно.