Книга Суд Блека И Джека - Александр Кузьмин

— Как ты умудряешься, даже не трогая ничего, активировать непонятно что? Вечно с тобой в дерьмо влипаешь, — обвинитель со всего размаху швырнул перчатку в сторону турелей, те сразу же появились из потолка и распылили её, как только она упала на пол. Хорошо, мы успели зажать уши перед этим, грохот проехался по ним не так сильно. — Понятно, значит, вот она — граница.

— Надеюсь нам не туда? — опасливо вырвалось у меня.

— Представляешь, нет! Хоть тут нам повезло. Но, если честно, этой самой сигаретой ты спас нам обоим жизнь. Курить — здоровью вредить, но сейчас твой перекур сохранил нам это самое здоровье, и не мало.

— Они бы нас в миг в фарш превратили! Теперь сигареты изо рта не выпущу, — слукавил, конечно. Легче просто больше не нарываться на данные турели, они более чем заметны.

— Теперь следи за потолком и за полом, они и там могут быть. Иначе будем неприятно удивлены, когда из-под ноги выскочит пара стволов и изрешетит наши тела за пару очередей. Тут тебя даже броня не спасёт, ноги-руки по отрывает, и кровью истечёшь, перед этим моля о смерти. Эти хотя бы разрывными не заряжены, вот внешние против абордажные — да, другое дело совсем. Такие даже обшивку кораблей берут с завидной регулярностью, убивая всех кто там есть осколками и взрывами. Попадёт такая пуля даже рядом, усеет градом шрапнели, устанешь потом на пропускном контроле отговариваться, мол, да вы гляньте на рентгене, нет у меня оружия с собой. Если, конечно, выживешь после такого залпа, там скорострельность о-го-го! Рот открыть не успел, уже кровавая взвесь вместо человека, — Наконец закончив, Саймон указал направление движения, и мы двинули от опасной двери, неясно, что за собой скрывающей.

Вроде и не лабиринт, только вот заплутать легче лёгкого. Несколько раз наша группа натыкалась на тупики в виде полностью заледеневших дверей, никак не реагирующих на нажатие кнопки открытия. Даже встретили не исправную турель, появившеюся когда-то давно лишь на половину, так и застывшую в куске льда. Отметин от пуль видно не было, а значит, пострелять ей не удалось. Я надеюсь, каждая последующая турель так же вышла из строя. Вода кончилась ещё давно, вместо неё пол покрывала скользкая неприятная корка, ноги то и дело скользили, не давая нормально сцепиться с поверхностью. С моей повреждённой конечностью от этого становилось ещё неприятнее.

— Так, стоп! Перекур, устал я. Дай отдохнуть, нога еле ходит уже, — остановил я Саймона посреди промёрзшего коридора.

— Сам устал, столько всего произошло за это время. Хочешь? — он протянул мне батончик из нашего аварийного запаса еды.

Есть не хотелось, но рука сама взяла его, тут же сорвав упаковку. Безвкусный питательный брикет раскрошился во рту, смешиваясь со слюной и проходя дальше по пищеводу. Маленькая личная фляга была откупорена и стремительно теряла содержимое. Желудок дёрнулся от такого подарка, но после затих, немедленно принимаясь за работу. Словно целая вечность прошла, хотя мы не так давно на этом дредноуте. Время тут течёт иначе. Час — за день, сутки — за год. Чувство времени очень субъективно, из-за Пси фона реально ощущаешь, как время замедляет свой ход, каждая минута ожидания тянется катастрофически долго, неохотно. Зато отпустив внимание даже на немного, ты чувствуешь, словно сутки потерял.

Психика человека — очень странный предмет, сколько его не изучай, всегда находятся новые нерешённые загадки, парадоксы сознания. Стресс точит изнутри, медленно убивая каждую клеточку тела, ослабляя как высшие функции головного мозга, так и низшие телесные. Стресс пропитывает тебя изнутри, и вот ты уже не можешь встать с утра без крика от недавнего кошмара, или же в толпе людей неожиданно ловишь паническую атаку, собрав на себя кучу удивлённых и презрительных взглядов.

В нашем мире ты не имеешь права показывать слабость на людях, им мерзко видеть даже малейшие приступы паники чужих, ибо они каким-то образом ассоциируют их с собой, а их слабость — твоя слабость. Я не раз впадал в панику в игральных залах, когда ставки были слишком высоки, но это всегда была внутренняя паника. Ты можешь до мокрых штанов бояться смерти или проигрыша в азартной игре с большими ставками, что для меня одно и то же, но ты никогда не должен показывать свою слабость людям. Иначе тебя сожрут с потрохами. Поэтому комфорт психического состояния крайне важен не только на древнем дредноуте, но и в обычной жизни. Правда, если у вас проблемы, всё же стоит обратиться к специалисту. Ведь никогда не поздно вернуть поехавшую крышу обратно на её законное место.

Обёртка от батончика полетела на пол, вызвав неодобрительный взгляд Саймона. Извини, чувак, нету тут урны или дройдов уборщиков, да и не хочется забивать мусором свои карманы. Он же сам, скомкав мусор, положил его обратно в аварийный комплект к остальным ещё не съеденным батончикам.

— Сколько нам примерно ещё осталось? — наконец поинтересовался я после трапезы.

— А чёрт его знает! — взвинчено ответил напарник. — Вероятно, не так много. После того всплеска Пси активности, фон возрос, и, я тебе больше скажу, продолжает расти. Голова уже пухнет от всего этого, — он демонстративно взялся за виски, начав их массировать.

— Ну, значит мы почти у цели, осталось не так уж и много времени, прежде чем мы железно отправимся на тот свет, — неудачная шутка вырвалась сама.

— Я до сих пор не могу понять, что мы ищем. Нет никакого намёка, никаких следов других рас, или ещё чего подобного. У тебя есть догадки, что нас ждёт там, в конце? — На последнем слове он запнулся, продолжая массаж многострадальной головы.

— Честно? — Саймон кивнул, — Смерть. Вот самый ожидаемый конец. Если даже сейчас фон такой, что мысли путаются и мозги кипят, представь себе ещё пару палуб повыше. Те, которые ближе к эпицентру. Мы уже видели такое, о чём шепчут в домах скорби на множествах отведённых для них планетах. Полностью помешанные Псионики видели меньше, поверь, я видел некоторых, выглядели они куда лучше, чем мы сейчас. У нас один путь, вперёд. Поздно собирать вещички и, поджав хвост, бежать. Если играем, то на все деньги, — я сжал кулаки.

— Ты боишься смерти, Джеки? — неожиданный вопрос сбил меня с героического настроя.

— А кто её не боится? Есть вещи похуже смерти.

— Какие? Остаться тут как призрак, вечно испытывающий боль и отчаянье? — сгбшник закусил губу до крови.

— Нет, встретиться со своим прошлым лицом к лицу, — водрузив на себя контейнер, я направился дальше, тем самым закончив разговор. Я успел заметить, как его лицо дёрнулось, почти сразу приняв обычный вид. Взял себя в руки в отличие от меня.

Дальше мы двигались молча, по пути только указывая жестами на вещи, которые считали достойными нашего внимания. Не знаю точно, какое количество времени мы так слонялись, пытаясь найти путь во всех этих извилистых коридорах, промёрзших насквозь. Скитания вывели нас к полуразрушенному тоннелю, который выглядел гораздо больше остальных, связывая переход с одной палубы на другую. Часть конструкций обвалилась, обнажив тёмное нутро нижней палубы. Оставалось одно, чтобы пройти дальше — прыгать.