Книга Лик Черной Пальмиры - Владимир Васильев

— Раз отдал, значит, она перестала быть моей! А поскольку у меня более нет мобилки, значит, тотчас следует организовать новую! Кто у нас за связь отвечает?

— Ефим… — совсем потерянно сообщила Анжелка.

— Ефим ездил со мной. Кто оставался за него?

— Не знаю…

— Бардак! Накажу! Где Сайринк? Где Палатников? Где Плакун?

— Палатников с утра заходил… Сказал, в офисе будет… — Бедная Анжелка чуть не плакала. Хотела услужить, а нарвалась в результате на начальственный гнев.

— На, звони, чего разбушевался. — Швед примирительно протянул свою потрепанную дорогами «Нокию».

Лайк посверкал глазами, однако «Нокию» взял. Анжелка поглядела на Шведа с уважением — с женской половиной киевского Дозора тот общался до смешного мало. Можно сказать, вообще практически не общался. Если оказывался в Киеве — как-то засасывали сначала первоочередные дела, а потом неизменные коловращения в кругу Лайка, Димки Рублева, Ефима, Дарта Вейдера, Сабурова или команды с Петровки. А потом — хмельная компания провожающих на перроне, прощальная бутылка «Оболони» в дорожку и гостеприимная полка спального вагона. И — почти без перехода — Николаев. Поэтому тот факт, что какой-то южанин вот так запросто роняет грозному шефу: «Чего разбушевался?» — сильно поднял оного южанина в глазах наивной и несмышленой пока в иерархии Иных ведьмочки.

— Брысь, — велел Лайк Анжелке, и та с облегчением метнулась в сторону игральных автоматов.

Арик долго не отвечал, но наконец-то взял трубу:

— Да, Швед.

— Это не Швед, — буркнул Лайк, унимая помалу вспышку раздражения, какие у него периодически случались.

То, что он пошумел и перестал, еще отнюдь не означало дальнейшей вольготной жизни для упомянутых Сайринка, Палатникова и Плакуна. Все сполна огребут свое — сотрудники Дозора поопытнее ни секунды в этом не сомневались. Сомневаться могла разве что едва вышедшая из возраста нимфетки Анжела.

— Ты где? — справился Лайк уже гораздо спокойнее. — Я ж тебе говорил в «Виктории» ждать…

— С Тамарой плохо, — голосом если не убитым, то каким-то чересчур уж мертвенным сообщил Арик.

— В смысле? — насторожился Лайк.

Напутствуя парочку перед отправлением в Пулковский аэропорт, он по привычке проследил вероятности и не нашел в ближайшем будущем Турлянского или Тамары ничего фатального. Впрочем, вероятности на то и вероятности, чтобы меняться порою резко и стремительно.

— Лучше поднимись, сам увидишь.

— А ты где?

— Да здесь же, над «Викторией». Мы из Борисполя сразу сюда, с тех пор не выходили ни разу. — Арик помолчал немного и добавил: — Она спит.

— Сейчас поднимемся, — быстро сказал Лайк. — Со мной Ираклий и Швед. Так что неглиже прикройте.

— Хорошо. — Арик напоследок шмыгнул носом и отключился.

— Пошли! Ираклий, бросай свою газету.

Ираклий встал, но газету не бросил. Свернул и забрал с собой. А Лайк по дороге к служебному входу даже никого не поцеловал.

Нормальному человеку, чтобы попасть из «Виктории» в подъезд дома, понадобилось бы выйти наружу и дважды свернуть налево, за угол, на проспект. Иным, понятное дело, ничего подобного в голову не пришло миновав сияющую никелем кухню, все просто шагнули сквозь несколько стен и оказались на лестничной площадке, у лифта.

— Мха тут, — пожаловался Швед, озираясь, и досадливо сплюнул. — Мож, поморозить?

— Поморозь, коли охота, — позволил Лайк.

В ближайшие несколько секунд синему мху, обитателю сумрака, стало сильно нехорошо. А там и лифт пришел.

Механизм это был почтенный, заслуженный, а посему он скрипел, взвизгивал и трясся, как и положено почтенному механизму, за которым ухаживает нетрезвый украинский лифтер с невозможной фамилией Кенгурогов. Тем не менее невозможная фамилия была выведена зеленой краской на табличке немного выше кнопки вызова — «Ответственный механик Кенгурогов В. П.». Лайк уверял, что фамилия прежнего нетрезвого механика была еще хлеще Алигагатор. Алигагатор И. С. Турлянский когда-то предположил, что в училище, готовившее киевских лифтеров, отдали целую группу бывших детдомовцев, которым порою дают куда более причудливые фамилии. Возможно, так оно и обстояло…

Вознесясь к девятому этажу, лифт облегченно вздохнул и с почти ощутимым усилием раздвинул створки.

Арик нервно курил перед дверью в тамбур. У Ираклия при виде этого чуть газета из рук не выпала. Лайк со Шведом тоже… удивились.

— Арик? — с чувством произнес Швед. — Ты чего это?

Турлянский молча погасил окурок о стену и уронил под ноги.

— Входите, — угрюмо сказал он. Пока не вошли и не расселись на модерново обставленной кухне, никто не проронил ни слова.

— Значит, так, — начал Арик через полминуты. — Рассказываю по порядку. До аэропорта мы доехали нормально; и в аэропорту тоже все нормально еще было. А вот дальше… Короче, минут через десять после взлета Тамара стала резко терять силу и сползать по уровням вниз. Причем сама она этого не замечала. Еще минут через двадцать это прекратилось.

Лайк мгновенно просканировал Тамару — прямо из кухни.

— Третий уровень, не выше, — сообщил он задумчиво. — Ну и ну!

— Еще в самолете она стала засыпать. До такси я ее практически на руках донес, а в квартиру пришлось вторым слоем… В общем, спит до сих пор. Будить я не решился. В принципе, ты и сам, наверное, уже видишь выглядит вполне здоровой и довольной собой волшебницей третьего уровня.

— Что за ерунда? — спросил Ираклий и часто-часто заморгал. — Лайк, ты о таком слыхал?

— Нет, — честно признался Лайк. — Но чего-то подобного я ожидал.

Все настороженно уставились на шефа, и тот счел необходимым пояснить:

— Скажем так: я ожидал не каких-либо событий, связанных конкретно с изменением силы Тамары. Я ожидал событий вообще, причем практически не поддающихся прогнозированию.

— Непонятно, но здорово, — прокомментировал Швед.

— Все, что произошло в Питере, лишь верхний слой целой системы событий, дерн над военной базой, — добавил Лайк, но от достаточно поэтического сравнения его слова понятнее не стали.

— Ты внимательно смотрел на Питер через сумрак там, в верхнем холле гостиницы? — зачем-то спросил Лайка угрюмый Турлянский.

Шеф Темных усмехнулся:

— Арик! Если я вообще на что-нибудь смотрю, то всегда смотрю внимательно. Неужели я должен ТЕБЕ это объяснять?

Арик вяло мотнул головой — отрицательно. Мол, не должен.

— Тогда что скажешь? Сначала я хотел бы услышать тебя. — Голос Лайка звучал в меру требовательно.

Турлянский понимающе кивнул, а потом нехотя указал пальцем на окно.