Книга Лик Хаоса - Роберт Линн Асприн

— И он был вторым, кто предложил нам связаться с Харка Бей. — Миртис выдержала паузу, и, когда Ситен решила, что ей не верят, ослепительно красивая женщина продолжила речь. — Он мне очень нравится. Она напомнил мне о былой любви. Я была просто ослеплена. Такого не случалось со мной… очень давно. Да, знамения были, и мне следовало бы встревожиться. Есть ли у Молина какое-нибудь представление о том, как можем мы предать сына первого министра Бейсиба правосудию до того, как в городе разразится война и нам придется обратиться за помощью к Рэнке?

— Молин считает, что поскольку Бекин единственная женщина Санктуария, которую умертвили, она могла знать нечто опасное для него. Молин полагает, что Тургурт повторит ту же ошибку снова, теперь, когда он убедил своего отца. Однако меня убить будет куда труднее, чем Бекин, и я схвачу его.

— Ситен, ты ведешь опасную игру с жрецом и этим бейсибцем. Молин не менее безжалостен, чем рыбоглазые. Здесь Бурек известен как Голос — никто из моих девушек не знает настоящие имена мужчин, приходящих сюда, и если тебе дорога жизнь, запомни это. «Дом Сладострастия» — особое место, здесь мужчинам нет нужды быть самими собой, и они ожидают от меня защиты.

— Голос умен, силен и жесток, хотя избавиться от него будет просто, если это отвечает твоим желаниям. Харка Бей не единственные женщины, которые понимают, как убивают. Но он должен выдать себя, а не быть убитым, и это значительно более опасно.

— Я пришла мстить, — предупредила Ситен. — Ни словом, ни делом не выдаст он себя гарнизонному солдату, — Миртис с легкой презрительной улыбкой оглядела девушку. — У него нет желания к сильным волей женщинам, с которыми он вырос и которым служит его отец. В тебе нет податливости, которую безумие дало твоей сестре.

— Я стану кем угодно, лишь бы заманить его в ловушку.

Ситен сняла придерживавший волосы обруч, тряся головой до тех пор, пока коричневые пряди не образовали подобие не совсем чистого облачка вокруг головы.

— И добрыми намерениями его не обманешь, — голос Миртис снова стал мягким. — Жажда мести не сделает тебя куртизанкой. Есть другие, кто сможет поймать нашего кота в ловушку.

— Нет, — запротестовала Ситен. — Он опять придет сюда, совершит ту же ошибку и может убить еще одну из твоих куртизанок. Разве не лучше для тебя позволить мне рискнуть собственной жизнью, вместо того, чтобы жертвовать одной из тех, за кого ты в ответе?

— Конечно, дитя мое. Но не думай, что я совсем потеряла совесть, проводя время за бухгалтерией любви и удовольствий. Если Голос сделал то, в чем его подозревают, то в твоей смерти, как и в любой другой, я буду повинна в той же степени, что и он.

Ситен покачала головой и, подойдя чуть ближе к Миртис, оперлась руками о стол. — Не читай мне нотаций о смерти и вине. Пять лет с той поры, как на нас напали бандиты, я путешествовала с Бекин, защищала ее, приводила ей мужчин и убивала их, если того требовали обстоятельства. Было бы лучше, если б она умерла в ту же ночь. Я не грущу о ее смерти, мне жаль, что она умерла от руки человека, которому доверяла, как, впрочем, и всем остальным мужчинам. Я не виню тебя или себя, но мне не забыть о ней, пока я не отомщу. Ты понимаешь это? Ты понимаешь, что я сама должна замкнуть кольцо, если хочу жить в мире, не чувствуя вины перед ней?

Миртис встретилась глазами с пылающим взором Ситен, и, будто поняв всю силу чувств и воспоминаний, руководивших молодой женщиной, в конце концов согласно кивнула. — И все же, если ты хочешь иметь хотя бы один шанс, Ситен, сделай то, что я тебе скажу. Если он не сочтет тебя привлекательной, он пойдет к другой. Я дам тебе ее комнату и ее одежды, что, возможно, поможет тебе. Амбутта омоет тебя, оденет и уложит волосы.

— Когда он придет сюда, если придет вообще, он твой. Ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь, но из этого дома он должен уйти живым и невредимым! И еще, ты должна вести себя, как одна из девушек Дома — возникнут подозрения, если ты не будешь принимать других, поджидая его одного. Если ты будешь отдельно…

— Я девственница, — неровным голосом произнесла Ситен. Когда она думала о рыбоглазом убийце ее сестры, детали плана казались несущественными, однако перед лицом практической логики хозяйки девушка начала понимать, что ее жажды мщения и решимости может не хватить.

Миртис кивнула. — Я подозревала это. Думаю, тебе бы не хотелось, чтобы убийца твоей сестры стал первым…

— Это не имеет значения. Просто скажи всем, что меня берегут для нужного человека. Ведь часто бывает так, что для особого покупателя особый подарок.

Миртис посуровела. — Только там, где рабыня и куртизанка одно и то же. Мои девушки потому находятся здесь, что сами хотят этого, я никого не принуждаю. Многие уходят в другую жизнь, устав от любви и получив немалую толику золота. Но удовольствия, Ситен, не твой талант и тебе не понять этого. Мужчины не могут дать тебе то, что ты желаешь, и тебе ответить им нечем.

— Я хорошо умею притворяться, Миртис, иначе Бекин и я просто не выжили бы. Исполни обещание. Дай его мне на одну ночь.

Встревожено махнув рукой, Миртис приступила к делу. Позвав Амбутту, которая, как утверждали многие, была ее дочерью, она провела Ситен в свои личные апартаменты, где вся ночь и день прошли в хлопотах по изменению облика девушки. Еще не зашло солнце следующего дня, а Ситен уже обустроилась в обвитой плющом комнате, где жила и умерла Бекин. Солдатская форма и кинжал канули во тьме кладовой, и Ситен закуталась в тонкий розовый шелк — подарок Бекин от человека, который ее убил.

Глядя на рассвете в зеркало, Ситен увидела незнакомку, ту, кем могла бы она стать, не вмешайся в судьбу трагедия. Она была прекрасна, как сестра, и шелк был куда приятнее коже, чем привычные телу грубый хлопок и шерсть. Амбутта тщательно украсила волосы Ситен цветами, укладывая их в замысловатую прическу, из-за чего Ситен боялась поворачиваться, дабы не разрушить хитроумную конструкцию.

— Тебе было послание, — сообщила ей девочка, которая в свои тринадцать была на редкость мудрой.

— Что? — в гневе прянула назад Ситен, умудрившись даже в шелках занять боевую стойку.

— Ты принимала ванну, — ответила девочка-женщина, макая щетку в темную пудру, — а днем мужчины наверх не поднимаются.

— Ладно, давай его мне, — протянула руку девушка.

— Оно на словах, от твоего друга Уэлтрина. Он передал, что еще двух рыбоглазых нашли мертвыми. Вообще-то их было трое, еще один труп принес прилив, но Уэлтрин еще не знал об этом. Один из убитых — племянник самой Бейсы. Гарнизону приказано к рассвету найти преступника, живого или мертвого, иначе начнутся казни. Каждый день они будут убивать ровно столько, сколько пришельцев погибнет. Завтра они убьют тринадцать — ядом.

В комнате было тепло и сухо, но Ситен дрожала.

— Это все?

— Нет, Уэлтрин сказал, что Тургурт похож на маньяка.

По спине пробежал холодок. Ситен послушно позволила Амбутте наложить тени. Глянув в зеркало, Ситен увидела испуганную девушку, за спиной которой стояла мудрая Амбутта.