Книга Взрывная Шипучка - Амалия Март

— Я. Смеялся.

— Это столь редкое зрелище, как и инфаркт. Не удивительно, что я перепутал, — вновь возвращается в обычное состояние друг.

Проходит к гостевому стулу и тяжело валится на него.

— Что вообще с тобой происходит последние недели? Звонки игнорируешь, заточился дома, теперь ещё и это.

— Это просто смех.

— Это не просто смех, это похоже на припадок! Накатила вторая волна депрессии? — участливо спрашивает Макс. — Давай я напишу тебе номерок своего психолога, говорил тебе, надо было сразу к ней обратиться! Развод не бывает безболезненным.

— Нет у меня никакой депрессии. Скорее наоборот. Я счастлив. Возможно, впервые за всю свою жизнь — по-настоящему, в полную силу.

— Баба? — задает он ожидаемый вопрос.

— Нет не баба, — раздражаюсь я. — Девушка.

— Даже так…

— Да, даже так.

— Здесь попахивает огромной поролоновой свиньей! — взбудоражено заключает он.

— Допустим, — витиевато отвечаю я, перебирая в руках галстук, которым меня только что чуть не задушили.

— О, черт! Я так и знал. Еще в тот день, когда ты не явился на работу, все знал! Подробности, подробности, я жажду грязных подробностей.

Серёгин с шумом пододвигается кресло к столу и складывает руки домиком перед лицом. Словно профессор готовится принять экзамен у абитуриента.

— Итак, она троечница или хорошистка? — тоном шестидесятилетнего декана спрашивает он, очерчивая изгиб груди перед собой.

— О, Господи, Макс, ты всех меряешь сиськами? — взрываюсь я.

— Значит, ни то, ни то, — постукивает он пальцами по подбородку. — Хотя бы бампер накачанный?

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

— Значит, да… — ухмыляется придурок. — Познакомишь?

Хочу было послать его в глубокую черную дыру, но тут телефон снова разрывается идиотской мелодией, которая четко ассоциируется теперь только с одной розоволосой девчонкой.

— Инцидент предотвращен? — расплываюсь в очередной улыбке, отвечая на вызов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Если бы, — устало шепчет она в трубку. — Он нассал на ковер. Кто вообще его воспитывал? Стая диких волков? Разве в три года мальчики не знают, куда следует направлять свой стручок?

— Мать не объявилась?

— Не-а.

— И что ты будешь делать?

— Наверное, стоит вызвать полицию… Но я не знаю, что им говорить.

Представляю, как Майя закусывает губу и возводит глаза к потолку. Всегда это делает, когда хочет скрыть свою неуверенность. За такое короткое время столько успел в ней изучить.

— Мне приехать?

— А ты можешь? — ей не удается скрыть надежду в своем голосе.

— Конечно. Диктуй адрес.

Когда я кладу трубку, меня встречает прищуренный взгляд приятеля. Должен признаться, что на несколько минут разговора с Шипучкой забыл о его присутствии. Она странно на меня воздействует, почти гипнотически.

— Просто молчи.

— А я и молчу, — улыбается Серёгин.

— Вот и молчи! — тычу в него пальцем, кажется, что грозно, но тот только ещё больше лыбится.

Хватаю ключи со стола и выхожу из кабинета.

— Сегодня меня уже не будет, — кидаю через плечо.

— Я так и подумал, — летит в ответ.

Навигатор приводит меня к торговому центру. Я набираю Майю, и она ориентирует меня на второй вход, третий этаж, зелёную дверь. "Мармеладный крокодил" — гласит яркая неоновая надпись. Игровая комната торгового центра выглядит именно так, как я себе представлял: какие-то игровые автоматы со стрелялками, батуты, веревочный парк с пристройками и небольшое, очевидно, отведенное под праздники, место у разрисованной стены. Именно там я нахожу Шипучку.

Вся, затянутая в красный латексный костюм, она могла бы являть собой самую горячую мужскую фантазию, если бы не огромные черные пятна, делающие ее похожей на божью корову, и синтетический синий парик. Ах вот, что за супергерои у нынешнего поколения детей!

Рядом с Майей обнаруживается и ссуль. Тот самый, не знающий, что в общественном месте свою морковку лучше держать в тепле. Промо. И не удивительно, пацан совсем мелкий, по виду и трех лет не дашь.

Боже, кто вообще способен оставить своего ребенка в таком возрасте на детском празднике и забыть про него? Оглядываясь, небольшое помещение, но никого, кроме этих двоих здесь не вижу.

— Почему здесь больше никого нет? — спрашиваю, едва достигаю Майи.

Она тут же вскакивает на ноги и бросается мне на шею.

— Ты приехал! — горячо шепчет она.

— Ты сомневалась?

— Знаешь, мир так нестабилен! Курс рубля падает, мамы забывают детей, мужчины выбирают работу…

— Шипучки наряжаются в латекс…

Она оглядывает себя, будто только что заметила, во что одета.

— Не самый худший вариант! Огромные ростовые куклы пугают меня гораздо больше, — несмело улыбается она.

— Меня тоже! — не удерживаюсь я.

— Правда? Почему?

— Это длинная история. Детские травмы и иже с ними.

— Иногда я забываю, что ты родился в прошлом веке, — хихикает она.

— Если я правильно умею считать, то ты тоже, — возмущаюсь ее выпаду.

— Да, но: во-первых, я застала там всего четыре года, которые не помню и, во-вторых, я так не разговариваю.

— Засчитано. Так все же, почему здесь так пусто?

— Эта игровая площадка используется только по выходным или под съем на праздники. Она принадлежит нашему агентству. Сегодня вот, я ответственная за организацию. И тут такое, — она переводит взгляд на пацана, который усиленно возится с выданным ему конструктором Лего.

— Как его зовут?

— Арсений.

— Сеня, значит. Что мать, не ответила?

— Сейчас попробую ещё раз позвонить.

Шипучка отходит подальше от нас и подносит трубку к уху. Я присаживаюсь на корточки возле пацана.