Книга Корона порока - Таня Свон

С ужасом, смешанным с немым восхищением, я смотрела на огромное помещение, буквально до потолка наполненное документами. Как в этом океане информации быстро найти одну-единственную нужную мне папку?

Неподалеку от массивных дверей, через которые попала в архив, я заметила большую резную кафедру. Следуя интуиции, подалась к возвышению, взошла по ступеням и недоуменно нахмурилась.

На кафедре была карта Примы, но это оказалось не просто схема территории.

Над изображениями городов парила сверкающая дымка. Легкая завеса сверкала крошечными энергетическими разрядами, где-то была более густой и яркой, а где-то отсутствовала вовсе. Дымок парил над картой, как облака над Примой.

Я внимательнее вгляделась в странный артефакт и легко различила, что самая большая концентрация странной материи как раз там, где нарисован замок, и там же, в густом дыму, ярко горят крошечные искры. Их число не менялось, но вот сами огоньки постоянно двигались.

Демоны… Это ведь проекция магии! Дымка — это ее концентрация, а искры — самые мощные скопления энергии. Претенденты Верховного.

Так вот как Амили находила участников! Но откуда она знала имена? Например, меня она сразу назвала по фамилии.

Ответ нашелся сам собой, когда я подняла глаза чуть выше. Там, на деревянной кафедре была прикреплена бумага, исписанная корявыми от спешки буквами.

Список имен, среди которых я нашла и свое. Что оно здесь делает?!

Я пообещала себе подумать над этим вопросом позже, не здесь, и снова вгляделась в список. Еще одна странная деталь — пометка «Огненный лев» рядом с фамилией Леона. Похоже, это те самые записи, которые Амили вела при разговоре с погибшей участницей. У той вроде бы был дар предвидения. Но почему она смогла предугадать участников и их силы, но не увидела собственной смерти?

Теперь понятно, как нашли всех претендентов и как Амили добралась до меня. Но если имена она получила от Эрлиас, то почему ведунья назвала меня, а не Аду?

Из-за того, что я неаккуратно облокотилась на кафедру, что-то скрипнуло. Просто звук, я ничего не сломала, но он подействовал отрезвляюще. Я пришла сюда с конкретной целью и не могу терять времени. Но как найти нужную папку?!

В растерянности я приблизилась к лабиринту стеллажей. Полки казались бесконечными, а коридоры, выстроенные из корешков книг и папок, — запутанной паутиной.

Я уже собиралась двинуться наугад, но ко мне вдруг подплыла маленькая сияющая сфера. Огонек облетел меня и завис прямо перед носом, будто чего-то дожидаясь.

— Я не знаю, куда мне идти, — всплеснула руками, жалуясь искорке.

Она снова дрогнула в воздухе, как мне показалось, нетерпеливо. Я приподняла бровь, наблюдая за светлячком, а затем сделала то, что логике поддавалось весьма слабо.

— Мне нужны материалы на фамилию Тиль, — оповестила я светящийся шарик.

Искорка зависла в воздухе лишь на секунду, а затем, встрепенулась и двинулась вглубь лабиринта стеллажей. Я пару мгновений смотрела ей вслед широко раскрытыми глазами, а затем со всех ног ринулась следом.

Сработало? Неужели мне настолько повезло и я встретила магический проводник? В любом случае иных вариантов нет, поэтому буду идти по этому пути до конца.

Крохотный светлячок уверенно вел меж запутанных коридоров, ни разу не колеблясь на развилках. Я очень быстро поняла, что обратный путь найти самой будет затруднительно, поэтому оставляла для себя указатели — сбивала с полок папки и книги.

— Прости, — пискнула тихо, испытывая легкий стыд за учиненный беспорядок, но проводнику, кажется, не было никакого дела до моего разбоя.

Искра завела меня в очередное крыло лабиринта, но не поплыла к следующему повороту, а взмыла куда-то к верхним полкам. Светлячок коснулся папок и мгновенно растворился, будто его и не было. Что ж, похоже, именно там моя цель. Не очень-то сложно — до потолка лезть не придется, и это радовало. На сегодня хватит с меня игр с высотой.

К каждому стеллажу была приставлена аккуратная, соответствующая строгому интерьеру лестница. Ее наличие сильно облегчало мне дальнейшие поиски, ведь магией не владею — ни призыв, ни левитация на помощь не придут.

Я торопливо взобралась наверх, еще раз прикинула, каких папок коснулся светлячок, и сбросила вниз все подходящие. Нет времени и желания аккуратно вытаскивать их по одной и ползти вниз, держа документы в зубах.

Не теряя ни секунды, спустилась и села на пол перед десятком разбросанных папок. На каждой числились года рождения, и я сдвинула в сторону те, что мне не подходят; бабушки, дедушки и даже родители мне не интересны. Мне нужна только я.

К моему удивлению, передо мной осталась лежать всего одна бледно-коричневая папка, хотя их определенно точно должно быть две, ведь мы с Адой близнецы.

Недостаток еще одной папки меня настолько дезориентировал, что снова полезла наверх, даже не удосужившись проверить, чьи документы лежат на полу, мои или Ады. Добралась до полки, на которой зияло пустое пространство, взяла два крайних личных дела и тут же их раскрыла. Оба принадлежали людям с другими фамилиями.

Отшвырнула чужие документы за спину и нырнула рукой в следующий ряд. Взяла сразу охапку и, открывая их по очереди, по одной папке выбросила всю груду на пол. Не то.

Спешно спустилась по лестнице и, подхватив единственное подходящее личное дело, бегом направилась обратно к выходу. Возможно ли, что у нас с Адой одна папка на двоих? Вполне.

Документ открыла на ходу. Внутри лежали сухие отчеты о рождении, происхождении, месте жительства, информация об образовании и работе. И все это лишь под одним-единственным именем: Ариадна Тиль.

Я внимательно пролистала немногочисленные страницы, но они оказались либо пусты, либо так же скудно заполнены документацией исключительно на мое имя. Ни одного упоминания Ады. Даже в родословной.

По коже прополз неприятный холодок. Я судорожно листала одни и те же страницы снова и снова, но их содержимое, разумеется, не менялось. Ады будто не существует.

Уже подходя к кафедре и выходу, я захлопнула бесполезную папку и раздраженно хлопнула ею по ладони. И вдруг заметила на задней стороне обложки то, что раньше ускользало от моего внимания.

Там красовался мой портрет. Он удивительно точно передавал все черты лица: пухлые, но сухие губы, тонкий нос, мелкие родинки над бровью и на скуле, тот же лазурный цвет глаз, которые даже здесь выглядели уставшими. Единственное отличие — цвет волос. На портрете они иссиня-черные, а у меня пепельные.

Я ненадолго задержала взгляд на картинке, вызывающей противоречивые чувства. С одной стороны, это точно я, с другой — изображение породило в душе странное отторжение. И все из-за непривычных, словно чужих темных волос.

Тряхнув головой, я заставила себя прогнать гнетущие мысли и продолжить поиски. Ну и что, что не помню себя брюнеткой? Я вообще очень мало что помню, поэтому и оказалась в запертом архиве!