Книга Разведчики Времени - Роберт Линн Асприн

Она подняла голову, и ее глаза слегка расширились от удивления.

— Боже правый. Ты носишь кимоно? Кит улыбнулся:

— Я сбежал прямо от письменного стола. Я… хм, обычно стараюсь надевать самое удобное из того, что у меня есть, когда мне приходится возиться со стопками счетов или казенных бланков. Ты не против, если я посижу тут с тобой?

— А… Ну конечно.

— Что-то я не слышу особого энтузиазма, — попробовал он поддеть ее, присаживаясь рядом.

Она уткнула подбородок в колени и стала рассматривать ярких рыбок.

— Я устала, — призналась она, — и проголодалась. Малькольм подумал, что было бы неплохо съесть пару сандвичей у пруда. Вот я и выбрала подходящее местечко.

— Малькольм?

Она скорчила рожицу:

— Он сегодня смотрел, как я занималась.

Ах вот оно что…

Они некоторое время просто сидели и смотрели, как рыбки описывают медленные круги над дном пруда, вымощенным искусно уложенной небесно-голубой галькой. Наконец Марго искоса поглядела на него:

— Ты очень не любишь возиться с бумажками? Кит почесал нос.

— Терпеть не могу. Это на первом месте в моем списке того, что я ненавижу. Она улыбнулась:

— Наверное, у каждого есть свой собственный список, а?

— И что значится в твоем?

Она снова уткнула подбородок в колени.

— Да ну, всякая ерунда.

— Что, например?

— Ну, не знаю. Снег, скажем. В Миннесоте зима все силы высасывает. Снег очень быстро надоедает. Особенно когда ты уже выросла из того возраста, чтобы лепить из него снеговиков. Остается только ворчать на то, что дороги закрыты и ты повсюду опаздываешь.

Кит улыбнулся:

— Ты ноешь, словно тебе не восемнадцать, а сорок два. Она показала ему язык и усмехнулась.

— А знаешь, мне было уже двадцать, когда я впервые увидел больше квадратного дюйма снега за раз.

— Ты же из Джорджии. Там снег нечасто бывает.

— А что ты вообще обо мне знаешь? Я хочу сказать, кроме того, что напечатано в бульварных газетах? Марго улыбнулась:

— Они ужасны, верно? Пожалуй, мне больше всего нравилась история о том, как тебя похитили сумасшедшие ученые из далекого-далекого будущего, изменили твой пол, ты забеременел, а потом они снова вернули твой прежний пол и после того, как ты родил ребенка, отослали тебя обратно в наше время.

— Боже, ты, наверное, шутишь. Ее глаза сверкнули.

— Ничуть. Там даже была помещена фотография, у тебя было вот такое пузо. — Она нарисовала в воздухе огромный живот. — Мне нравится, что они могут вытворять с программами компьютерной графики, а тебе? Маленькие старушки, покупающие эти газетки в бакалейных лавках, и взаправду верят во все эти истории.

Кит мог лишь простонать.

— Так и знал, что не зря я теперь редко бываю в Верхнем Времени.

Марго хмыкнула.

Кит решил, что сейчас самый подходящий момент спросить у нее то, что мучило его давно, но он все равно не решался, не желая разрушить их пока хрупкое взаимопонимание.

— Марго…

Она снова взглянула на него:

— Да?

— Ты не могла бы рассказать мне о… Я даже не знаю, у меня сын или дочь.

Искры в зеленых глазах Марго погасли. Она сглотнула и отвернулась.

— Дочь. У тебя была дочь.

— Была?

Марго сидела, отвернув голову и не глядя на него.

— Мама умерла. Несколько лет назад.

Боль утраты родного существа, которое он даже не смог узнать и полюбить, тяжелым комом застряла у Кита в груди. Он несколько раз сморгнул, пытаясь удержать режущую глаза соленую влагу. Как умер единственный ребенок Кита? Его дочь… Она ведь была еще молодой, если она умерла несколько лет назад. Автомобильная катастрофа? Неизлечимая болезнь?

— Как ее звали? — прошептал Кит, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Как она выглядела?

Некоторое время Марго молчала. Затем тихо ответила:

— Маму звали Китти.

Острая боль захлестнула его. Сара и впрямь назвала их дитя Китти…

— У нее были карие глаза. А волосы… песочного цвета, что ли. Когда я была маленькой девочкой, она много смеялась. Послушай, я знаю… я знаю, что тебе хотелось бы услышать про все это, и я хочу тебе это все рассказать, но… — Она быстро заморгала. До Кита вдруг дошло, что и его внучка тоже чуть не плачет.

— Марго…

Она снова отвернулась.

— Это я нашла ее. Можем мы поговорить о чем-то другом? Ну пожалуйста…

Сколько лет было Марго, когда умерла ее мать? Киту хотелось задать ей тысячи вопросов, но Марго сейчас не хотела на них отвечать.

— А что насчет твоей бабушки? — попробовал узнать Кит, вспомнив с пронзительной ясностью свою последнюю встречу с Сарой.

Марго фыркнула:

— Я никогда не видела ее. Мама убежала из дома с папой, когда ей было семнадцать. Я не уверена, что бабушка ван Виик вообще знала, где мама жила и что мы существуем. У меня… у меня была ее фотография. Но все, что у меня было с собой, украли. В Нью-Йорке. Мне даже пришлось покупать себе новые туфли.

Кит тоже горевал об утрате этой фотографии.

— Что это был за снимок? Как она выглядела на нем? Казалась ли она счастливой?

Марго, похоже, пришлось вернуться из еще более дальней дали, чем ему. Она долго изучающе смотрела на него.

— Ты до сих пор еще любишь ее. Разве нет?

Он выдавил болезненную улыбку.

— А что, заметно?

— Ну, ты же плачешь.

— Правда? — Он провел ладонью по щекам. — Проклятие…

Марго залезла к себе в карман и достала его платок. Где-то она выстирала его.

— Держи.

Кит натужно рассмеялся:

— Спасибо, чертенок. Ты спасла мою репутацию невозмутимого разведчика прошлого.

Она начала было что-то говорить, затем умолкла.

— Что ты хотела сказать? Говори, не стесняйся. Или спроси, если это вопрос.

Марго помрачнела.

— Это не так уж важно. Просто… Все, что я когда-либо читала или слышала… Мама часто говорила, что ты вырос в бедной семье из Джорджии, что тебе приходилось экономить каждый грош и бороться за все, что ты имел. Я привыкла время от времени думать об этом. Я чувствовала гордость от того, что ты сам всего добился, но… я всегда думала, что ты…