Книга Когда ночи мало - Венди Маркус

– Мой папа купил маме дом, – спокойно сказала Эли. – Он обещал заботиться о нас, но не стал этого делать.

– Подожди. – Джаред протянул руки. – Я не твой отец, а ты не твоя мать. И ты не та девочка, которой была десять лет назад. Ты стала сильнее. Ты умная, независимая женщина, способная позаботиться о себе и нашем ребенке. Но тебе нет нужды делать это в одиночку. Я хочу быть здесь с тобой, что бы ни подбросила нам жизнь, в горе и в радости. Я люблю тебя, Эли.

Как Эли ни ждала услышать эти слова из его уст, она не поверила им, ни сейчас, ни тогда, когда он произнес их только для того, чтобы убедить ее жить с ним.

– Ты не любишь меня. Может быть, тебе хочется иметь ребенка, семью, но ты не любишь меня.

– Как ты можешь такое говорить? Конечно, я люблю тебя. – Джаред потянулся к ней.

Эли отвела его руки.

– Несколько недель назад ты собирался уехать, как только у тебя кончится контракт в нашей больнице, и у тебя не было планов возвращаться. Ты обнаружил, что я беременна, и очень разозлился, и вдруг оказывается, что ты любишь меня, ты покупаешь нам дом, в котором мы будем жить. Это слишком неожиданно.

– Пойдем, – сказал Джаред. – У тебя губы посинели. Давай поговорим в машине.

Поскольку пальцы на ногах у нее застыли, Эли последовала за ним без возражений.

Когда она оказалась в машине и тепло растеклось по ее венам, Джаред обернулся к девушке:

– Я сделал в жизни много ошибок. Но одна вещь, в которой я уверен безошибочно, – это моя любовь к тебе.

– Ты не можешь…

– Просто послушай меня. – Джаред заставил ее замолчать, прижав палец к ее губам. – Я честно думал, что почти влюбился в тебя, прежде чем уехал.

Пять недель, которые мы были в разлуке, были самыми одинокими в моей жизни, и я много времени проводил, думая о тебе. – Джаред взял ее руки в свои ладони и взглянул ей прямо в глаза. – Я люблю работать с тобой, ты приносишь мне ланч, чтобы я поел, и обращаешься со своими пациентами так, словно они – твоя семья. Мне нравится твоя добровольная работа в доме для престарелых и то, что ты готовишь суп и рагу для тех, кто не может сам себе приготовить.

Джаред потянулся, чтобы убрать выбившийся локон ей за ухо.

– Мне нравится, как ты накручиваешь свои волосы на палец, когда нервничаешь, я благодарен тебе за то, что ты поверила в меня, когда услышала новости о расследовании отдела по наркоконтролю, и за то, что ты приходишь на работу рано и задерживаешься допоздна, и даже приходишь в свои свободные дни, чтобы помочь мне. Благодаря твоим неустанным усилиям за три дня я превратился из больничной парии в образец незаменимого доктора.

Это было не так трудно, как ему казалось.

– Я люблю, когда ты лежишь в моих объятиях, отвечая на мои прикосновения, и на твоем лице появляется восхищение, когда мы занимаемся любовью. Когда мы были в разлуке, я мечтал быть с тобой. У меня нет сомнений, что то, что я чувствую к тебе, – это чистейшая, глубочайшая форма любви из всех, которые возможны.

Может быть, с его точки зрения это и так, подумала Эли.

– И тем не менее ты мог смотреть мне в глаза и день за днем лгать. Так ты обращаешься с человеком, которого любишь? Как я могу поверить твоим словам?

– Значит, так? – Джаред завел машину и выехал на дорогу. – Никаких вторых шансов? – Он нажал на педаль газа. Колесо провернулось, прежде чем проложить колею. – Как ты думаешь? У меня нет никакой надежды, что ты когда-нибудь простишь меня?

Эли подумала, что хорошо было бы сейчас не обсуждать все это, чтобы они могли спокойно провести вместе свой последний день. Но она не забыла и не простила Джареда, рана от его предательства была слишком глубока. Вместо того чтобы ответить ему, Эли посмотрела в окно машины на дома, которые проносились мимо.

Прежде чем она это осознала, они доехали до ее квартиры. Джаред не стал искать парковку. Он просто остановился около дома и, глядя перед собой, ждал, когда она выйдет.

– Мне жаль, – сказала Эли и выскользнула из машины. Она повернулась, видимо желая что-то добавить, но Джаред огрызнулся:

– Мне тоже, – и дал газу раньше, чем она закрыла дверцу.

Утром в субботу в пятнадцать минут одиннадцатого Эли сидела за столом в кухне, глядя на часы своей микроволновки затуманенными, полными слез глазами. Как сказала Поли, Джаред планировал уехать сегодня утром в девять. Он уезжал без всяких дальнейших объяснений между ними. Даже не попрощался.

Эли знала, что он уедет, и верила, что это будет лучше для нее и для ребенка. Но почему она чувствовала себя такой потерянной, такой несчастной неудачницей?

Глава 13

– Ты сделал что? – потрясенно спросила Эли. Она вцепилась в столик, за которым сидела. Не может быть, чтобы она верно расслышала.

– Я продал дом, – повторил Дедуля. – Дай мне эту коробку.

Эли закрыла глаза и глубоко вздохнула. Этот день никогда не кончится. Сначала Джаред уехал, а теперь Дедуля продал дом, который она любила, дом, который хранил бесчисленные воспоминания, и он ни словом не обмолвился о продаже, пока не стало слишком поздно.

– Кому? Почему? Где ты собираешься жить?

– Я продал дом кое-кому, кто предложил его купить. Положи это в мой чемодан. – Дедуля вручил ей стопку поношенных фланелевых рубах. – Потому что я пытался жить один, когда был соседом миссис Мейер, а с сегодняшнего вечера я буду жить у нее.

– С миссис Мейер? Ты переезжаешь к миссис Мейер? После всех этих лет? Что происходит? Почему ты не сказал мне? Ты болен?

– Я в порядке, Элисон. Успокойся.

– Я не успокоюсь. К чему такая спешка? Почему ты так неожиданно продаешь дом?

– Потому что кое-кто выразил интерес к нему, и мы сошлись в цене. У меня появилась возможность продать его, и я ею воспользовался и чувствую себя совершенно счастливо. – Дедуля снова полез в шкаф.

Эли смотрела на разоренную спальню Дедули.

– Что ты намерен делать со всеми своими вещами?

– Я продал дом вместе с ними. Вот так. Конечно, ты можешь забрать что хочешь. Все остальное я оставляю покупателю, пусть он разбирается.

Кучи «коллекционных» спортивных трофеев. Бабушкина коллекция рогов. Прабабушкин антикварный фарфор. Коробки и шкафы, набитые фотографиями и личными вещами. И все это поступает во владение какого-то незнакомца. Эли сопротивлялась желанию попробовать Дедулин лоб – не поднялась ли у него температура.

– Когда этот человек въезжает?

– С середины до конца марта. – Дедуля вынырнул из шкафа, держа в руках несколько вешалок со свисающими с них брюками. – Пока я не забыл, сбегай на кухню и принеси мне любимое блюдо для пирогов твоей бабушки, то, которое с розами на ручке, и мою чашку «Дедушка номер один». Да, и тот огромный горшок, который ты сделала мне в классе по керамике. Я люблю есть из него кашу по утрам.