Книга Должница - Евдокия Гуляева

Я хотела такую семью!

С детьми, до краев полную уюта и взаимной любви, которую я видела во взглядах, бросаемых хозяевами дома друг на друга. Он бросал — она ловила, разжигая атмосферу между нами до предела, будто настоящий «огонек страсти». Только глядя на нее, глаза Александра оставались льдисто-голубыми, но, я ощущала на себе совершенно другой, сумеречный черный взгляд, разъедающий меня изводящим недоверием.

Перехватывая его, Сережа прижимал меня к себе, открыто, раздражающе улыбаясь возражателю, целуя поочередно меня и маленькую Дашу в висок, открыто, не стесняясь раскрыть перед друзьями свои чувства. Глядя на часы, указывая на время, похлопывая меня по спине, заставил встать, вместе с вцепившимся за меня ребенком, который почти уснул у меня на плече. Поглаживая ее по спинке, я приподнялась, пытаясь передать Лизе, но девочка закапризничала, плотно обнимая меня пухлыми ручками за шею. Отдирая ее от себя, отдавая маме, судорожно выдохнула, целуя ее в макушку, полной грудью вдыхая запах детских волос.

Прощаясь, накидывая на себя свою старенькую курточку, выходя на крыльцо, неожиданно, быстро выхватываю из темноты обрис практически незаметной фигуры…

Секунда — понимаю, что мы на крыльце втроем: я, Александр и Сережа…

Секунда — вижу направленное на нас дуло пистолета…

Секунда — слышу громкое ругательство, словно выстрел, прозвучавшее в тишине вечерних сумерек…

Секунда — и я чувствую, как меня отстраняют рукой за спину, но быстро подныриваю под нее, звездой вставая между стреляющим и целью. Не знаю, кто из них цель, но непроизвольно загораживаю обоих, принимая на себя неслышный выстрел, ловя своим телом выпущенную в них пулю.

Боли совсем не было!

Был только страх за Сережу, за маленькую Дашу, которая, за секунду, может лишиться отца…

Слышу только громкий выстрел, вижу поверженного на снег стрелка и улыбаюсь!

Так, как привыкла всегда! Искренне принимая любые удары судьбы, с щедростью глотая их проявления, отброшенная силой и ударом выстрела, на грудь Сережи, ощущая лишь мелкие мурашки сожаления на своем теле…

Вот так всегда, за секунду до соприкосновения с ним я чувствую, как он крепко обнимет меня!

Больно?!

Нет! Ничего не чувствую, вижу только холодную сталь его глаз!

Не слышу крики вокруг меня, не реагирую на движения, еще не понимая серьезности ситуации, только хлопаю ресницами, боясь утерять фокус любимых глаз. Ищу его, цепляюсь за грозовые тучи в них, вижу ярость и количество молний, но, впервые не боюсь, хватаюсь прямо за обжигающую злобу, ощущая всю степень бешенства, током сожаления проходящего прямо по моим венам.

Вижу движения губ Александра, который наклоняется надо мной, очевидно, грубо ругаясь, ощущаю поцелуй Сережи в висок…

Все…

Тишина. Не больно. Не слышно. Не видно.

Больше не хочу ни заботы, ни любви… Паря где-то выше изъедающих нас эмоций, между чувствами и беспамятностью, балансируя на грани, больше не ощущая, но еще помня, красочным калейдоскопом видя очертания рисунков своего детства. Понимаю, что будет ругаться, но изменить уже ничего нельзя…

Поймала! Четко! Точно в цель!

Принимая решение в тот самый миг, когда увидела блеск взведенного и направленного на нас оружия, не ожидала. Всегда делала шаг за спину, автоматически, перед любым страхом отступая назад, а тут, не думая, шагнула вперед, глупо прикрывая мужчин…

Не так… Одного, своего, мужчину.

— Дура, моя дура, такая любимая… Зачем?! Ведь я привыкший!

Услышала сквозь пелену забвения, или просто показалось?!

Не хотела слушать, поэтому проваливалась еще глубже, больше не видя обеспокоенную серость любимых глаз, не желая замечать тревогу в них, бездумно падая в привлекающую меня сейчас безмятежность.

Глава 27

«Мне в этой жизни терять нечего…

Одна. Брошенная умершей матерью и чуть не проданная, вечно пьяным отчимом, на потеху его друзьям. Я — Славка, девушка, которая пытается выгрызть у жизни каждый прожитый день. И лишь одна неосторожная ошибка перевернула все, подведя меня к самому краю пропасти…»

Именно так я считала за секунду до того, как не подумав, шагнула вперед, сделав свой жизненный выбор. Только сейчас, именно за эти доли секунды, до того, как выстрелом меня отбросило на Сережу, поняла насколько я ошибалась…

В моей жизни появился он!

Тот, которого я боюсь потерять! Тот, из-за которого готова цепляться за каждый новый день, с боем отвоевывая у жизни крошечные кусочки своего счастья. Осознала, что до дрожи не хочу лишиться даже толики воспоминаний о нем, не говоря о том, чтобы стереть совсем, навсегда выбросив его из своего сердца…

По моим венам побежала не кровь — вязкий страх! Трепетный, тошнотворный, неподдельный ужас потери.

В моей памяти мелькали дни, круговертью, словно снежинки, подхваченные сильным порывом ветра. Вот день нашего знакомства, вот — первый неудачный поцелуй, следующий, как мы лепим вместе пельмени, шутя раскидывая муку по всей кухне… Оказалось, что счастливых воспоминаний было так много! Не одно, не два… Их были сотни! Тысячи кусочков идеального, почти тридцатидневного счастья, заполнившие собой холодную пустоту моей жизни!

Все так изменилось!

У меня появились мечты… Маленькая непоседливая Даша пухлыми пальчиками прорисовала их контур прямо на моем сердце, заполнив, раскрасив, словно цветную раскраску, не совсем аккуратно, повсюду оставив яркие пятна жизнерадостности. И мне так захотелось жить!

Я хотела еще раз посмотреть в любимые глаза, насладиться их стальным блеском, вновь увидеть в них отражение своей страсти, гореть вместе с всполохами желания в них. Никогда не могла подумать, что стану настолько зависима. Я страдаю от нехватки его взглядов: испепеляющих, восхищенных, многозначительных и даже хмурых мне оказалось мало! Я полюбила даже пронизывающие молнии ярости в серых глазах…

Я не успела рассказать ему о своих чувствах, глупо предполагая, что у меня на это есть уйма времени. Захотелось признаться в своих ошибках, поведать о всех жизненных неудачах, раскрыть перед ним свои тайны и все неблаговидные поступки, сознаться о том, что никогда не плачу и первые слезы подарил мне он…

Я заслужила прожить еще один день! Черт! Я имею на него полное право!

Падая в бездонный колодец беспамятства, осознав все это, я начала цепляться за его стенки, пытаясь если совсем не остановить свой полет, то хотя бы его замедлить. Острые камни забвения резали ладони, но я, нещадно царапая их, стремилась покрепче за что-нибудь ухватиться. Больно сшибая пальцы, схватилась, срывая ногти, впиваясь в трещины-попытки, которыми изнутри была сплошь исполосована эта пропасть и повисла…

Под ногами чернильная темнота, перед глазами руки, изрезанные в кровь, а над головой манивший меня свет жизненной реальности. Прекратить падение оказалось не самым трудным. Практически невозможными казались попытки выбраться наружу. Но я, сжимая зубы, подтягивалась, ногами пытаясь помогать себе, медленно, находя новые углубления, цепляясь за них напряженными пальцами, видя все новые и новые пробоины, предоставляющие мне шанс…